— ...для каких газет работает?— продолжал Mopp.— Как попал в нашу группу?..
— Да какое вам дело до Дугласа!— взорвался Стэннард — Моя фамилия Стэннард, и как Стэннард я член нашей группы. А Дуглас не имеет к ней никакого отношения.
— Какой-то Дуглас ездит с вами, ест с вами, пользуется нашей информацией и, может быть, шпионит за нами?
— Ну, хорошо,— сказал Стэннард тихо,— предположим, я поставил крест, хотя я этого не делал, клянусь! Ну, а второй-то кто? Вы? Или вы?! Кто второй?!
У двери в комнату Астахова стоял Игорь, молча наблюдая за происходящим.
— Хватит,— брезгливо бросил Кларк.
— Игорь,—сказала Катлен,— попросите отца, чтобы подавал банановые лепешки, иначе мы тут съедим друг друга.
Директор ЦРУ завтракал у себя в личной комнате, соединенной со служебным кабинетом. Стакан апельсинового сока, яйцо всмятку, поджаренные тосты, кофе. В эти дни он не ночевал дома, спал здесь.
Помощник неслышно вошел в комнату, положил перед ним на стол конверт. Директор поморщился, но ничего не сказал, вскрыл конверт, прочел шифр-телеграмму.
ВНЕ ВСЯКОЙ ОЧЕРЕДИ ЦЕНТР.
ПЕРВОМУ ТОЛЬКО ДЛЯ ГЛАЗ АДРЕСАТА.
ПОДЛЕЖИТ НЕМЕДЛЕННОМУ УНИЧТОЖЕНИЮ.
КАЛИШЕР ВСТРЕТИЛСЯ ЖУРНАЛИСТАМИ ТОЛЬКО 2 (ПВТ 2) ЧАСА ПОПОЛУДНИ МЕСТНОГО ВРЕМЕНИ. НИКАКИХ РЕАЛЬНЫХ РЕЗУЛЬТАТОВ. СКЛАДЫВАЕТСЯ ВПЕЧАТЛЕНИЕ ОН НЕ ПОНИМАЕТ КРИТИЧНОСТИ СИТУАЦИИ. ДАЛЬНЕЙШЕЕ ПРОМЕДЛЕНИЕ ПО ЛИНИИ ЖУРНАЛИСТОВ ГРОЗИТ СЕРЬЕЗНЫМИ ОСЛОЖНЕНИЯМИ. ПРОШУ УКАЗАНИЙ = СЕДЬМОЙ.
Директор снова поморщился:
— Старый хрыч! Не может обойтись без театральных эффектов.
Не вынимая туго накрахмаленной салфетки из-за воротника, он прошел в кабинет, вложил лист телеграммы между двумя валиками небольшого металлического ящика, прикрепленного к письменному столу, нажал кнопку. Раздалось короткое шмелиное жужжание, бумага исчезла в ящике, из нижней его части вылилось немного темной жидкости в сосуд толстого стекла.
Директор взглянул на то, что осталось от шифровки Седьмого, и распорядился:
— Без ответа.
Затем вернулся в личную комнату, сел за прерванный завтрак. Помощник остался в кабинете.
— Сообщите л о я л ь н ы м журналистам,— сказал директор, аккуратно срезая ножом верхушку яичной скорлупы,— что по слухам, заслуживающим доверия, их коллеги из группы «Совесть мира»...
Помощник вынул блокнот и карандаш.
— Не записывайте!—сказал директор, не глядя на помощника.
Тот опустил руку с блокнотом.
— Я сказал — уберите бумагу! — только на долю мгновения повысил голос директор, но мгновения было достаточно, чтобы помощник понял, в состоянии какого напряжения находится его шеф. Ом поспешно спрятал блокнот и карандаш.
— Так вот... По слухам, заслуживающим доверия, группа «Совесть мира» вернулась вчера вечером из Баланга в столицу Республики Гранатовых островов, чтобы лететь в Нью-Йорк с докладом, но на аэродроме была арестована агентами центрального правительства республики. Коммунистического правительства. За то, что все шестеро журналистов, как стало известно, собирались на пресс-конференции в Нью-Йорке опровергнуть клевету, будто в восстании на острове Баланг принимают участие американские... нет, лучше, иностранные... офицеры и солдаты... Ясно?
Помощник кивнул.
— После первых же сообщений об этом,— продолжал директор, доедая яйцо всмятку,— возле посольства Республики Гранатовых островов здесь, в Вашингтоне, провести демонстрацию протеста. Погромче. «Свободу шестерым узникам тоталитарного режима Республики Гранатовых островов!» Ну и так далее. Пусть предупредят телевидение. Сообщите во все крупные компании...
В квартире управляющего Астахов с сыном играли в шахматы Игорь смотрел на шахматную доску рассеянно, вряд ли думал об игре, скорее прислушивался к тому, что происходило в отеле.
— Ну, ты, брат, мыслишь! Чистый Спиноза!— заметил отец.
Игорь двинул фигуру.
— Ага,— сказал Астахов, раздумывая над следующим ходом.
— Отец, мне, наверное, надо уходить.
— Куда, позвольте спросить?
— В джунгли.
— Ну да, драться. За справедливость! Как же!
— Все наши там.
— «Наши»!— Астахов держал в руках фигуру, выбирая место, куда бы ее поставить.— Наши — это ты и я.
— Когда они добивались независимости, ведь ты сочувствовал им.
— Ну.
— А теперь?
— И теперь сочувствую, но вмешиваться не буду и, тебе не разрешу.
Открылась дверь, в ней показалась Катлен в халатике.
— Простите, я без стука. Это с испугу... Игорь, у меня в номере змея. Спасайте.
— Откуда здесь змея?— недоверчиво проворчал Астахов.