— Я расскажу вам обо всем, после того как куплю лошадь.
Он ушел, хлопая сапогами по размытой лесной тропе, а Майкл вылез из повозки. Голова страшно болела. Он зашел за кусты и справил малую нужду, а возвращаясь к повозке, увидел маленький ручеек. Став возле него на колени, он плеснул себе в лицо холодной воды. Ему стало немного лучше. Майкл присел на упавшее дерево и положил на него свою раненую руку. Он хотел бы снять с себя вражеский камзол, но, чувствуя себя слабым как ребенок, не смог сделать даже этого. В повозке лежала его сабля, но если бы сейчас на него напали враги, он не смог бы защитить себя.
Он услышал шаги Джо, который вел за собой лошадь черной масти, не породистую, но довольно крепкую. Она практически не пострадала во время вчерашней битвы, получив лишь одну царапину на шее.
Джо также принес с собой еды на два дня, две глиняные кружки, какую-то деревянную утварь и нож — все, что могло пригодиться им в дороге. Майкл страшно проголодался. Ведь он уже целые сутки ничего не ел. Джо тоже набросился на еду и с набитым ртом стал рассказывать, что произошло после того, как Майкл потерял сознание.
— Ты дважды спас меня от пленения, — сказал Майкл, когда Джо закончил рассказ. — Когда мы вернемся в Сазерлей, я позабочусь о том, чтобы ты больше не работал на кухне.
Джо вытер рот тыльной стороной ладони.
— А чем же я буду заниматься, сэр? — сказал он. — Растения перестанут расти, если меня сделают садовником, а Ридли не пустит меня в свою мастерскую, потому что я неуклюжий.
— Я хочу сделать из тебя конюха, Джо.
Лицо Джо раскраснелось, глаза засверкали.
— Да, сэр! Это вы хорошо придумали. Я люблю лошадей. Вы не пожалеете, сэр.
Они запили еду последним молоком, оставшимся в ведре, и стали готовиться в дорогу. Майкл выбросил кушак и сменил камзол на кафтан, купленный Джо. Кафтан пропах коровами, но молодой человек понимал, что сейчас не время привередничать. Джо бросил кушак, шлем, жезл и камзол в яму и насыпал сверху сухих листьев.
— Разрешите, я сделаю вам перевязку, сэр, — сказал он, складывая в треугольник свой шейный платок, не стиранный с тех самых пор, как парень покинул Сазерлей. — Но, если мы встретим кого-нибудь по дороге, вам лучше засунуть руку в карман.
Перевязка облегчила боль в руке, но, садясь в седло, Майкл испытал такое головокружение, что вынужден был вновь лечь в повозку, к которой Джо привязал черную лошадь. Они поехали по проселочной дороге. Фермеры рассказали парню, как можно ехать на юг кружным путем, на котором они вряд ли встретятся с круглоголовыми. Но, коли уж этому суждено случиться, Джо считал, что они сойдут за господина и его слугу, которые путешествуют по своим делам. В крайнем случае, они могут выдать себя за братьев, а если Майкл все еще будет в повозке, то он может притвориться пьяным.
День прошел без происшествий. Они покинули пределы графства Уорчестер и оказались в Глоучестере. Ночь провели в амбаре. Сначала Джо показалось, что фермер заломил слишком высокую цену за то, что поспят на его сене, но потом оказалось, что запрошенная денежная сумма включает в себя также и ужин. Он заранее предупредил Майкла, чтобы тот бормотал, если ему необходимо будет что-то говорить, иначе он выдаст себя благородным произношением, которое не вяжется с его одеждой. Это может вызвать ненужное любопытство. А ведь среди незнакомцев могут оказаться как друзья, так и враги.
Фермер, у которого они остановились, был нескладным мужиком с тяжелым взглядом. Кухня, где им пришлось ужинать, оказалась грязной. Их кормили пищей, какую в Сазерлее не давали и собакам.
Две следующие ночи им ничего не стоили, так как они ночевали в стогах сена. Вскоре, однако, им пришлось выехать на оживленную дорогу, но это их уже не особенно пугало, так как до дома оставалось всего ничего. Они могли бы бросить повозку, но Майкл все еще испытывал приступы головокружения и не мог более часа находиться в седле. Он полагал, что это происходит более от потери крови, чем от удара по голове, но сама рана на руке быстро заживала. Путешествуя в повозке, они вполне походили на местных работников, и никто не обращал на них внимание. Остановки делались лишь для того, чтобы запастись едой.
Однажды они проезжали через деревню, где проходила ярмарка. Майкл купил новую одежду для себя и Джо. Домотканая грубая одежда соответствовала их временному статусу. Он купил два кафтана, две шляпы, бриджи, чулки и постельное белье. Ближе к вечеру они искупались в реке. Майкл старался не мочить раненую руку. После купания путешественники переоделись в чистое, бросив в воду свою старую одежду. С прошлым было покончено.
Ночь они провели на постоялом дворе, где им подали два кувшина с горячей водой. Майкл с наслаждением побрился новой бритвой, купленной на ярмарке. Потом они плотно поужинали в пивной при постоялом дворе, куда часто заходили выпить круглоголовые. Однако те не обращали на путешественников никакого внимания — болтали между собой и ухаживали за служанками.
Впервые Майкл и Джо появились в таком месте, где их могли задержать. Счастливо избежав неприятностей, они уверовали в то, что теперь уже беспрепятственно доберутся до дома. Вскоре они миновали Глоучестер и выехали на дорогу, которая вела в Сассекс.
Теперь в их повозке лежали несколько бочек, которые они подобрали на обочине дороги. Проезжающие мимо возчики приветствовали их, полагая, что они везут эль. Джо отвечал на приветствия, поднимая вверх кнут. Они находились в полном неведении относительного того, что происходит в стране, избегая всякого общения с людьми. Однако в одной деревне видели горящие костры и слышали колокольный звон — праздновалась смерть короля. Один солдат армии парламента угощал всех пивом и хвалился, что сам лично убил короля в Уорчестере.
— На мне надет камзол Стюарта! — говорил он жадно слушающим его крестьянам, — я сам снял его с короля.
Майкл и Джо, которые подошли к толпе, чтобы послушать рассказ, поняли, что солдат врет, и продолжили свой путь.
— На короле был камзол совсем другого цвета, — сказал Майкл. — При других обстоятельствах я проучил бы этого вруна.
На седьмой день пути прибыли в Винчестер, и на его улицах увидели объявления, сообщавшие, что парламентом разыскивается Карл Стюарт и другие предатели. Там также говорилось о том, что после поражения в Уорчестере необузданный сын покойного тирана сумел скрыться. Парламент призывал всех порядочных людей страны сделать все, что в их силах, чтобы отыскать беглеца. В награду предлагалась тысяча фунтов.
— Итак, он жив, — радостно прошептал Майкл. — Как только доберемся до Сазерлея, отпразднуем это событие.
Теперь до дома оставался лишь день езды, и они прибыли бы туда к ночи, если бы их лошади не устали.
Они взяли за правило останавливаться на ночь на постоялых дворах. В таком случае они быстрее передвигались днем. Деньги Майкла таяли, а ему необходимо было иметь их на всякий случай. Например, для того, чтобы дать взятку. В эту последнюю ночь он решил снять для себя отдельную комнату. Ему надоело ночевать вместе с Джо. Но прибыв на постоялый двор, находящийся неподалеку от Святого Креста, он обнаружил, что там имеется лишь одна свободная комната с двумя кроватями, находящаяся на чердаке. Ничего другого не оставалось как снять ее.
Спалось ему плохо. Кровать была неудобная, и при малейшем шорохе он просыпался. Проснувшись в очередной раз, он услышал топот. Майкл тотчас же спрыгнул с кровати и подбежал к окну. Когда он и Джо прибыли на постоялый двор, уже стемнело, и тогда они не могли видеть того, что предстало его взору теперь. Из окна ему открылся вид на реку и дорогу, вдоль которой стояли виселицы. Он высунулся из окна и разглядел офицера, едущего верхом на лошади впереди отряда солдат. Они направлялись к мосту, ведущему к виселицам. Солдаты охраняли трех пленников, которые шли друг за другом со связанными руками. Первые два пленника были пожилыми мужчинами, третьей шла белокурая девушка лет шестнадцати, одетая в простое платье серого цвета, какие носят служанки. Девушка низко опустила голову и, видимо, плакала. Замыкал процессию солдат, ведущий под уздцы лошадь, запряженную в небольшую повозку. Майкл тотчас же догадался о ее предназначении.
Опершись рукой о стену, Майкл ждал, когда обреченные на смерть вновь появятся из-за деревьев. Виселицы обычно строились за городом, и их вид никого не удивлял. Людей часто вешали как в Лондоне, как и в других городах. На это почти не обращали внимания, за исключением тех случаев, когда казнили известных людей или отчаянных негодяев. В таких случаях собиралось немало народу, чтобы послушать последние слова обреченных на смерть. Очевидно, на этот раз люди, приговоренные к казни, никого не интересовали, так как народ возле виселиц отсутствовал. Скорее всего, пленников привезли сюда из других мест.
Наконец он вновь увидел всю процессию, которая остановилась возле первой виселицы. Майкл открыл окно пошире. Он не стал бы смотреть на подобное зрелище, не будь среди обреченных девушки. Ее цветущая молодость и красота так не соответствовали всей этой мрачной обстановке. Он проникся жалостью к ней, не зная, кто она такая и что совершила.
Офицер пролаял какой-то приказ, и солдаты начали действовать. На шею первого мужчины накинули петлю и потащили к повозке, которая уже стояла под виселицей. Было ясно, что казнь не займет много времени, и беднягам не будет предоставлено право последнего слова. Одно из двух: или круглоголовые боялись выслушать речи своих жертв, или они старались поскорее покончить с неприятной процедурой. Судьба двух мужчин не могла особенно волновать солдат. Другое дело — девушка. Они будто бы оказывали ей своеобразную услугу, вешая сначала мужчин и как бы давая ей возможность подышать подольше перед смертью. А утренний воздух был так свеж и чист.
Несмотря на то, что солдаты старались как можно скорее закончить свое дело, первому мужчине все же удалось громко крикнуть перед смертью:
— Боже, храни короля!
Девушка сразу же потеряла сознание и не видела, как повесили второго мужчину, тоже успевшего выразить свою преданность монарху. Майкл понял, что солдаты ждут, пока девушка придет в себя. Они стояли рядом с ней, переминаясь с ноги на ногу. Сержант смочил руку росой и провел ею по лбу обреченной. Она тотчас пришла в себя, оттолкнула сержанта и сама встала на ноги. Тогда один из солдат связал ей ноги веревкой, что обычно делалось, когда казнили женщин: подол платья привязывался к ногам, чтобы после смерти жертв никто не мог увидеть их наготу. Женщины боялись этого не меньше самой казни. Затем ей на шею накинули петлю. Девушку поставили на повозку.
Майкл более не мог переносить зрелище.
— Нет! — его крик заглушил предсмертные слова повешенной. Проснулся Джо и тотчас спрыгнул с кровати.
— В чем дело?! — заорал он. — Мы в ловушке?
Майкл отошел от окна и покачал головой:
— Только что повесили трех роялистских заговорщиков. Бедняги. Среди них была девушка. Очень молодая.
— Что у вас с правой рукой?
Майкл увидел, что костяшки пальцев содраны в кровь: он изо всех сил ударил рукой в стену, когда девушку вешали.
— Я пытался протестовать, — произнес он с горечью в голосе.
Джо подошел к стопке полотна, купленного на рынке, и перевязал руку хозяина. Про себя он подумал, что сын сэра Роберта еще до конца не оправился после того удара по голове.
— Мне здесь надоело, — воскликнул Майкл раздраженно. — Пора отправляться в путь. Позавтракаем в другом месте. На этом постоялом дворе мне пища в горло не полезет.