— Университет.
— Что учить?
— Иностранные языки.
«А еще химию», — едва не сказал я, но промолчал. Сам не знаю, почему.
— Что мне делать с тобой?
Эту фразу женщина произносит по-разному. С укоризной, сочувствием или любовью. Сейчас звучал только вопрос.
— Какие есть варианты? — спросил я.
— Их немного, — сообщила она. — Могу передать Охране. Им сказать, что ты незаконно проник в мой парк. Они посадить тебя в тюрьма. Долго спрашивать, кто ты есть. У тебя нет чипа, а вместо него – это, — она показала паспорт. — Они решать, что ты чей-то шпион. Тебя посадить в лагерь, и ты таскать камни много лет.
— Я не шпион, госпожа!
— Знаю. Ты попасть сюда из другого мира. Я могу тебе помогать. Но ты должен помочь мой Дом. Изучи нашу жизнь, посмотри, что в ней не так. Что полезного есть у вас, и что из этого можно применить здесь. Согласен?
— Нельзя изучить вашу жизнь, живя в этих стенах.
— Тебя отвезут, куда нужно. Иди.
Я поклонился и вышел. Сучка! Просто помочь было нельзя? Я бы так поступил. Ладно. Надо вырваться отсюда…
Сайя проводила чужака взглядом. Не прост, очень непрост. Говорил, цедя каждое слово. Перед этим думал. Что-то скрывает. Как склонить его к сотрудничеству? Если б не дура Лейга…
Сайя прогулялась вдоль стола. Где его разместить? В социальном центре? Там заправляют обновленцы. Им понравится чужак из другого мира. Ему вставят чип, проведут по учетам как невольного мигранта. Случай попадет в прессу, чужаком заинтересуются другие Дома. Кто-нибудь да найдет ключ к его сердцу, но не Дом Сонг. Зачем тогда, спрашивается, она увольняла Лейгу?
Сайя взяла клач. Нашла в памяти нужного абонента и мазнула пальцем. Аппарат мелодично прозвенел, и на экране возникло лицо немолодой женщины.
— Здравствуй, тетя!
— И тебе, Сайя! Вспомнила о старухе?
— И о брате тоже.
— Навещает меня редко, — сообщила женщина. — Весь день на заводе. Мать ему не нужна. Да и ты звонишь редко, — она вздохнула.
— На мне Дом, тетя.
— Понимаю, — женщина кивнула. — Только мне скучно. Прихожу вечером домой, а в нем пусто.
— Я могу тебе помочь. Есть мужчина.
— Интересно, — оживилась женщина. — Завела любовника?
— Нет, тетя. Он из другого мира.
— Ты здорова, девочка?
— Не волнуйся, тетя! Я нашла его в своем парке. По его словам, он попал под удар тока. Это подтвердил скан. Получил не менее пятисот ворг, но при этом уцелел. Неизвестным образом перенесся сюда. У него нет чипа в теле, зато есть это, — Сайя показала паспорт. — Здесь его изображение и текст на неизвестном языке. Наших он не знает. Образован и умен, но при этом скрытен.
— Хм! — сказала женщина.
— Я могу отдать его в социальный центр…
— Тогда его знания пропадут для Дома, — подхватила собеседница. — Понимаю, Сайя.
— Приюти его у себя. Научи читать и писать, заодно внуши благодарность к Дому.
— А сама?
— У меня нет на это времени. Мои слуги отнеслись к нему грубо. Был конфликт с охранницей, а затем – драка. Я ее уволила, но теперь он…
— Не испытывает к вам любви, — усмехнулась женщина. — Сильно пострадал?
— Получил под глазом синяк. Лейге он разбил нос.
— Кай это оценит.
— Не хочу, чтоб брат на него влиял.
— Он меня не навещает. Присылай! Посмотрю, что с ним делать.
— Я люблю тебя, тетя!
— И я тебя, девочка!
Родители мои разбежались и уехали за границу. Сын им мешал, и его оставили в Минске. У мальчика была квартира и счет в банке, куда капали деньги. Достаточно, чтоб жить одному. Тем более что сын взрослый – шестнадцать лет…
Я устоял. Не пил и не курил, хотя примеры были перед глазами. Не стал пробовать наркотики и доступных девочек, которые наградили моих приятелей СПИДом. Не впал в меланхолию и не ненавидел мир. Я приспосабливался к нему. Чтоб не чувствовать одиночество, постоянно учился. Составлял план-график и выполнял его. Занимался спортом и следил за внешностью. Никаких пивных животов и обрюзгшей морды! Стройная фигура и худое лицо, а еще белозубая улыбка и приятные манеры.
После школы я прошел Централизованное тестирование и поступил в БГУ. По совету отца изучал химию, по желанию матери – иностранные языки. Было трудно. Мои сверстники жили весело. У них были бары и вечеринки, танцы и любовь. Мне не хватало времени на сон. Зато получил два диплома. Один – университета, второй – с языковых курсов.
Окончив их, я стал жить весело. Химия давалась легко, учеба не напрягала. Я обзавелся подружкой. Лиза собиралась стать журналисткой, она увлекла меня рассказами о профессии. Мы вместе прошли кастинг на телевидении. Лиза его провалила, а меня взяли. Почему? Телевизионщикам плевать, какой у тебя диплом. Главное – уметь делать новости. К тому же им не хватало репортеров-мужчин. Среди тех, кто обучается журналистике, большинство – женщины. А с ними проблемы. Выйдет замуж, родит ребенка – и в декретный отпуск. Замену найти не просто. Вернется – в командировку не пошлешь, ребенок маленький. С мужчинами проще. Мне сказали, что я телегеничный, перед камерой не теряюсь. Плюс знание языков. Английским телевизионщиков не удивить, но чтоб вдобавок немецкий… Так вот и срослось.