Голем — слово из иврита. Энциклопедическое еврейское издание поясняет: «В Библии этот термин употребляется лишь раз в книге Псалмов (138,16), где его можно перевести как «бесформенная масса» или «зародыш». С постбиблейских времен и до наших дней этот термин приобретал на иврите самый разнообразный смысл. Он обозначал: промежуточную фазу в сотворении Адама, которая предшествовала созданию его конечностей и вдыханию в него души, глупца или неотесанного, необразованного человека, куколку бабочки и даже — в военной терминологии израильской армии — мишень в форме человека. В еврейской магии и мистике големом называли также созданное человеком искусственное живое существо, имевшее человеческий облик. Идея голема появляется уже в Талмуде, где Рава создает такого антропоида (не наделенного, однако, даром речи), которого Зе' ира обращает обратно в прах земной… В эпоху Средневековья и у франко-рейнских евреев, а также у сефардов эта идея была связана с концепцией созидательного могущества языка и букв»…[2]. К слову сказать, големом был назван первый израильский компьютер.
Но что за неприятное словосочетание? Почему голем — русский? Откуда он взялся?
Как и положено — из земли. Из родной почвы. Словно в русской сказке про обжорку. Слепил его дед из глины, а тот и пошел жрать все на своем пути: «Я тебя сглону»…
А родная почва пропитывалась радиоактивными отходами западной антихристианской культуры. Каббало-талмудическими по своей сути. Начиная с XVIII века стали заметны всходы. Семена дарований, в избытке данные потомкам благочестивых родов, проросли «цветами зла». В поразительный букет собрался «цвет русской интеллигенции» во время знаменательного «дела Бейлиса». Не понимая в этом специфическом вопросе абсолютно ничего, горькие, короленки, блоки, андреевы, Куприны и прочие бросились защищать ритуальных убийц. Сомнений больше не оставалось: голем, слепленный в свое время для охраны пражского гетто от «антисемитов», появился и в русском варианте. Отечественная интеллигенция действительно оказалась бесформенной массой глупости. Долгожданная революция частично вышибла ее на парижские панели, частично — расстреляла, словно мишень. Снова «обратила в прах земной». Разлетевшиеся куски глины пошли на стройки первых пятилеток.
Минули годы, и над останками голема бесноватая каббала вновь произнесла свои заветные заклинания. Болван, которому теперь иногда даже приплачивают, пошел по прежнему назначению. Его научили бубнить отдельные слова: чаще всего — «антисемитизм» и «русский фашизм». На что способно это чудище? Подойдет к каждому русскому, к каждому патриоту, к каждому православному: «Я тебя сглону»… Нет, помолившись, пора выдернуть изо рта диавольского антропоида табличку с именами «богов»: «толерантность», «права человека», «общечеловеческие ценности» и т. д.! Это тем более важно, если представляешь себе подлинную историю и настоящие цели создателей голема. Об этом и пойдет речь.
Вошел изящный кавалер. Он бледен. В бархатном колете и шелковом плаще, со шпагой. На берете колеблется тонкое петушиное перо… Узнали? Да, это он — Мефистофель. Говорят, столь известным его сделал Гете… (1). А, может быть, наоборот? Может быть, это великий классик стал таковым благодаря демону?
Полноте! Что за парадокс? Как может литературный персонаж прославить автора?
«Романтически настроенный император Максимилиан I и его придворные спорили о том, были ли воспетые Гомером герои выше и сильнее современных воинов. Тритемий (ученый аббат бенедиктианского монастыря. — Ю.В.), который также присутствовал как гость при дворе императора, взялся за определенную мзду решить этот спор, он сказал, что вызовет духов двух героев — Гектора и Ахилла. Он потребовал от присутствующих, чтобы они хранили полное молчание, когда явятся духи. Маг очертил вокруг трона, на котором сидел император, большую окружность, произнося непонятные формулы из книжки. Тут весь дом потряс стук в дверь. Появился Гектор, значительно выше обычного человека, глаза его пылали. За ним явился Ахилл, не уступавший ему в мощи. Они учтиво поклонились императору, трижды прошли мимо него вперед и назад и потом исчезли».
Никто, кажется, не понял: такие сущности входят не в дверь, а в душу.
Обликом подобных персонажей восхищенный Ренессанс и наделил человека на картинах великих итальянцев. Возрожденец действительно чувствовал себя титаном. Но только временами. Когда в припадках эйфории вырастала гордость — с гору. Часто же было иначе. «Индивидуалистический принцип надежды лишь на собственные силы оставлял христианина безоружным и беззащитным на открытой равнине темной ночью, под порывами злого леденящего ветра. Неудивительно, что литературными героями этой эпохи стали Фауст, стоящий в полночь на перекрестке дорог наедине с Мефистофелем, и Макбет, встречающий на вересковой пустоши трех ведьм. Одиночество порождало ужас, ужас порождал преувеличенное представление о дьявольской мощи». [66].
Возрожденческий дух титанизма обуял и западное монашество.
Ту, шекспировскую, эпоху можно назвать не только Ренессансом. У нее была еще одна ипостась — Дездемона (от греческого «ужас перед духами»). Ведьм жгли на огне, но костры не согревали. Их дым стелился над землей, покрывал Западную Европу. А Вышний Покров — отнимался с отпадением от Бога. Да и могло ли быть иначе, если сам идеолог инквизиции Фома Аквинский был учеником крупнейшего комментатора каббалы того времени Альберта Магнуса?! Этот Магнус (то есть маг) «воскрешал мертвых» при дворе императора-отступника Фридриха II, творил невиданную доселе смесь христианской теологии и языческой, античной философии, оставил целую плеяду учеников-колдунов наподобие некроманта Тритемия.
В свою очередь, учеником Тритемия был автор «Оккультной философии» Агриппа Неттесгеймский. Он называл себя магом не в смысле черного колдовства, а пытаясь уподобиться пришедшим ко Христу волхвам. Но волхвы «отошли». Откуда же черпал «мудрость» Агриппа? Говорят, его постоянным спутником был черный пудель, которого тот называл Месье, то есть — господин…
Портрет Агриппы Неттесгеймского.
Демонов боялись, но их же и призывали. Фладд, например, в своем «Трактате» пишет, что магия бывает благая, а бывает злокозненная. И отвергая или осуждая магию первого рода, «мы тем самым лишаем себя всей натуральной философии». Искусство заклятия Святого Духа (!) и ангелов он считает весьма полезным.
Так эти мудрецы утешались живой и поныне детской сказкой: не все, мол, откликающиеся на зов — «злые». Есть и «добрые». Есть «привидения» великих людей. Есть загробная родня, приходящая на помощь… Так явилась тень отца Гамлета.
Магическая печать Агриппы.
В полночь.
В пустынном, обрывистом, опасном месте.
Но вот Горацио упомянул небеса, чтобы заставить пришельца говорить, — и тот удалился прочь. При втором появлении тень исчезает при крике петуха, вестника рассвета. Слова привидения дышат злобой, оно требует мести. Кто же это? Дух отца или диавольский обманщик? Гамлет колеблется. И, наконец, решает: «это честный дух». Выбор сделан. И самого принца, и всех, кто оказывается на его пути, ждет смерть.
Обложка книги Агриппы Неттесгеймского.
Самые высокообразованные люди эпохи не узнавали бесов и в обличьи «духов природы». Считалось, что ими можно управлять. Знаете, как действовали алхимики? «Они изучали духов, которые наполняли все поднебесное пространство, и пытались войти с ними в связь, повлиять на них, подчинить своей власти…
Взаимосвязь природы и человека, в их понимании, тоже находилась под контролем духов. Наиболее существенное влияние на взаимосвязь человека и Вселенной оказывают духи, связанные со знаками Зодиака и семью планетами Солнечной системы…» [31]. Альберт Магнус утверждал, что от месяца зачатия зависит будущая судьба человека, которую направляют планеты.
Так возрожденцы (многие из которых были монашествующими и имели сан!) повторяли древний грех:
«И оставили все заповеди Господа и поклонялись всему воинству небесному».
(4 Цар. 17, 16).
Вы знаете, что звезда вторника — Марс? Каббала не рекомендует в этот день делать кровопускание, ведь Марс — знак болезней и бед. Этим астрологическим словом в языках романской группы теперь и обозначается вторник. Ровно как у англичан — суббота. Saturday — день Сатурна. Нынешние соплеменники Джона Ди, Фрэнсиса Бэкона и прочих мыслителей, конечно, забыли, что «…дух планеты Сатурн помимо основных функций управляет свинцовым суриком, медовым камнем, Марс — железом, Солнце — золотом, Меркурий — ртутью и т. д….».
Фрэнсис Бэкон
«По представлениям алхимиков, каждый металл имел своего духа, об этом, в частности, свидетельствуют и названия металлов, например: никель, ванадий, титан, тантал и другие. Каждый дух получал свой символ, посредством которого он был связан с микрокосмом и управлял им; этот символ был алхимическим знаком, заключающим в себе оккультную силу.
Зная тайну алхимического знака, адепт «имел власть» и над самим веществом. Что же касается металлов, они могут в принципе превращаться друг в друга, но для этого нужно изъять из вещества его дух и водворить дух того металла, который нужно получить»[31]. А вы думали, что алхимики бесконечно смешивали вещества и кипятили их в своих ретортах?
Соответствие различных миров частям человеческого тела по Фладду.
Хиромантия руки Наполеона.
О связи ренессансного оккультизма и вышедшей из его магических кругов науки пишет Д.Б.Рассел: «Его основная идея заключалась в том, что вселенная представляет собой единство, каждая часть которого связана «симпатическим сродством» с любой другой частью, что порождает сложную систему взаимовлияний. Звезды, минералы, растения, тело и душа человека — все это взаимодействует между собой скрытыми (оккультными) путями, но тем не менее эти взаимодействия закономерны и поддаются изучению».
Симпатические связи во Вселенной бесчисленны! Ученый запутывается в них, как в паутине. Наконец, он понимает: самостоятельно справиться с задачей, которую воздвигает перед ним гордыня, невозможно. Нужен «помощник» — не из нашего мира. Да, таковые имеются, в те времена не сомневались. Джордано Бруно, например, полагал, что для достижения высшего знания, делающего душу «божественной и героической» и позволяющего выйти за пределы сфер планет и звезд в мир Бога и ангелов, необходимо сотрудничество с благожелательными демонами. Это авторитетно подтверждала и каббала: подобный «проводник» называется «целем». Правда, вот беда, он может выйти из-под контроля и превратиться в злобного демона «шедим». Тут уж берегись!
В начале XIV века произошел курьезный случай, когда по заказу Ватикана (!) астролог и маг Петрус да Абано составил перечень знаков, имен и чисел, благодаря которым можно вызывать различных духов. «Гептамерон магических элементов» тут же стал популярной книгой. Он оказался путеводителем по инфернальным борделям. Некоторые дамы и господа воспользовались этим «телефонным справочником» с целью вызова инкубов и суккубов — демонов для удовлетворения похоти. Хотя Абано и был близким другом папы Иоанна XXII, последние восемь лет своей жизни он провел в тюрьме.
…Молилась ли ты на ночь, Дездемона? Действительно, Возрождение еще по привычке осеняло себя крестным знамением, но вместо спасительного страха Божия боязливо и заискивающе преклонилось перед демонами. Конечно, союз с ними облекался в красивые слова: «алхимическая свадьба», «мистический брак…». Эти образы рождались из представления, что человеческая душа женственна по природе и что она неизбежно должна отдаться вошедшему в нее духу. Плоды такого соития — химеры науки, культуры и искусства. Одной из них стала идея Данте о посмертной славе, которая может «обессмертить» и автора, и его героя. Какова подмена христианского понятия о жизни вечной!
Наука «возрождения» также имела свою, пародийную, идею бессмертия — бесконечного продления физического существования в подлунном мире. Как? Алхимическим путем! Надо только получить в лаборатории «лунный камень».
Алхимики надергали свои чудеса как из бороды Хоттабыча. Да, действительно из бороды — «космического человека» каббалы Адама Кадмона. По этой самой бороде каббалисты и совершают «астральные путешествия». Во время таких медитаций «адепт мог «слышать» буквы и «видеть» звуки, исходящие от сефирот (ипостаси каббалистического божества. — Ю.В.), в каждой из которых отражались соответствующие ей металл, планета, ангел и часть человеческого тела» [5].
Вот откуда взялась столь знаменитая и столь же безумная фраза из манифеста розенкрейцеров: «Нам дано повелевать духами и даже самыми могущественными демонами».
В XVI веке произошло поразительное событие. Английский ученый Джон Ди открыл новую звезду в созвездии Кассиопея. До этого человек, тысячелетиями трепетно взиравший на небо, считал, что узнал в нем каждую мерцающую пылинку. Пытливые умы возликовали. Закаленный мыслью острый взгляд астронома пробил хрупкие своды, созданные над землей Творцом. Теперь, полагали ученые мужи, из-за раздвинутых границ реальности потоком изольется неземная мудрость… И хлынула!
Джон Ди — у западного окна.
21 ноября 1582 года знаменитый математик, географ, астролог, алхимик стоял у западного окна своего кабинета. Внезапно перед ним появилось виденье — «архангел Уриил» в облике четырехлетнего ребенка. Пришелец передал баронету «магический кристалл». Из этого черного зеркала баронету стал являться «личный ангел» Нафраж. Его диктовки ученый маг записывал на енохианском, «ангелическом» языке.
Это о нем написано в розенкрейцеровском манифесте: «Те же самые письмена и буквы, что Бог повсюду рассеял в Священном Писании, запечатлел Он явно и на своем чудесном творении — на Небе, на Земле и даже на всех зверях, дабы как математики и астрономы загодя усматривают грядущие затмения, так же и мы смогли бы верно предуказывать и распознавать помрачения Церкви и сколько им надлежит длиться; из тех же букв составили и мы свои магические письмена и придумали новый язык, удобный для выражения и изъяснения натуры всех вещей. Так что нет ничего удивительного в том, что мы не столь искусны в других языках, о коих знаем, что они не идут в сравнение с языком наших праотцов, Адама и Еноха, который был совершенно сокрыт после Вавилонского смешения».
Диктовки Ди составили несколько книг, в том числе Liber Logaeth, в которой приводятся многочисленные заклинания, призванные привести ангелов в «послушание».