— Черт возьми, а ведь правда… — в шоке сказала она.
С помощью какой-то непостижимой магии она взяла лошадь под контроль. Животное теперь двигалось целенаправленно и податливо. Девушка кивком головы указала на край небольшого скалистого выступа над ручьем. И снова — мимо просвистело несколько пуль. Лошадь бросилась к обрыву, чтобы перепрыгнуть через ручей.
Алида оглянулась.
— Держись, скотина.
Гидеон отчаянно вцепился в заднюю луку седла, когда лошадь спрыгнула со скалистого обрыва и заспешила вниз по крутой мягкой насыпи, преодолевая спуск на манер контролируемого падения. По пути вниз, животное пошатнулось и увязло в песке, из-за чего наездников с силой швырнуло вперед в тот момент, когда вся троица почти достигла дна. Но под руководством Алиды дрожащая и покрытая потом лошадь выбралась, и девушка заставила ее остановиться.
— Мы должны двигаться дальше, — сказал Гидеон.
Не обращая на него внимания, Алида стала гладить Сьерру по шее, наклонившись к ее уху и бормоча успокаивающие слова. Позади себя, пока еще вне поля зрения, Гидеон слышал приближающиеся машины, ревущие и подпрыгивающие по неровной прерии за краем каньона. Алида выпрямилась.
— Я сдаю тебя.
— Они застрелят нас обоих.
— Этого не случится, когда они увидят меня с белым флагом.
Она схватила свою рубашку и одним резким движением с треском разорвала ее и сорвала с себя.
— О, Боже, — воскликнул Гидеон.
— Пошел ты.
Она подняла над собой рубашку, размахивая ею как флагом мира. Гидеон попытался ухватить ее, но девушка приподнялась в стременах, держа рубашку за пределами его досягаемости. Гидеон обернулся через плечо. Он слышал громкий рев восьмицилиндровых двигателей, сообщивший, что машины приблизились к краю каньона. Послышались крики и хлопки дверей, и над обрывом примерно в трехстах ярдах от них появилась голова.
— Мы сдаемся! — крикнула Алида, размахивая рубашкой. — Не стреляйте!
Снова раздался выстрел, и пуля взметнула фонтан песка перед ними.
— Какого черта? — заорала девушка, отчаянно размахивая рубашкой. — Ты что, слепой? Мы сдаемся!
— Они этого не понимают, — сказал Гидеон. — Нам лучше убраться отсюда.
Лошадь едва успела сделать шаг, когда пули взбили песок на том месте, где она стояла еще секунду назад. «Слава Богу», — подумал Гидеон, — «что стреляли из пистолетов».
— Ну, скачи же, черт возьми!
— Дерьмо, — пробормотала Алида, впиваясь в бока лошади своими каблуками. Сьерра перешла в галоп. На южном краю обрыва начали появляться новые головы. Беглецы скакали вдоль сухого русла реки, подвергая себя серьезной опасности, в то время как в них сверху продолжали лететь пули.
— Держись!
Под непрекращающийся грохот выстрелов девушка заставила лошадь поворачивать и маневрировать, тем самым делая из них более трудную мишень. Очередная порция выстрелов, и Гидеон сгорбился в ожидании того, что в любой момент может почувствовать, как его тело прошивает пуля.
И, тем не менее — как по волшебству — через несколько минут они оставили стрелков далеко позади, а сами остались в целости и сохранности. Алида остановила лошадь посреди галопа, снова надела рубашку, и они продолжили скакать по руслу, в то время как оно сузилось до размеров небольшого оврага, склоны которого переходили в два крутых холма, что, по мнению Гидеона, блокировало агентам ФБР любое продвижение на машинах.
Алида заставила перейти животное на рысь.
— Нам нужно спешить, — настаивал Гидеон.
— Я не буду из-за тебя убивать свою лошадь.
— Ты же понимаешь, что они хотят нас убить?
— Конечно, я это понимаю! Что, черт возьми, ты натворил?
— Кажется, они думают, что я один из тех самых террористов, у которых есть ядерное оружие.
— А это так?
— Ты, что, свихнулась? С этим расследованием с самого начала была полная неразбериха.
— Знаешь, кажется, что они чертовски уверены в своей правоте.
— Ты же сама сказала, что они глупые.
— Я сказала, что ты глупый.
— Ты никогда не говорила, что я глупый.
— Да, но я думала об этом. И ты все время заставляешь меня в этом убеждаться.
Пересыхающее русло реки стало круче, начав подниматься вверх к предгорьям Хемес, к тому же его дно было усыпано черными валунами. Лошадь осторожно пробиралась по скалистой местности.
— Послушай, я не террорист, — сказал Гидеон.
— Этими словами ты меня очень успокоил.
Следующие полчаса они ехали в молчании, в то время как ручей все дальше забирался в горы, и почва становилась еще более каменистой; деревья пиньона и можжевельника уступили место величественным орегонским соснам. Когда русло реки стало разделяться на притоки, беглецы наугад выбирали то один из них, то другой, пока, наконец, не оказались в лабиринте небольших оврагов, склоны которых были покрыты плотными зарослями старых деревьев.
— О’кей, вот что мы будем делать дальше, — заявила Алида. — Ты освобождаешь меня. Я возвращаюсь обратно, а ты идешь своей дорогой.
— Я не могу. Мы же прикованы друг к другу наручниками, помнишь?
— Ты можешь сломать их цепь. Раздроби ее камнем.