Впрочем, отойдя от таверны шагов на пять, сержант поинтересовался:
— Что за крыса?
— Временный десятник, — объяснил Лиртво, догадавшись, о ком речь. — Я как раз в его десятке был.
— Странный обычай, — хмыкнул орк. — Нет чтобы нормальные отряды нанимать.
— Нормальные тоже были, — пожал плечами маг.
— Да знаю я! Думаешь, мы в первый раз тут? Раз в три года бываем. Так что и про ваши обычаи, и про соседей ваших… Или ты как раз от соседей сбежал?
Лиртво скривился. Он совсем не рассчитывал на то, что его маскировка осыплется вот так сразу. Следивший за ним краем глаза сержант опять хмыкнул, но теперь уже весело:
— А ты думал! Не ты первый, парень. От вас постоянно бегут. Теперь, конечно, пореже, а вот раньше…
— И что, все сюда?
— А Тьма его знает! Но сюда — многие. Я так думаю, что… Давай‑ка для начала вон в ту лавку заглянем, — большая рука указала на вывеску в виде вырезанной из дерева реторты, приколоченную над массивной дверью, — если повезёт, всё нужное там найдёшь, меньше беготни будет… Ага, на чём я?…
— На том, что ты так думаешь, — неожиданно для мага рассуждения старого вояки его заинтересовали.
— Так вот, думаю я, что в силу людской глупости ваши в разные стороны лезли. Даже через Клыки. А может, и не от глупости, а от отчаяния, но сюда — точно большинство.
— И никто не ловил?
— Может, и ловили. Не видел. Знаю, что резали. Ты думаешь, почему капитан меня с тобой отправил, а? — сержант неожиданно остановился и упёрся насмешливым взглядом в переносицу бывшего жреца. — Думаешь, думает, что ты с задатком сбежишь? Не‑е‑е! — перед лицом Лиртво появился когтистый палец и качнулся вправо‑влево. — Капитан у нас людей насквозь видит. Не сбежишь ты. А вот не дожить… Ладно, парень. У нас впереди дорога долгая, захочешь — наговоришься ещё. Пойдём.
Грибник полировал заготовку амулета и думал. Предложение, с которым пришли сидевшие напротив Левый и Ушастый (так под землёй за глаза называли четвертьэльфа), на первый взгляд выглядело до крайности глупо. Глупо с точки зрения любого, хоть что‑то понимающего в магии. Брухтарк понимал. Понимал, потому что и сам был магом, пусть и посредственным. И первым его желанием было рассмеяться в лицо пришедшим. Но только первым — остановило присутствие Ушастого. Потомок остроухих тоже знал о Силе не понаслышке и если всё же заявился с таким…
Однако ничего умного в голову не приходило, и дварф оказался перед выбором: спросить сейчас или сказать гостям, чтобы навестили в другой день, в надежде всё же додуматься самому. Хорошо, если получится. А если нет? А если нет, только одно останется — отказать. Потому что иначе дураком будешь выглядеть, спрашивай‑не спрашивай…
Грибник вздохнул, мазнул взглядом по полукровке — не усмехается ли? — и отложил заготовку:
— Так что вы там придумали, почтенный Уш… э‑э‑э… Элиранд?
— Да ничего особо гениального, мастер Брухтарк, — тоже вздохнул четвертьэльф. — Я, увы, не настолько хорошо знаком с магией, чтобы опровергать основы…
«Ну‑ну, скромник», — хмыкнул про себя дварф, вслух же сказал:
— Вы, почтенный Элиранд, объясните сначала, а то вот так мнётесь, а потом вдруг окажется, что новый сплав изобрели. Ну… это… в общем, важное что‑нибудь.
— Увы, мастер, — с явным сожалением покачал головой Ушастый, — изобрести я ничего не изобрёл. Я просто подумал, что у всех видов магии имеются несколько общих черт. Пусть их даже немного.
«Угу, — настроение у Грибника было скептическим, — то‑то ваши листоухие архимаги даже с самым маленьким камешком справиться не в состоянии. Да и наши со всякой зеленью не…» — тут маг вспомнил, за что получил прозвище, и кашлянул, заставив четвертьэльфа прерваться на полуслове. Гость некоторое время рассматривал хозяина своими зелёными чуть раскосыми глазами, после чего осторожно поинтересовался:
— Вы находите мои рассуждения… э‑э‑э… ошибочными, уважаемый мастер?
— Нет‑нет! — замахал руками Брухтарк. — Что вы, почтенный Элиранд! Вы всё говорите правильно! Но… — он слегка замялся, — меня два обстоятельства смущают.
— Обстоятельства?
— Ну, первое — это захочет ли сам мертвяк учиться…
Левый, за всё это время не произнёсший ни слова, вскинулся было, однако тут же опять опустил голову, наткнувшись на осуждающий взгляд Грибника: молодёжь — а по понятиям подземников даже полукровка, не проживший сотни лет, взрослым не считался, — в присутствии старших должна молчать, пока не спросят. Во всяком случае, когда старшие эти — из подгорного народа.
— А второе? — быстро спросил Ушастый, пытаясь замять возникшую неловкость.
— Время! — отрубил дварф. — Способности способностями, однако ж объяснять и показывать — это время.
«А время — это деньги, — процитировал про себя четвертьэльф поговорку торговцев из Расция — купеческой республики, расположившейся далеко к юго‑западу, на берегу Горького Моря. — Вот и подошли к главному. Н‑да‑с. Может, и правда стоило сначала с Гельдом‑младшим поговорить? Садовод почему‑то уверен, что тот согласился бы. Знать бы ещё, на что. А так… Нехорошо оно получается. Долг на человека вешаем, хоть и неживого, долг перед общиной. Небольшой, конечно, но тут главное начать: раз не спросили, другой, третий…» — Элиранд вздохнул, поморщился — толку‑то сейчас жалеть, если решение принято? — и, старательно отводя глаза, честно рассказал Брухтарку и о сложившейся со смертью некроманта ситуации, и о спорах на совете, и о том, до чего в конце концов договорились. Грибник слушал внимательно, не перебивая, а когда гость закончил, опять ухватил свою заготовку, — то ли она ему думать помогала, то ли из‑за привычки что‑то в руках держать…
Минут пять прошло в молчании, потом дварф грустно усмехнулся:
— Да‑а‑а, хорошо вы о нас думаете.
Четвертьэльф в ответ только руками развёл. Мол, как заслужили, так и…
— Угу, — покивал маг, — вот и я о том же. Сами виноваты… Ладно. Схожу я в башню. Поговорю с мертвяком. Думаю, столкуемся мы с ним. Только сразу говорю: мне его не то что до мастера, до подмастерья не дотянуть, так что…
— Да я понимаю…
— Ты — понимаешь. Может быть. А ваши?
— Они тоже поймут, — Элиранд постарался, чтобы в его голосе было побольше уверенности. — Им просто привыкнуть надо.
— Привыкнуть, — теперь Грибник бурчал так тихо, что четвертьэльф различал слова только благодаря чуткому слуху, доставшемуся в наследство от предков, — привыкнуть им надо. Сколько уже прошло, а они так и не привыкли. И ни… не сделали. А потом ещё чесаться начнут. И опять ни… не сделают. А кончится всё… — не договорив, маг посмотрел на собеседника: — Вот скажи, Ушастый: ну в этот раз торгаши не узнают, ну в следующий… Потом‑то что, а? Всю жизнь других дурить ведь не получится! Год‑два — слух разойдётся! Что делать‑то будете, а?
Элиранд не ответил: возразить нечего, а соглашаться… Соглашаться гордость не позволяла, хотя где‑то в глубине души четвертьэльф и признавал справедливость упрёков. Так же, как признавал и право подземника упрекать: слишком тесно связаны в этой долине живущие на поверхности с обитающими под горой. И слишком сильно стали они зависеть друг от друга за прошедшие сотни лет спокойной жизни…
— Эй! Хозяева! — тяжёлый кулак гулко ухнул в толстые доски. — Есть кто?!
Немного подождав, визитёр развернулся и присел на каменное крыльцо: дверь не подпёрта, значит, кто‑то дома, значит, надо просто немного подождать. Мало ли почему сразу не открыл? Может, спит или в отхожем месте засиделся. Или занят чем, что не бросить — всякое может быть. Особенно у магов. Даже у мёртвых. Тем более у мёртвых. Их же в последний раз видели… И не упомнишь уже — настолько давно было. Так давно, что не то что свидетелей, записей не осталось! Нет, встречается, конечно, то тут, то там, что были, мол, такие‑сякие вредные, ну а толку? Ни как жили, ни что ели… Да и ели ли?… Одно ясно: со Смертью работали. С чёрной Силой. Именно с чёрной, а не с тёмной. С тёмной — проклясть кого или призвать демона — даже остроухие управляются. Не все, конечно, особенно с призывом, но есть, есть. И это при том, что Сила у них — Жизнь! Да. А вот зомби поднять, пусть даже самого простейшего… Впрочем, то же самое касалось и других Сил — ни Земля, ни Вода, ни Огонь с Воздухом, будучи в ком‑то главными, не желали иметь дела с Обратной Стороной Жизни. Тьма разве что. Наверное. Но…
Скрип за спиной заставил дварфа отвлечься от размышлений и обернуться: на пороге стоял мертвец, ожидая, когда Брухтарк заговорит.
— Доброго дня тебе, господин Гельд, — не стал тянуть Грибник. Из того, что он успел увидеть в первую встречу и узнать из гуляющих по долине слухов, следовало, что творение старого некроманта вполне способно было, немного подождав, развернуться и отправиться по своим делам, оставив излишне спесивого гостя в глупом положении. — По делу я к тебе. Поговорим?