7. Функционализм, концепция конфликта и символический интеракционизм — таковы главные теоретические подходы, применяемые в социологии. Между ними есть коренные различия, и они сильно повлияли на разработку ее методологии в послевоенный период.
В этой главе мы увидим, сколько общего могут иметь между собой совершенно разные культуры и социальные системы, и познакомимся с различными типами человеческих обществ. Понятие культуры относится к числу наиболее часто используемых в социологии. Когда мы употребляем это слово в обиходном лексиконе, мы чаще всего обозначаем с его помощью «высшие проявления разума» — изобразительное искусство, литературу, музыку или искусство в целом. Но для социологов культура является гораздо более широким понятием. Культура — это общественный уклад, которому подчиняются отдельные члены или социальные группы данного социума. Сюда входят: манера одеваться; свадебные обряды; правила семейной жизни; трудовые традиции; религиозные церемонии; способы проведения досуга.
«Культура» концептуально может отличаться от «общества», но между этими понятиями существует тесная связь. Под обществом понимается система взаимоотношений, которая соединяет воедино его представителей. В этом смысле Великобритания, Франция и США являются обществами. Они включают в себя миллионы людей. Другие, наподобие доисторических сообществ охотников или собирателей, могут насчитывать 30–40 человек. Но все общества объединяет то, что их члены подчиняются четкой системе социальных отношений, построенной в согласии с конкретной культурой. Ни одна культура не смогла бы существовать в отрыве от общества. Но, с другой стороны, и ни одно общество не может существовать без культуры. Не будь культуры, разве стали бы мы «людьми» в общепринятом смысле этого слова?! Мы не имели бы ни языка для выражения мыслей, ни чувства самосознания, а наша способность рассуждать и мыслить оказалась бы до крайности ограниченной.
Культурные различия в человеческом обществе обусловлены существованием разных типов социума; в этой главе мы будем сравнивать основные общественные формации, встречающиеся в истории человечества. Цель, которая преследуется при этом, заключается в том, чтобы установить соответствие между двумя сторонами социальной жизни: различными культурными ценностями и плодами человеческого труда — и принципиально различными типами общества, в которых происходило развитие культуры. Слишком часто эти аспекты рассматриваются совершенно независимо друг от друга, как если бы между ними не существовало вообще никакой связи, — тогда как на самом деле они неразделимы. На протяжении всей этой главы будет особо подчеркиваться то влияние, которое оказывают на культурное развитие перемены, происходящие в обществе. В заключительных разделах мы познакомимся с основными механизмами таких перемен и более подробно остановимся на самых существенных процессах, изменивших облик современного мира.
Когда социологи говорят о культуре, они подразумевают в первую очередь «благоприобретенные» стороны общественной жизни, которые являются продуктами познания и не передаются механически из поколения в поколение. Эти элементы культуры доступны всем членам общества, благодаря чему последние получают возможность общаться и сотрудничать друг с другом. Они формируют культурный фон, на котором проходит жизнь людей в этом обществе. Культура общества охватывает все аспекты, как нематериальные — верования, идеи и ценности, являющиеся содержанием культуры, так и вполне осязаемые — объекты, символы и технологии, которые воплощают это содержание.
Фундаментальными для любой культуры являются представления о том, что должно считаться важным, стоящим и желательным. Эти абстрактные идеи, или ценности, помогают человеку направлять свою жизнь в нужное русло и придавать ей смысл. Моногамия (т. е. такой семейный уклад, при котором сексуальные партнеры сохраняют верность друг другу) может служить примером ценности, почитаемой во всех западных сообществах. Нормы — это правила поведения, которые отражают или воплощают в себе ценности конкретной культуры. Ценности и нормы во многом определяют образ общественной жизни и манеру поведения представителя данной культуры. Например, в тех культурах, где высоко ценится образование, культурные нормы будут поощрять студентов прилагать максимум усилий в учебе, а родителей — вкладывать средства в образование своих детей. В культурах, где гостеприимство рассматривается как высшая добродетель, культурные нормы во многом определяют социальное поведение гостей и хозяев, а также регламентируют процесс выбора и вручения подарков.
Ценности и нормы, присущие различным культурам, могут существенно отличаться друг от друга. Некоторые культуры превыше всего ценят индивидуализм, тогда как для представителей других прерогативой являются нужды общества. Простой пример покажет, насколько глубоки могут быть эти различия. В Великобритании большинство учащихся, заметив, что кто-то «списывает» на экзамене, восприняли бы это как личное оскорбление. Подглядывание в чужую работу, по их мнению, является прямым нарушением принципов равных возможностей, адекватного вознаграждения за приложенные усилия, здоровой конкуренции — и неуважением к «правилам». А вот русские школьники были бы удивлены такой реакцией своих британских сверстников. Помогающий товарищу на экзамене поступает так в соответствии с нормами поведения, которые опираются на (имеющие для нас большое значение) принципы равенства и совместного действия при решении задач, поставленных вышестоящими структурами. Подумайте над тем, каково ваше отношение к ситуации, приведенной в этом примере. И что может сказать оно о ценностях вашего общества?
Но даже внутри социума или сообщества ценности могут иметь диаметрально противоположный характер: например, одна часть общества будет отстаивать традиционные религиозные ценности, а другая — ратовать за научно-технический прогресс. Там, где некоторые гонятся за материальным комфортом и социальным успехом, кто-то другой может превыше всего ставить жизнь в простоте и спокойствии. В наш век перемен, отмеченный глобальным перемещением людей, товаров, идей и информации, неудивительно, что мы сталкиваемся с примерами конфликта культурных ценностей.
Изменяющиеся культурные ценности и нормы
Культурные ценности и нормы часто изменяются с течением времени. Многие общественные нормы, которые кажутся нам совершенно естественными, — как, например, добрачные сексуальные отношения или совместное проживание официально не расписанных пар — были широко порицаемы еще каких-нибудь несколько десятилетий назад. Те ценности, на которых зиждилась личная жизнь человека, претерпевали медленные последовательные изменения в течение многих лет (см. главу 7 «Семьи»). Но как быть с теми культурными нормами и правилами поведения, которые были изменены искусственно?
В январе 2000 г. комиссия при правительстве Японии опубликовала отчет, где были перечислены основные задачи, стоящие перед страной в XXI в. В условиях экономической рецессии, роста преступности и безработицы, премьер-министром Японии была создана комиссия, которая должна была в общих чертах указать национальные приоритеты на ближайшие несколько десятков лет. Основные выводы комиссии вызвали удивление у большинства рядовых японцев: японским гражданам предлагалось частично отказаться от традиционных ценностей, если они хотели помочь своей стране в борьбе с социальными язвами. Члены комиссии сошлись во мнении, что японцам вредит их излишняя приверженность идеалам конформизма и равенства, и они призвали правительство принять меры по снижению уровня «однообразия и излишней согласованности» в обществе. Они указали на наиболее характерные явления в жизни Японии, отражающие эти тенденции: практически все японские школьники носят одинаковую темно-синюю форму, которая отчасти лишает своего хозяина индивидуальности; а клерки не уходят из офиса раньше времени (даже в тех случаях, когда вся работа сделана), следуя негласному правилу. Эти ценности, по мнению членов комиссии, мешают гражданам Японии в полной мере принять постулаты индивидуализма, которые в недалеком будущем будут задавать тон общественной жизни.
Культурные ценности очень глубоко укореняются в национальном сознании, и пока трудно сказать, сможет ли указ правительства изменить многовековые японские традиции. Но, судя по бытующей в Японии поговорке о «торчащем гвозде, который следует забивать обратно», понадобится немало времени и усилий, чтобы ослабить влияние культурных норм, порождающих однообразие и самоуничижение в среде японцев.
Многие из наших повседневных привычек и действий обязаны своим происхождением устоявшимся культурным нормам. Как мы увидим в четвертой главе («Социальное взаимодействие и повседневная жизнь»), культурные факторы в значительной степени влияют на формирование наших движений, жестов и словесных выражений. То, как люди разных национальностей улыбаются в общественных местах, может служить наглядной иллюстрацией этому тезису. Например, эскимосы Гренландии не имеют привычки улыбаться в присутствии чужих людей, которая присуща представителям многих стран Западной Европы и Северной Америки. Это вовсе не означает, что эскимосы недружелюбны или излишне сдержаны — просто у них не принято улыбаться незнакомым людям или шутить с ними. Однако, по мере того, как в Гренландии в течение последних лет стала развиваться сфера услуг, некоторые работодатели попытались исподволь привить своим сотрудникам желание улыбаться клиентам. Ведь существует распространенное мнение, что улыбка и вежливое отношение к клиенту — залог конкурентоспособности бизнеса: те из них, кто будет встречен улыбкой и обычным пожеланием «счастливого дня», с большей вероятностью станут со временем постоянными клиентами. Во многих супермаркетах Гренландии продавцам демонстрировались видеоролики, обучающие персонал правильному обхождению с покупателем; а некоторые кооперативы даже посылали своих сотрудников на специальные курсы заграницу! Западный стиль обслуживания пришел в Гренландию вместе с первыми закусочными Макдональдс. Работники этих заведений учились приветствовать покупателя, представляться ему и улыбаться как можно чаще. Поначалу эти нововведения были холодно приняты персоналом, поскольку такой стиль общения казался людям искусственным и неискренним. Однако, со временем, эта идея прижилась и в общественных местах — по крайней мере на работе — теперь можно гораздо чаще видеть улыбающиеся лица.
Культуры отличаются друг от друга не только своими традициями, но и манерой поведения своих представителей. Многие формы поведения, имеющие мало общего между собой и часто неприемлемые за рамками определенной культуры, жители западных стран могут счесть просто «ненормальными». Например, в современном западном обществе дети в возрасте 12–13 лет считаются еще слишком маленькими для вступления в брак — тогда как в некоторых культурах столь ранние браки считаются самым обычным делом. На Западе люди едят устриц, но не употребляют в пищу мясо собак или кошек, которое считается деликатесом в других странах мира. Евреи не едят свинину, а индусы — говядину. Люди на Западе рассматривают поцелуй как нормальную составляющую сексуальных отношений, хотя во многих иных культурах эта практика либо неизвестна, либо считается отвратительной. Все эти нравы и обычаи иллюстрируют лишь одну составляющую из широкого спектра культурных особенностей, позволяющих проводить различия между обществами.
Маленькие сообщества, наподобие охотничьих племен или собирателей, отличались культурным единообразием, или монокультурой. Некоторые современные общества — например японское — сохранили эту монокультурность и демонстрируют высокий уровень культурной однородности. Для большинства индустриальных держав, однако, сегодня характерно культурное многообразие, или мультикультура. Как вы узнаете из главы 9 («Раса, этническая принадлежность и иммиграция»), рабовладение, колониальная политика, войны, миграция и современные процессы глобализации привели к расселению многих народов за пределами своих исходных ареалов обитания. Это, в свою очередь, привело к возникновению обществ со сложносоставной культурой, носители которой являлись выходцами из иной культурной, этнической и языковой среды. В современных городах разные культурные общины могут жить в тесном соседстве друг с другом: индейцы, пакистанцы, индусы, бенгальцы, итальянцы, греки и китайцы — представителей всех этих наций сегодня можно встретить в центре Лондона.
Термином субкультура обозначаются не только этнические или языковые группы в составе больших сообществ. Это понятие применимо к любой части населения, которая отличается от остальной массы своими культурными традициями. Под него подходит очень широкий спектр направлений человеческой деятельности: это могут быть и натуралисты, и ценители готического искусства, и компьютерные хакеры, и хиппи, и растаманы, и любители хип-хопа, и футбольные фанаты. Некоторые люди стремятся отождествить себя с какой-то конкретной субкультурой, в то время как остальные могут свободно вращаться в среде представителей нескольких субкультур.
Культура играет важную роль в сохранении ценностей и норм каждого общества — но она же и предлагает разнообразные возможности для создания новых традиций. Субкультуры и контркультуры (т. е. такие группы, которые отвергают большинство ценностей и норм данного социума) могут стать проводником альтернативных идей и взглядов. Общественные движения или группы людей, разделяющих определенное мировоззрение, являются мощными движущими силами, которые способны изменить общество. В этом смысле субкультуры предоставляют людям свободу действия в соответствии со своими мнениями, убеждениями и надеждами.
Каждая культура имеет свои уникальные стили поведения, чуждые представителям других культур. Если вы бывали за границей, то могли ощутить то странное чувство, которое возникает при попадании в чужую культурную среду. Те аспекты повседневной жизни, которые уже давно вошли в нашу плоть и кровь, в другой стране могут считаться чем-то экстраординарным. Привычки и обычаи двух разных стран могут существенно отличаться друг от друга даже в том случае, когда их граждане говорят на одном языке. Нетрудно представить, насколько уместно здесь выражение «культурный шок»! Часто люди просто теряются, оказавшись в новой, чужой для них стране. Это происходит потому, что они утратили ту привычную опору, которая помогала им понимать окружающий мир, не успев еще как следует сориентироваться в новой культуре.
Культура нередко оказывается совершенно непостижимой для чужака. Нам трудно понять отдельные верования и обычаи в отрыве от более широкого культурного контекста, которому они принадлежат. Культуру следует изучать в терминах собственных значений и ценностей — вот основной постулат социологии. Этот принцип еще называют культурным релятивизмом. Социологи всегда должны стремиться к тому, чтобы не впадать в этноцентризм и не судить о других культурах с позиций своей собственной. Поскольку культуры могут отличаться друг от друга в значительной степени, не вызывает удивления проявляющаяся порой нетерпимость по отношению к манерам и привычкам представителей другой культуры.
Вставая на позиции культурного релятивизма (т. е. временно отказываясь от собственных глубоко укоренившихся культурных убеждений и рассматривая ситуацию с точки зрения стандартов иной культуры), мы рискуем столкнуться с неопределенностью и целым рядом трудноразрешимых задач. Пусть даже нам удалось абстрагироваться и смотреть на происходящее с позиций носителя других культурных ценностей, — но как быть с необходимостью решить вопрос о том, подразумевает ли культурный релятивизм, что законны все существующие обычаи и традиции? Есть ли единые стандарты поведения, которых должны придерживаться все люди мира? Давайте рассмотрим следующий пример.
В последующие за выводом советских воинских соединений из Афганистана годы эту страну охватило пламя гражданской войны. Большая часть страны оказалась в руках талибов — религиозной секты, стремящейся к построению общества, основанного на самых строгих исламистских принципах. Законы Талибана четко регламентировали стиль одежды, передвижения на публике и личную жизнь афганских женщин. На улице женщина обязана была показываться только одетой с ног до головы во все черное и с лицом, закрытым паранджой. Женщин лишили права работать вне дома и права на образование. Подобные законы, представляющие один из радикальных вариантов исламского шариата, рассматривались многими мусульманскими учеными как слишком жестокие. Несмотря на критику в свой адрес со стороны мирового сообщества и кампаний в защиту афганских женщин, правительство талибов заявляло о чрезвычайной важности подобных мер в деле построения целомудренного общества, где женщин ждет почет и уважение.
Можно ли, стоя на пороге XXI в., считать отношение талибов к женщинам приемлемым? Не существует простых решений этой дилеммы, как и в десятках других случаев, когда культурные нормы и ценности не совпадают с нашими привычными представлениями о них. Ясно, что необходимо бороться с искушением применить собственные стандарты по отношению к народу, живущему в ином культурном контексте. Но попробуйте-ка довольствоваться «культурными» объяснениями в ситуациях, которые прямо противоречат тем нормам и ценностям, которые вы впитали с молоком матери. Задача социолога, таким образом, состоит в том, чтобы избегать «рефлективной» реакции на происходящее и стараться исследовать сложные вопросы со всех возможных точек зрения.
Как мы уже отмечали, к сфере культуры относятся те аспекты общественной жизни, которые предполагают обучение, а не просто «наследование». Процесс, в ходе которого дети или другие члены общества учатся жить в этом обществе, называется социализацией. Социализация является основным способом передачи культурных ценностей от поколения к поколению.
Животные, стоящие на эволюционной лестнице ниже человека, способны защитить себя по прошествии сравнительно короткого периода времени после рождения, причем практически без помощи со стороны взрослых особей. Однако высшим животным приходится обучаться тому, как себя вести — новорожденные обычно совершенно беспомощны и им требуется опека старших. А человеческие детеныши — самые беззащитные из всех: ребенок не может выжить без посторонней помощи по крайней мере на протяжении первых 4–5 лет своей жизни. Таким образом, социализация является адаптационным процессом, в ходе которого ребенок постепенно начинает осознавать себя, превращается в умелого и обладающего знаниями индивидуума, готового к жизни в том обществе, где он был рожден. Социализацию не следует считать разновидностью «культурного программирования», когда ребенок становится пассивным объектом влияния со стороны тех сил, с которыми он входит в соприкосновение. Даже только что появившийся на свет младенец демонстрирует свои желания и потребности, тем самым влияя на действия окружающих: уже с рождения ребенок — это активное существо.
Социализация связывает друг с другом разные поколения. Появление ребенка на свет изменяет жизнь тех, кто должен заботиться о нем, — и они, в свою очередь, тоже включаются в процесс обучения. Родительские обязанности, как правило, соединяют жизни взрослых и детей до самого их конца. Более пожилые люди в какой-то момент становятся бабушками и дедушками, что приводит к образованию отдельной ветви отношений, соединяющей разные поколения друг с другом. Следовательно, социализация предстает как непрерывный процесс, охватывающий всю жизнь человека, который заключается в изменении его поведения под влиянием социальных взаимодействий. Он позволяет каждому развиваться, реализовывать свой потенциал, учиться и совершенствоваться.
Социологи нередко говорят о социализации как о процессе, состоящем из двух обширных фаз, в каждой из которых задействуются различные агенты социализации — группы или социальное окружение, в которых протекают наиболее значительные процессы социализации. Первичная социализация происходит в младенческом возрасте и в детстве, когда у человека идет наиболее интенсивный процесс культурного образования. В это время дети обучаются языку и основным навыкам, которые со временем станут основой для дальнейшего обучения. На протяжении этого периода основной движущей силой социализации является семья. Вторичная социализация проходит в позднем детстве и в более зрелые годы жизни и сопровождается отчуждением у семьи ряда воспитательных функций, которые переходят к другим институтам социализации: школе, сверстникам, различным организациям, СМИ и, наконец, месту работы. Социальные взаимодействия, происходящие в этом культурном контексте, помогают людям усвоить ценности, нормы поведения и убеждения, присущие данному обществу.
────────────────────────────┐
■ Музыка «рэгги»
Когда искушенные в популярной музыке люди слушают какую-нибудь песню, они часто могут определить стиль, который оказал влияние на композитора при ее создании. В конце концов, всякий музыкальный стиль представляет собой уникальное сочетание ритма, мелодии, типа созвучия и лирики. И хотя не надо быть музыкальным гением, чтобы отличить гранж от хард-рока, а техно — от хип-хопа, иногда приходится сталкиваться с произведениями, в которых смешано сразу несколько разных стилей. И выделение этих составляющих далеко не всегда оказывается простой задачей. Но для социологов, изучающих культуру, затраченные на это усилия вполне оправдывают себя. Различные музыкальные стили чаще всего рождаются в разных социальных группах — поэтому то, как они соединяются и перемешиваются, часто помогает понять взаимосвязь этих субкультур.
Некоторые социологи, занимающиеся вопросами культуры, обратили свое внимание на музыку «рэгги», которая своим возникновением подтвердила тезис о том, что в результате контактов разных социальных групп возможно рождение новых музыкальных форм. Корнями рэгги уходит в Западную Африку. В XVII в. многие жители тех краев были обращены в рабство британскими колонизаторами и переправлены по морю в Вест-Индию, на плантации сахарного тростника. Хотя британцы старались запретить рабам играть национальную африканскую музыку, усматривая в этом возможность создания атмосферы неповиновения и опасность бунта, невольникам удалось сохранить традицию барабанных ритмов Африки, подчас интегрируя их в европейские музыкальные стили. На Ямайке барабанная музыка «бурру», исполняемая группой местных рабов, открыто разрешалась рабовладельцами, поскольку помогала задавать мерный ритм работе. Рабство было упразднено на Ямайке в 1834 г., но сама традиция игры на барабанах осталась, хотя многие представители племени перебрались с насиженных мест в трущобы Кингстона.
Именно там зародился новый религиозный культ, который впоследствии оказал огромное влияние на развитие рэгги. В 1930 г. человек по имени Хайле Селассие (Haile Selassie) стал императором Эфиопии. В то время, когда многие противники политики колониализма во всем мире горячо приветствовали его восхождение на трон, в Вест-Индии появились люди, которые почитали Селассие как бога, спустившегося на Землю, чтобы возглавить борьбу Африки за свое освобождение. Поскольку одним из имен императора было «принц Рас Тафари» (prince Ras Tafari), то уверовавшие в него люди стали называть себя растаманами (rastafarians). Культ расты вскоре слился с течением бурру, и музыка растаманов возникла как слияние их барабанного боя с библейскими темами угнетения и освобождения. В 50-х гг. прошлого столетия музыканты Вест-Индии начали комбинировать растаманские ритмы и лирику с элементами американского джаза и ритм-энд-блюза, исполняемого негритянским населением. Эта смесь дала рождение музыке «ска» (ska), а затем, в конце 60-х — направлению рэгги, для которого характерны относительно медленные ритмы, акцент на низкое звучание и свои истории о нищенском существовании в городских условиях и силе коллективного общественного сознания. Многие исполнители рэгги, такие, как Боб Марли, имели коммерческий успех, и к началу 70-х гг. люди по всему миру слушали музыку рэгги. В 80-х рэгги слился с музыкой «хип-хоп» (или рэп), результатом чего стала особая манера игры, прослеживающаяся в композициях групп Wu-Tang Clan и Fugees (Hebdige 1997).
Как видно, история рэгги — это история связей различных социальных групп и переплетения тех идеалов (политических, духовных и личных), которые эти группы стремились выразить в своей музыке. Благодаря глобализации эти связи значительно расширились и упрочились. Сегодня пристрастия юного музыканта из Скандинавии могут формироваться под влиянием музыки, звучащей в подвалах Ноттинг Хилла в Лондоне или, скажем, под влиянием выступлений мексиканских музыкантов, которые транслируются в прямом эфире через спутник из Мехико. Если интенсивность контактов между разными группами является важным фактором в эволюции музыки, то можно с уверенностью предсказать, что в ближайшие годы вместе с ростом глобализации будет расти и число новых музыкальных стилей.
────────────────────────────┘
В процессе социализации индивидуум узнает о существовании социальных ролей — определенных самим обществом установок, которым должен следовать человек с данным социальным статусом. Социальная роль «доктора», например, предусматривает определенный набор правил, которые должны выполнять все врачи независимо от их персональных мнений или взглядов. Поскольку все без исключения доктора играют эту роль, то оказывается возможным говорить в самом общем виде о профессиональных особенностях в поведении, не касаясь сугубо личных качеств тех, кто занимается врачебной деятельностью.
Некоторые социологи — особенно те, кто принадлежит к школе функционалистов, — рассматривают социальные роли как жестко определенные и относительно постоянные составные части культуры общества. Они являются социальными фактами. Согласно этой трактовке, каждый человек получает информацию о различных социальных ролях, существующих в обществе, и исполняет свою роль в полном соответствии с предопределенными установками. Социальные роли не предусматривают творческого подхода или оспаривания — они носят предписывающий характер и в общих чертах управляют поведением человека. Посредством социализации человек «входит» в социальную роль и обучается ее правильному исполнению.
Этот взгляд, однако, оказывается ошибочным. Он предполагает, что индивидуумы просто соглашаются на исполнение той или иной роли, даже не делая попыток изменить их. На самом деле социализация позволяет человеку оказывать активное воздействие на окружающую культурную среду вместо того, чтобы превращать его в запрограммированный автомат. Люди познают и принимают свои социальные роли в ходе непрерывного процесса социального взаимодействия.
Культурное окружение, в котором проходят наше детство и юность, оказывает прямое воздействие на наше поведение, — но это не означает, что мы каким-то образом ущемляем свою индивидуальность или лишаемся свободы воли. Может показаться, что нас буквально загоняют в некие изначально определенные обществом культурные «пресс-формы». Некоторые социологи рассматривают процесс социализации именно таким образом — и допускают фундаментальную ошибку. Конечно, нельзя отрицать, что на протяжении всей своей жизни мы взаимодействуем с другими людьми, благодаря чему формируется наша личность, создается набор ценностей и вырабатывается манера поведения. Но именно здесь зарождается наша индивидуальность и находит выражение свободная воля. Таким образом, социализация имеет самое непосредственное отношение к нашему становлению как личностей и приобретению навыков для самостоятельных рассуждений и действий.
Понятие индивидуальности, или идентификации, в социологии имеет множество аспектов и, соответственно, рассматривать его можно с разных точек зрения. В самом широком смысле под идентификацией понимается такая совокупность значимых для человека свойств, из которых он складывает свой собственный образ. В этом образе находят отражение наиболее существенные отличительные черты, чаще всего имеющие отношение к половому разделению, сексуальной ориентации, национальной или этнической принадлежности и социальному положению. Есть два типа идентификации, которые выделяют социологи: социальная идентификация и самоидентификация (или персональная идентификация). Теоретически эти формы идентификации различны, тем не менее между ними существует тесная взаимосвязь. Социальная идентификация — это набор признаков, которые общество приписывает данному индивидууму. Они могут служить своего рода опознавательными знаками, показывающими, кем является их носитель. И в то же время они позволяют рассматривать человека как члена определенной группы, в которую входят индивидуумы с аналогичными признаками. Когда мы говорим о человеке, что он(а) студент, мать, адвокат, католик, бездомный, азиат, страдающий дислексией, состоящий в браке и т. д., мы имеем дело с социальной идентификацией. Большинство людей одновременно попадает в различные социальные группы, что приводит к более сложной идентификации. Например, женщина может быть не только матерью, но и инженером по специальности, мусульманкой по вероисповеданию и к тому же занимать пост городского советника. Необходимость такого подхода к вопросу социальной идентификации обусловлена многообразием аспектов человеческой деятельности. И хотя эта многочисленность социальных идентификаций может оказаться для некоторых потенциальным источником конфликтов, большинство все же строит свою жизнь в соответствии с определенной первичной идентификацией, которой человек придерживается (в большей или меньшей степени) всегда и везде.
Таким образом, социальная идентификация существует только в масштабах общества. Она позволяет «сравнивать» индивидуумов согласно определенным критериям. Общие идентификационные признаки (проистекающие из общих целей, ценностей или жизненного опыта) могут стать базисом для образования социальных движений. Феминистки, защитники окружающей среды, профсоюзные активисты и участники религиозных и/или националистических радикальных движений — объединяющим фактором в каждом из этих случаев послужила принадлежность членов движения к соответствующей «социально идентифицируемой» группе.
Если социальная идентификация позволяет установить сходство между людьми, то самоидентификация дает нам возможность рассматривать себя изолированно как отдельных индивидуумов. Самоидентификация осуществляется в рамках процесса развития личности, в ходе которого мы учимся воспринимать самих себя и окружающий нас мир. Обоснование самоидентификации существенно опирается на механизмы теории символического интеракционизма. Именно благодаря постоянному взаимодействию человека с окружающей действительностью у него/нее формируется ощущение собственного «я». Такое взаимодействие индивидуума и социума помогает установить связь между этими двумя мирами — миром личного и миром общественного. Хотя культурное и социальное окружения оказывают определенное влияние на процесс самоидентификации, тем не менее главную роль здесь играют личностные факторы и способность человека совершать самостоятельный выбор.
Наблюдая за изменениями самоидентификации при переходе от традиционных общественных форм к современным, можно заметить, как влияние устоявшихся «наследуемых» факторов, ранее игравших главную роль в определении идентификации, постепенно сходит на нет. Если когда-то индивидуальность человека формировалась под воздействием широкой, хотя и ограниченной классовыми или национальными рамками, социальной группы, к которой он принадлежал, то сегодня его индивидуальность куда более многообразна и менее стабильна. Процессы урбанизации, индустриализации и распада предшествующих социальных формаций в значительной степени ослабили влияние общепринятых правил и традиций, передающихся из поколения в поколение. Люди стали более мобильны — как социально, так и территориально. Это позволило им вырваться за пределы крепко «сбитых», относительно однородных обществ старого типа, где сыновья автоматически перенимали законы своих отцов. Как следствие, на передний план вышли другие факторы, имеющие значение при самоидентификации — например, половая принадлежность или сексуальная ориентация.
В сегодняшнем мире нам предоставлена уникальная возможность «делать» себя, создавать свою индивидуальность. Мы «сами себе режиссеры» во всем, что касается самовосприятия и поиска смысла жизни. Сейчас, когда на традиционные указатели мы можем обращать гораздо меньше внимания, чем раньше, социальный мир открывается перед нами во всем своем многообразии возможностей: кто ты, как ты будешь жить и что ты хочешь делать — на все эти вопросы ты волен отвечать сам, без подсказки со стороны. Те решения, которые мы принимаем в повседневной жизни, — что одевать, как вести себя и как проводить свободное время — исподволь формируют наши личности. Современный мир заставляет нас найти свое «я». Благодаря врожденной способности к самосознанию и самоанализу, человек непрерывно создает и корректирует свою идентификацию.
Культурные особенности тесно связаны с общим уровнем развития общества. Материальная культура, созданная данным социумом, не являясь определяющим фактором культурного развития вообще, тем не менее в значительной степени влияет на другие его аспекты. Это можно легко проследить на примере технологии. Многие атрибуты нашей культуры — машины, телефоны, компьютеры, водопровод, электричество — возникли по историческим меркам сравнительно недавно, явившись результатом настоящей технологической революции. Нечто похожее можно встретить и на ранних стадиях общественного развития. До открытия технологии выплавки металла большинство вещей делалось из подручных материалов, в естественном виде встречающихся в природе (например, камня и дерева), что автоматически накладывало ограничения на ассортимент изготовляемых изделий. Развитие письменности послужило еще одним мощным фактором в формировании человеческих обществ. На протяжении многих веков человек жил без письма — и только с его появлением стало возможным рождение новых форм социальной организации, пришедших на смену доисторическим обществам.
Сейчас мы перейдем к анализу основных типов обществ, существовавших в прошлом. В наше время мы привыкли видеть вокруг многомиллионные сообщества людей, которые большей частью живут в густонаселенных городских зонах. Но так было далеко не всегда — история знает времена, когда плотность населения нашей планеты была значительно ниже, чем сегодня; и еще каких-нибудь сто лет тому назад едва ли нашлось бы общество, состоявшее в большинстве своем из горожан. Чтобы лучше разобраться в общественных формах, существовавших до эпохи индустриализации, мы должны обратить свое социологическое видение к историческому прошлому.