Альвина неодобрительно уставилась на Дэма, но ничего не сказала. Кстати, мне нравится слово «коровишна», украду ка я этот классный термин в свой арсенал ругательств.
— Солнце мое ясное, — нравоучительно сказала Альвина, — Нам не нужен суккуб по нескольким причинам. Первая — это тот цирк, который вечно устраивают твои братья по чудовищности. Вторая — твои сексуальные потребности. Третья — ты убиваешь ни в чем не повинных людей. И если бы мы не были с тобой знакомы, давно бы тебя прихлопнули, как минимум за гонор, с которым ты сюда заявилась. Но так и быть, живи.
— Я убила лишь троих!
— Всего-то, — пробормотала я. Паника вновь подступала к горлу.
— Молчи, коровишна… — прошипела она мне. — Когда взрослые разговаривают.
— Ну если твое поведение можно назвать взрослым, то я самая умная девушка на этой планете. Да что на планете, во всей вселенной…
Внезапно лицо Марины приобрело хищное выражение, черты обострились, зрачки вытянулись, а скулы стали резкими, словно выточенными из камня. Лицо посерело, хоть и было так же красиво. Просто ужасающе красиво. Я испуганно попятилась к прилавку, руки чуть задрожали. Верно говорят: «Молчание — золото». И опустим то, что я предпочитаю серебро. Мелькнула мысль о том, что надо поискать литературу по поводу суккубов. И про другую нечисть тоже. Надо научиться с ними справляться, распознавать среди обычных людей.
— Марина, угомонись, — жестко произнес Дэм, — моя сабля начинает нервничать. Я ведь могу не успеть ее вовремя остановить.
Марина со злостью кинула чашку с чаем, любезно предложенною мной, о стену и, развернувшись на каблуках, вышла. Очень театрально, занавес. Я шумно выдохнула, успокаиваясь.
— Не думала, что суккубы настолько эмоционально неустойчивые, — прошептала я, унимая дрожь в руках и направляясь в подсобку. Там как раз стояла метла. Надеюсь, не полетная и Альвина не обидится подобному использованию своего коня.
— Что-то она слишком спокойна… — удивленно произнесла Альвина. — Я думала, придется чертить блокирующий знак, чтоб усмирить ее истерику. А она восприняла это так, будто ожидала нечто подобное, только вон, ручки трясутся.
— У меня есть несколько идей, — ответил Дэм, — Но я их пока не проверил.
Вернувшись, я сделала вид, что ничего не слышала и начала скрупулезно избавляться от мелких осколков. Жалко чашечку… Ёшкин-кошкин, этот знак на донышке, которое недоразбилось, свидетельствует о том, что…
— Чашки, что, настоящие?.. — выдохнула я, сжимая осколок. Из ладони тут же хлынула кровь.
— Да, — задумчиво улыбаясь, ответила Альвина. Кажется, погрузилась в воспоминания. — Тут все настоящее и древнее…
— Глупая женщина! — вздохнул Дэм, приподнимаясь, — Очень рекомендую тебе нигде не раниться, не пускать кровь и все такое. Ладно мы, нас это не интересует, но на нечисть это действует как красная тряпка на быка.
Он взял меня за руку и прошептал слова на незнакомом языке. Рана тут же начала затягиваться. Ну все, здравствуй дядя Кащенко. Кажется, я окончательно сошла с ума.
— Кстати, Дэм, — произнесла Альвина, — ты ничего не хочешь мне объяснить?
— Что, — возвращаясь в кресло, поинтересовался Дэм. Я, тем временем, глупо хлопая ресницами, разглядывала свою ладонь.
— Ну к примеру какой задницей ты думал, когда наделил эту юную особу своим знаком принадлежности?
— Ну я же должен был как-то ее защитить. В соответствии с нашим договором…
— А то, что теперь на эту леди начнется самая настоящая охота, ты не учел? Слишком много существ хочет найти твое слабое место.
— Я доберусь до них первым.
— Как самонадеянно. А о том, что этот знак?..
— Потом, — перебил ее Дэм.
— Ну нет уж, эту штуку на плече теперь ношу я, так что хочу знать, что это означает, — набравшись смелости, возмутилась я.
— Все, что тебе нужно знать, так это то, что если ты попадешь в опасное положение, я это почувствую, — строго ответил Дэм.
— К чему такой альтруизм. Мне казалось, что в твоих интересах избавиться от меня.
— Все слишком сложно, ты не поймешь.
— Ну куда же мне, глупой человечке.
— В точку! — зло бросил Дэм. — Все, я ушел.
А потом он исчез. То есть сидел в кресле, а потом его, бац, и нет. Ладно, спокойно. Вдох, выдох, вдох, вдох, выдох, вдох, вдох, вдох, выдох. Отличная методика, мне про нее дедушка рассказал. Хорошо помогает для того, чтоб научиться держать себя в руках и успокоиться.
Почти весь день я расставляла по полочкам книги, стараясь найти хоть какую-то закономерность в названиях, цветах, размерах. Завела специальный реестр учета, вносила туда все данные, а заодно пыталась найти литературу, которая могла помочь разобраться в том, что происходит вокруг. Иногда приходилось отвлекать Альвину, иногда заглядывать в сами фолианты. Те, стоит заметить, были с характером: какие-то грели руки, какие-то пробирали морозом до самых кончиков пальцев. Некоторые кололись сотней игл, другие вообще не давались в руки, а третьих страницы были склеены. Словно глупый ребенок сидел и методично их склеивал клеем ПВА. В итоге, глупым ребенком себя почувствовала я: Альвина подхихикивала над моими потугами и недоумением, когда я пыталась открыть очередную строптивую книгу.
Несмотря на видимую уединенность магазинчика, клиенты тут появлялись достаточно часто. Многие из них выглядели как обычные люди: никакой чешуи, шерсти по всему телу, странных глаз или речевых дефектов. Как я чуть позже выяснила, магазинчик предоставлял два вида услуг: «аренда необходимого» и «продажа нужного» — именно в таких формулировках. В аренду можно было взять какой-нибудь ценный старинный артефакт, карты забытых земель, артефакты или оружие. А купить различные ингредиенты, зелья, талисманы и обереги.
Клиенты постоянно задавали одни и те же вопросы: «А это твоя новая помощница?», «А она что, необращенная?», «А где этот… Дэм?». Сложно сказать, что Альвина охотно отвечала — скорее загадочно улыбалась и молчаливо указывала на товар, позвякивая монеткой в кассе.
— Ты пообедать не хочешь? — спросила Альвина, когда я совсем погрязла в пыли книг, пару раз стукнулась головой о полку, исписала две китайские ручки.
— Хочу, — прочихала я.
— Садись, я сегодня угощаю.
Альвина махнула рукой в сторону небольшого столика, за которым они с Дэмом сегодня пили чай. На столике образовалась скатерть с красивой узорной вышивкой. Я села на стул, на котором еще утром сидел Дэм, Альвина напротив, а потом начали происходить чудесатые чудеса. Скатерть оказалась не простой, а самобранкой. Эту сказку я все же где-то слышала. Вот только одно но, скатерть самобранка исконно русское изобретение, а вот еда на ней была самая разнообразная. Паста, лазанья, сыры. Даже бутылка красного полу-сухого появилась, но Альвина стукнула по скатерти, будто дала щелбан шкодливому мальчишке и вместо вина появился морс.
— Ты слишком спокойно на все реагируешь, — пристально посмотрела на меня Альвина, принимаясь за еду.
— О, это все дедушкина дыхательная методика. Сперва короткий вдох, короткий выдох, потом два коротких вдоха, длинный выдох. Ну и так далее, — потянувшись к сыру, ответила я. Знала бы она, что в душе у меня целый ураган, который я пока не придумала как унять.
— Занимательная методика, — вздохнула Альвина. — Но я готова отвечать на твои вопросы.
— Расскажите мне про этот самый знак принадлежности…
— А вот это уже дело Дэма, я не могу вмешиваться. Но… Могу рассказать тебе, как открыть те самые книги, которые ты сегодня так самозабвенно расставляла. Все, что нужно сделать, это сказать «откройся». Будто приказать. На это твоей силы хватит. А опасных книг в основной секции нет, так что смело можешь образовываться.