Эрин пожала плечами:
— Об этом мы ничего не знаем. Думаю, что такие ощущения невозможно описать словами, потому что все это происходит в сознании, которое еще не стало человеческим. Лично я, правда, считаю, что, пока идет реконструкция его мозга, его сознание, возможно, прослеживает и заново переживает все важные события его предшествующей жизни.
…
Выйдя в холл, Долли услышала, как кто-то стучит по клавишам компьютера, и улыбнулась. Брайан так много времени проводит в одиночестве — хорошо, что сейчас у него эта приятельница.
— Кому свеженьких шоколадных кексов? — спросила она, протягивая блюдо. Ким взвизгнула от радости.
— Я хочу, миссис Дилени. Спасибо!
— А ты, Брайан?
— Сначала кончим с этим, — буркнул он. — Давай-ка, Ким. Куда лучше будет, если ты все сделаешь до перерыва. Ты только начинаешь кое-что понимать.
— Потом кончим. Бери кекс.
Брайан вздохнул и запихнул в рот еще теплый кекс.
— Вкусно, — едва выговорил он, чуть не поперхнувшись.
— Сейчас принесу вам холодного молока запивать.
Когда Долли внесла поднос с полными стаканами молока, на руке у нее болталась сумочка.
— Мне надо идти на рынок, а там будет множество народу. Значит, я там застряну, а отец будет недоволен, если придет, а меня еще не будет. Скажи ему, что обед в шесть, как всегда, его только осталось поставить в СВЧ-печку. Не забудешь?
Брайан мотнул головой и залпом выпил стакан молока. Долли вышла. Он поставил стакан и снова повернулся к компьютеру.
— Теперь вернемся к тому, на чем мы остановились.
— Нет! — заявила Ким. — Ты что, забыл? У нас перерыв. — Она оттолкнула в сторону книги и плюхнулась на кровать, потом взбила его подушку и подложила себе под спину. — Перерыв есть перерыв — пора тебе это усвоить.
— А работа есть работа, и это пора усвоить тебе. Только посмотри на свою контрольную! — Он повернул вращающееся кресло и нажал на клавишу просмотра. По экрану поплыли страницы из тетради, почти сплошь выделенные красным фоном. — Видишь, там все красное? Знаешь, что это значит?
— Должно быть, у тебя кровь из носа шла?
— Ты бы лучше отнеслась к этому серьезно, Ким. Ты ведь знаешь, что я помогал тебе писать эту контрольную для Бестии Бетсера — добавил кое-что и поправил, где у тебя было неверно. Смеха ради мне захотелось посмотреть, что я вводил, и я начал метить красным те куски, которые делал сам, все свои поправки и изменения. Смотри — тут больше красного, чем белого!
— В мире есть вещи поинтереснее искусственного интеллекта. Раз уж ты ничего не делаешь, принеси мне кекс.
— Ты провалишься на экзамене.
Он встал и передал ей поднос.
— Ну и подумаешь. Может, я вообще брошу учебу, выйду замуж за миллионера и буду путешествовать по всему свету на собственной яхте.
— Эк, куда хватила. Не забудь, что ты всего-навсего недоучка с платформ. Спорим, ты даже на берегу ни разу не была.
— Была, была, я много где была, мистер. — Она облизала пальцы, вымазанные в шоколаде, полузакрыла глаза и заговорила нараспев, изображая французский акцент: — Я повидала весь мир, я заставляла принцев млеть от страсти…
— От скуки они с тобой млели, а не от страсти. У тебя же прекрасная голова, Ким. Ты просто ею не пользуешься.
— Опять голова! Не хочу больше слышать про голову. А как насчет других частей тела?
Она оттянула ворот блузки, демонстрируя ложбинку между грудей. Оттянула слишком сильно — блузка расстегнулась и обнажила белую грудь с нежным розовым соском. Хихикнув, Ким застегнула блузку.
— Мужчины млеют от страсти…
Она умолкла, увидев, какое впечатление это произвело на Брайана. Он побледнел, глаза его широко раскрылись.
— Успокойся, — сказала она. — Небось уже насмотрелся на голое тело на пляже для натуристов, где околачиваются все психи.
— Я там никогда не был, — произнес он внезапно охрипшим голосом.
— Ну, и ничего не потерял. На этих натуристов смотреть противно — что на мужиков, что на баб. — Она пристально вгляделась в него и подняла бровь. — Погоди, сколько тебе лет?
— Тринадцать.
Она подпрыгнула, встала на колени и посмотрела ему в глаза.
— Ты ростом с меня и недурен собой. Когда-нибудь целовался с девочкой?
— Давай работать, — сказал он неловко, отворачиваясь. Она взяла его за плечо и повернула лицом к себе.
— Это не ответ. И я знаю, что ты знаешь про девочек. Я нашла у тебя под кроватью старые номера «Плейбоя», и там страницы, где голенькие девочки, даже обуглились — так ты их разглядывал. Может, ты и знаешь, как они выглядят, но спорю на что угодно, что ты еще ни разу не целовался. И пора тебе научиться.
Брайан не сопротивлялся, когда она нежно охватила его голову руками и протянула к его губам свои. С тихим мурлыканьем она запустила язычок ему в рот, почувствовала, как напряглись его руки, лежавшие у нее на спине. Ее рука скользнула ниже, и она ощутила, что у него напряглись не только руки.
Она сама расстегнула ему ремень.
…
Брайан не мог понять одного — неужели при первом же взгляде на него всякому не видно, что произошло? Случившееся было слишком потрясающе и невероятно, чтобы не отражаться на его лице. Стоило ему об этом подумать, и он чувствовал, как кровь бросается ему в голову. Когда вернулась Долли, Ким уже ушла; он слышал, как через несколько минут пришел отец, но оставался у себя в комнате, сколько мог, и спустился обедать только после того, как Долли несколько раз его позвала.
Но никто из них ничего не заметил. Брайан ел молча, уткнувшись в тарелку. Родители разговаривали о предстоявшем в следующую субботу пикнике, куда их пригласили и куда оба идти не хотели. Однако идти было нужно — не ради удовольствия, а ради дела, и в конце концов они, конечно, решили пойти. Никто из них не обратил внимания, когда Брайан вышел из-за стола и пошел к себе.