Затем он протянул руку, и ему вложили в нее автомат Томпсона. Он недовольно посмотрел на помощников.
— Пистолеты, — буркнул он.
Один пистолет он взял в правую, а второй в левую руку. Он попытался достать что-то из кармана пиджака, но ему мешали пуленепробиваемый жилет и два пистолета.
— Не могу вынуть сигары, — буркнул он.
Его помощники знали, что делать. Кто-то извлек из его кармана коробку «Монте-Кристо», вынул сигару, вставил ему в рот и почтительно зажег спичку. Первис затянулся, наслаждаясь изысканным ароматом.
Потом он снова заговорил:
— Шляпу! — потребовал он.
Ему надели на голову шляпу и поправили, придавая нужный угол. Только после этого Мелвин Первис двинулся к дому. Он шел, прищурясь, а полицейские, газетчики, фермеры и все прочие следили за ним, затаив дыхание. Еще мгновение, и он скрылся в доме.
Из дома не доносилось ни звука. Потом вдруг раздался женский вопль. Затем грохнул взрыв. Часть крыши рухнула на землю. Грянул выстрел. Женщина продолжала истошно вопить. Затрещал автомат, потом захлопали пистолетные выстрелы.
— Во дает! — воскликнул один из зрителей.
Тишина. Потом пять одиночных выстрелов. И снова тишина.
Полицейские приникли к окулярам оптических прицелов, их пальцы застыли на спусковых крючках.
Из дверей, шатаясь, вышел человек. Его качало из стороны в сторону и он стонал.
По толпе прокатился тревожный гул.
Уилбур Андерхилл — Гроза Трех Штатов — обвел толпу невидящим взглядом, не соображая, что происходит. Он уже был покойником. Андерхилл упал на колени, потом уперся в землю руками и на какое-то мгновение застыл на четвереньках. Потом повалился на бок, подергиваясь в последних конвульсиях.
В дверях появился Первис с мертвой девушкой на руках.
По толпе прокатился новый гул.
Первым к Первису направился Сэм Каули и забрал его жуткую ношу. Первис отдал пистолеты и расставил руки в стороны, призывая снять с него пиджак и пуленепробиваемый жилет.
Один из газетчиков произнес тихо, но отчетливо:
— Это самый лихой поступок, какой я только видел.
— Да, отваги ему не занимать, — кивнул его коллега.
Каули посмотрел на своего босса с нескрываемым восхищением.
— А как погибла девица? — спросил он.
— От руки Андерхилла. Гроза Трех Штатов решил покинуть этот мир вместе с молодой женой.
Репортеры взяли Первиса в плотное кольцо.
— Значит, вы разобрались еще с одним бандитом, мистер Первис, — сказал какой-то газетчик. — Это лишний плюс мистеру Гуверу.
— Еще один скальп! — весело воскликнул другой газетчик.
— Зажгите мне сигару, — попросил Мелвин Первис.
Газетчики стали толкаться и отпихивать друг друга, чтобы поскорее оказать эту честь герою.
26 октября 1933. Восточный Чикаго.
Только что вышли вечерние газеты. Толстяк на углу во все горло выкрикивал заголовки и добавлял леденящие кровь подробности.
— Экстренный выпуск, — кричал он. — Волна преступности не идет на убыль. Штат Индиана в осаде. Диллинджер ограбил три банка.
— Сколько убитых? — крикнул какой-то бродяга, проходя мимо продавца газет.
— Я газеты не читаю, — отозвался тот. — Я только их продаю. — И он продолжил выкрикивать заголовки: — Банда Барроу вырывается из окружения в Джоплине. Трое полицейских убито.
— А что там пишут про Диллинджера? — поинтересовался бродяга. — Я хочу послушать про подвиги Джона Диллинджера.
— Выкладывай никель, приятель, — сказал ему продавец. — Газета стоит никель. Мы тут не занимаемся благотворительностью. — И он продолжил свою работу: — Банда Баркеров… Клутас и похищения. Красавчик Флойд в списке Гувера значится под номером один.
— Но Гувер больше не президент, — сказал оборванец. — Он-то тут при чем?
— Конечно, не президент, — огрызнулся продавец. — Только почему бы тебе не потратить никель? Глядишь, немножко расширил бы свой кругозор.
Расталкивая собравшихся слушателей-зевак, вперед протиснулся Гарри Пирпонт. Он сунул никель продавцу, который продолжал декламировать свой текст:
— Американский легион приведен в состояние боевой готовности в Индиане. Губернатор штата опасается, что…
Продавец посмотрел на Пирпонта и под его холодным взором внезапно осекся.
Оборванец сделал шаг вперед.
— Эй, приятель, — окликнул он Пирпонта, — не могу ли я разорить тебя на никель?
Гарри Пирпонт облил его холодным презрением.