– «Койки» изолированы от внешней сети, — пояснил он. — Если за нами следят, только здесь нас не могут слышать.
— Ты это заранее спланировал? — хакерша даже не повернулась.
— Да.
Ещё один вздох.
— Умно.
— Надеюсь, это между нами ничего не меняет? — добавил Рун поспешно. — Я тебе клянусь, всё получилось так хорошо не потому, что я спланировал. Всё было настоящим, я…
— Эй, — Амина приподнялась и повернулась, чтобы заглянуть Этингеру в глаза. — Ты поступил очень умно. Правда. Мне такое даже в голову не пришло. Просто… у меня тоже есть что рассказать. Но начинай ты.
Рун немного успокоился — больше всего на свете он не хотел, чтобы Амина посчитала их свидание фальшивым, потому что сам он никогда не чувствовал себя более полным и подлинным, чем в этот день. Во всяком случае так ему казалось.
Они сели друг напротив друга и Рун рассказал о том, что узнал о Сириусе-1. О том, что известно всем и о том, что показал «Хронос». Историк пытался оперировать фактами, но чувствовал, что самими формулировками выдаёт свою предвзятость. Он умолчал обо всех своих выводах, но они и так просочились между строк.
Лицо Амины по мере повествования всё сильнее каменело. Прежде чем Рун успел договорить, она спросила:
— Думаешь, это не первый случай? От нас что-то утаивают?
— Не знаю, — Этингер помотал головой. — Может, это вообще ошибка «Хроноса»…
— Да брось! Сколько ты видел ошибок на снимках? Вот то-то же… — хакерша в задумчивости закусила губу. — Может, новость просто прошла мимо нас?
— Я проверил. Все источники твердят одно и то же. Сириус-1 цел и функционирует.
Амина потрясённо молчала, переваривая услышанное. Этингер чувствовал себя отвратительно — потому что лишил подругу блаженного неведения, а заодно и покоя. Но лгать ей или умалчивать правду было выше его сил. Он понимал смятение Канзи: весь мир давно привык доверять средствам массовой информации. За последний век это доверие стало таким же фундаментальным, как уверенность в том, что за днём следует ночь; сомневались только такие опытные параноики, как Рун.
— Нет, тут где-то ошибка, — Амина потрясла головой, словно пытаясь вытряхнуть оттуда крамольные мысли. — Мы что-то не учли.
— Я тоже на это надеюсь. Но подумай — ведь за такие тайны вполне могут убить. Если Крипалани узнал о таком грандиозном обмане и оказался слишком честным, чтобы молчать…
— Просто если это правда, — Канзи выглядела совсем по-детски растерянной, — то правды нет. Если это правда, то всё остальное — ложь.
Этингер обнял её, потому что не знал, что ещё сказать. Он и сам бы с радостью забыл о том, что увидел. Потому что для жителя безоблачной утопии резкий переход в антиутопию сравним разве что с падением в ад.
— Нам нужно уехать, — сказал Рун. — Бросить эту работу и улететь на другой край света. Пусть сами разбираются с «Хроносом». Лично я больше не хочу в этом участвовать. От него одни беды.
— Было бы здорово, — тихо отозвалась Амина. — Но не получится.
— Думаешь, нам не дадут уволиться?
— Может и дадут. Но, видимо, моя очередь рассказывать… Сегодня мне в ящик подкинули записку.
«Это не к добру», — подумал Рун, но вслух спросил:
— И что в ней?
— В ней кусочек кода эксплоита, который я использовала при взломе базы «Миллениума», и приписка: «Кажется, это твоё».
Повисла тишина.
Такого Этингер не ожидал. Их с Аминой положение ухудшалось со скоростью падающего в гравитационный колодец метеорита. И всё же паниковать пока было рано.
— Тебя явно провоцируют, — сказал историк. — Видимо, ждут поспешных решений.
— Вот поэтому и нельзя увольняться, — вздохнула Канзи. — А если мы просто исчезнем, за нами тотчас спустят псов. И уж эти-то ребятки нас даже из-под земли достанут…
Рун помолчал, лихорадочно прикидывая варианты.
— А если такие письма разослали нескольким людям? Чтобы посмотреть на реакцию.
— Может быть. Я бы на месте службы безопасности «Миллениума» так и поступила. Но тогда стоит хоть кому-то обмолвиться о таком письме, и блеф раскроется, а рыбка ускользнёт. Мне кажется, дело не в этом.
— А в чём тогда?
Амина поёжилась, и Рун обнял её покрепче.
— Я весь день об этом думаю. Если честно, понятия не имею, зачем мне это прислали. Но я почти уверена, что это не «Эйдженс». То, как всё это сделано — записка в почтовый ящик, без подписи, без требований, тайком…
— Синклер?
— Больше некому. Весь научный центр переполошили, да ещё и взлом базы на него повесили. Ему это, ясное дело, не понравилось — вот он и пытается обратить ситуацию себе на пользу.
— И это не шантаж. Он просто пугает тебя, даёт понять, что ты в его руках. Будто морально готовит к чему-то. Да, пожалуй это Синклер. Наверное, планирует тебя завербовать. Хакер, способный взломать «Миллениум» явно не помешал бы тем, на кого он работает.
— Мы не знаем кто он и на что способен. Вполне может быть, что он сам хакер не хуже. Ведь как-то он достал этот фрагмент кода.
— Достать код — не то же самое, что им воспользоваться. Нет, он не в состоянии самостоятельно взломать базу. Ты точно ему нужна — иначе бы он просто сдал тебя, выдав за себя, и обеспечил себе тем самым спокойствие.
Канзи задумалась.
— Наверное, ты прав, — она склонила голову на плечо Руна. — Но легче-то не становится. Чего вот ему надо? И что теперь делать мне?
— Не бояться. Делать вид, будто не было никакой записки. Пусть отправитель сам делает ход, раз не назвался. Зато если кто-то заговорит с тобой об этом…