Не так давно в Москве побывал один мой знакомый афонский монах. Он с изумлением рассказывал: иду как-то по улице, а навстречу — огромная змея. Это панки, в своем «прикиде» с «ирокезами» на головах, стали в цепочку и, плавно приседая и привставая, изображают единое извивающееся тело. Народ стоит, смотрит, возмущается. Подошел я поближе, говорит монах, гляжу, а это — не подростки, а мужики какие-то облезлые, пожилые уже. Всё играют в дурные игры своей молодости. Я не выдержал и говорю им: деды, вы что?!
Эту историю я вспомнил в связи с публикацией иеромонаха. Ладно, была бы любовь к року его личной духовной проблемой; ну, не может человек, как те панки, расстаться со своими молодежными пристрастиями; Бог даст, еще избавится. Так нет же: приняв сан, он очень хочет, чтобы змея его собственного греха ползла и дальше. Под благословение батюшки попала целая суб-культура. Он обильно кропит ее, но не для того, чтобы изгнать бесов, нет. Он пытается легализовать в православии чьи-то рога и хвосты.
Барабан продолжает бухать, и отец Сергий записывает: «Диапазон звучания электроинструментов гораздо шире и глубже, чем у классических инструментов. Получается, что электронная музыка как бы расширила возможности музыкальной культуры…» Да, расширила. Вплоть до ультразвуковых писков и инфразвуковых рыков, которые Господь сделал неслышимыми человеком. С какой же духовной целью произошло это нарушение установления Божиего? Оказывается, есть звуки, которые мы не улавливаем, но… можем поддаваться их воздействию. Это как голоса бесов, различимые только одержимыми и влияющие на их волю. Современные рок-группы работают в диапазонах от 80 тысяч герц до 20 и даже ниже. Бывали случаи, когда переизбыток высоких или низких частот сильно травмировал мозг.
А как нарушаются пределы мощности звука! Его интенсивность доходит до 120 децибел, хотя человеческий слух настроен на среднюю интенсивность — 55 децибел. На рок-концертах не редки контузии звуком, звуковые ожоги, потери слуха и памяти. Перечисление потерь похоже на военную сводку. Так и есть: тяжелый рок превратился в самое эффективное психотронное оружие.
Иеромонах, конечно, не согласится со мной. Во-первых, потому, что рок-кумиры просто ему нравятся. Батюшка ведь сам пишет, что не знает английского языка и не понимает, о чем они поют. А раздело не в текстах, словами тут делу не поможешь.
Во-вторых, он считает, что от искусства нельзя ждать духовного водительства, что оно только душевно… Так. Значит, специально организованный чьими-то духовными усилиями звук (а то и вовсе хитросплетенный духами) мы воспринимаем лишь физически и душевно, а духовно — нет. Это что-то новое в антропологии.
А в-третьих, батюшка пишет следующее: «Утверждение, что вообще что бы то ни было можно передать на подсознательном уровне, само по себе отдает оккультным мировоззрением наподобие веры в «сглаз», «порчу»»… Тут я должен и вовсе расстроить своего заочного собеседника. По церковно-славянски сглаз называется «призором очес». «От очес призора, от ревности и зависти и от невидимых духов» молится священник избавить родительницу и новорожденного. Значит, сомневаться в дурном глазе нельзя», — утверждает преподобный Амвросий Оптинский. Рекомендую рок-иеромонаху, который какое-то время был насельником Оптиной пустыни, вчитываться в святоотеческую литературу, а не в переводные тексты хитов.
Еще цитата: «…западный автор распространил утверждение, что текст песни «Лестница в небеса» группы «Led Zeppelin» имеет оккультный характер… Один мой знакомый батюшка, бывший музыкант, хорошо знающий английский язык… перевел мне эту песню. Оказалось, что содержание ее таково: жила-была девушка, которая считала, что все можно купить. Она начала все покупать и в конце концов решила купить небо. Поставила лестницу, стала взбираться, упала и разбилась, потому что небо купить нельзя. Вполне христианский смысл»…
Некоторые могут подумать, что поиск христианства в рок-музыке возможен лишь потому, что своей позиции по данному вопросу не высказала Русская Православная Церковь. Но это не так. В официальном справочнике, изданным Миссионерским отделом РПЦ, читаем именно о названном произведении про лестницу: «В одной из строчек этой песни говорится: «Знаете ли, иногда слова имеют два значения»… Песня насыщена сатанинскими намеками. Если произвести одну часть песни в обратном звучании, можно отчетливо услышать: «Мой милый сатана… О, я буду петь, потому что я живу с сатаной». И это — «песня номер один» в истории рока?! Джимми Пэйдж из «Лед Зеппелин» является преданным последователем сатаниста Алистера Кроули. Одно из учений Кроули — неожиданно произносить заклинания перед людьми, говоря или напевая слова задом наперед! В песне «Дом святых» «Лед Зеппелин» поет: «Пусть музыка станет твоим хозяином. Подчинись призыву хозяина. О сатана…» [50].
Цитируем нашего оппонента дальше: «Искусство и религия — разные области, ошибочно в искусстве усматривать религию. (Это, очевидно, о том, что если из какого-то произведения и высовываются рога, то они не настоящие, а бутафорские? — Ю.В.) Не всегда правильно отождествлять искусство человека и его личность. Некоторые общепризнанные великие произведения искусства создавались не очень достойными людьми». С последним утверждением нельзя не согласиться. Но ведь «великое» произведение может вести не к спасению души, а в погибель! Или для оценки деятельности человека, который является духом, облеченным плотью, может быть какой-то другой критерий?
Итак, появились священники, которые считают, что православие и рок совместимы. Это вполне устойчивая платформа для формирования псевдохристианской секты. Шейкеры и прочие трясуны тоже считают себя христианами. Даже «лучшими» из христиан. Иначе они не обособились бы от остальных.
…Тяжелый рок скрежещет металлом адской сковородки. Под ней — «пламя онгона». Зачем же прыгать на эту раскаленную докрасна поверхность?
Ницше правильно называл себя лишь мундштуком нечеловеческих сил. Диавол дунул в свою трубу, и прогремело: «Бог умер!»
Философ страдал беснованием в течение двадцати лет. Этим периодом датируются его основные произведения. Почти все они созданы путем автописьма. «Заратустра овладел мною» — так называл он сам свое состояние одержимости. И писал не без нелепой гордости:
«Имеет ли кто-нибудь в конце девятнадцатого столетия ясное представление о том, что поэты сильных эпох называли вдохновением? Если нет, то я это опишу. — Действительно, при самом ничтожном остатке суеверия в душе почти невозможно отказаться от представления, что являешься только воплощением, только мундштуком, только посредником сверхмощных сил. Понятие откровения, в том смысле, что внезапно, с невыразимой достоверностью и тонкостью нечто становится видимым, слышимым, нечто такое, что глубоко потрясает и опрокидывает человека, — только описывает факты. Не слушаешь, не ищешь; берешь — и не спрашиваешь, кто дает; будто молния сверкнет мысль, с необходимостью, уже облеченная в форму, — у меня никогда не было выбора. Восторг, неимоверное напряжение которого иногда разрешается потоком слез, восторг, при котором шаг то бурно устремляется вперед, то замедляется; полный экстаз, пребывание вне самого себя, самым отчетливым сознанием бесчисленных тончайших трепетов и увлажнений, охватывающих тело с головы до ног; глубина счастья, в которой самое болезненное и мрачное действует не как противоположность, а как нечто само собой обусловленное, вынужденное, как необходимая краска среди такого избытка света…»
Этого «гения» тоже не смущало элементарное противоречие. С одной стороны: «свобода воли», «сверхчеловек», а с другой — довольно жалкие: «у меня никогда не было выбора», «с необходимостью», «вынужденное»… Мундштук пригоден лишь тогда, когда он полый внутри. Когда полностью подавлена собственная воля[*].
-
[*] Отступление. Цвейг о Ницше.
«Удивительно, что в этом вихре скоростей вдохновения, в этом безудержном водопаде гремящих мыслей он теряет ровную, твердую почву под ногами, что Ницше, разрываемый всеми демонами духа, уже не знает, кто он; что он, безграничный, уже не видит своих границ? Давно уже вздрагивает его рука (с тех пор как она пишет под диктовку высших сил, а не человеческого разума), подписывая письма именем «Фридрих Ницше»: ничтожный сын наумбургского пастора — подсказывает ему смутное чувство — это уже давно не он, — переживающий неимоверное, существо, которому нет еще имени, колосс чувства, новый мученик человечества. И только символическими знаками — «Чудовище», «Распятый», «Антихрист», «Дионис» — подписывает он письма — свои последние послания, — с того мгновения, как он постиг, что он и высшие силы — одно, что он — уже не человек, а сила и миссия… «Я не человек, я динамит». «Я — мировое событие, которое делит историю человечества на две части», — гремит его гордыня, потрясая окружающую его пустоту…»
Цит. по: Цвейг Стефан. «Казанова. Фридрих Ницше. Зигмунд Фрейд. М., 1990.
-
Стефан Цвейг, певец безумия и самоубийства.
В его истории болезни за 1889 год можно прочесть:
«23 февраля. «В последний раз я был Фридрихом-Вильгельмом IV».
27 апреля. Частые приступы гнева.
18 мая. Довольно часто испускает нечленораздельные крики.
14 июня. Принимает сторожа за Бисмарка.
4 июля. Разбивает стакан, «чтобы забаррикадировать вход в комнату осколками битого стекла».
9 июля. Прыгает по-козлиному, гримасничает и выпячивает левое плечо»…
Таким видели «великого философа» врачи Базельской психиатрической больницы. Им был понятен фактор «дурной наследственности»: отец Ницше, пастор, покончил жизнь самоубийством. Современная статистика вообще определила: попытки суицида совершаются в семьях самоубийц в шесть раз чаще, чем в среднем в населении. В горах потомственных грехов демоны роют свои норы прекрасно. «Ужасен конец неправедного рода». (Прем. 3, 19).
Одной из бесовских миссий Ницше, как и Шопенгауэра, было — спровоцировать массовые суициды. «В начале XX в. среди русских студентов, поклонников этих двух философов, разразилась целая эпидемия самоубийств. Один из таких случаев описан Леонидом Андреевым в его «Рассказе о Сергее Петровиче». При этом автор отмечает, что у его литературного героя, еще до того как он начал изучать философию Ницше, отмечались большие странности в поведении. То есть фактически эта эпидемия суицидов была явлением вполне естественным, если учесть, что накладывали на себя руки люди с психическими расстройствами, которым философы дали удобную формулу для обоснования своего давнего намерения. Кстати, проблема самоубийства вообще остро интересовала Леонида Андреева. Почти все его многочисленные пьесы заканчиваются самоубийством одного из героев, а сам автор однажды бросился под поезд, но случайно уцелел, оказавшись между рельсами» [10].
Характерна и цитата из письма Мейерхольда Чехову: «Я раздражителен, придирчив, подозрителен, и все считают меня неприятным человеком. А я страдаю и думаю о самоубийстве. Пускай все меня презирают. Мне дорог завет Ницше «Wferde der du bist» (Будь тем, кто ты есть — Ю.В.)»[*].
-
[*] Отступление о Шопенгауэре.
Ницше считал себя учеником Шопенгауэра, в семье которого мы также видим несколько поколений душевнобольных. Отец создателя философии пессимизма — самоубийца. Некоторые симптомы безумия Шопенгауэра походили на Парацельсовы. «Его страхи носили патологический характер. Если ночью поднимался шум, он вставал с постели, хватал шпагу и пистолеты, постоянно заряженные; все деньги и документы прятал в конвертах под фиктивными подписями, а с 1836 г., опасаясь пожара, стал жить в подвалах». [97]. Стоит ли удивляться, что этот безумец во всех религиях видел в первую очередь путь спасения посредством отрицания воли к жизни. Последователи философа даже создали в Берлине в 1880 году секту, которая проповедовала полный отказ от половой жизни ради прекращения человеческого рода. Шопенгауэр считал, что человеческий гений должен быть защищен от враждебного ему «гения рода», который влечет к продолжению «дурной бесконечности» поколений. Шопенгауэр, почитавший за благо непоявление на свет, провозгласил ненависть к женщинам, ибо они не хотят пресечь страдания человечества, не хотят «перестать родить». Рождающая женщина представлялась воплощением самой воли, виновницей всех страданий мира; красота и молодость способных к деторождению женщин казались приманкой, с помощью которой природа «обманывала» и «унижала» человека. Под понятием человек Шопенгауэр подразумевал по преимуществу мужчину, в то время как женщине отводил место животного существа, даже само строение тела которого требует перемещения на четырех конечностях». (Вожди умов и моды. С.-Пб., 2003).
К сказанному стоит добавить, что, по мнению литературоведов, философия Шопенгауэра в значительной мере повлияла на создание знаменитого тургеневского образа Базарова. Он ведь тоже любил противопоставлять себя, «гиганта», — обычным «олухам».
-
И надо же, какова была ослепленность Ницше, этого безумного сифилитика! Он ведь ратовал за уничтожение всех «неполноценных», можно сказать, был теоретиком эвтаназии. «Больной — паразит общества. В известном состоянии неприлично продолжать жить… Создать новую ответственность, ответственность врача, для всех случаев, где высший интерес к жизни, восходящей жизни, требует беспощадного подавления и устранения вырождающейся жизни…» Естественно, себя, лихорадочно записывая эти «озарения», Ницше вырожденцем не считал.
В диавольском мире перевертышей убожество осознает себя уже не только нормой, но и чем-то еще большим, особенным. Озвученная Ницше идея «сверхчеловека» вдохновляла бесноватого Гитлера. Теперь она спроецирована на политику американской сверхдержавы. США, абсолютно безумное государство, считает себя вправе наказывать «страны-изгои». Рано или поздно этот буйный больной устроит в мировом сумасшедшем доме апокалиптическую бойню.
Кстати, о том, что Третья мировая война будет направлена против мусульманского мира, еще в XIX веке писал «черный папа» франкмасонства Альберт Пайк. В итоге ее ужасов, предрекал он, человечество отшатнется от безверия, революционных идей и получит от нас (масонов высших градусов забесовления) истинный свет Люцифера. Что за «прозорливость»? Да, Пайк также был визионером, но демонам ведь закрыто будущее. Однако пытаться программировать его, паразитируя на человеческом грехе, они могут. Поскольку жизнь у этого адского рогатого скота долгая — до Второго Пришествия, — то и реализовывать столь долгосрочные планы им удается…
Наверно, когда-нибудь осуществится то, чего требовало диавольское сумасшествие Ницше, — вести летоисчисление от рождения Антихриста… Но недолго будет длиться эта эра.
Всякое бесовское прозрение слепо. Характерны последние слова очерка Цвейга об умирающем Ницше: «И потом где-то в комнате, в незнакомом месте, где вечный мрак, вечный мрак. Нет больше солнца, нет больше света, ни здесь, нигде. Где-то внизу голоса людей. Вот женщина — может быть, сестра? Но ведь она далеко… навсегда. Она читает ему книгу… Книгу? Разве сам он не писал книг? Кто-то ласково отвечает ему. Но он уже не понимает слов. Тот, в чьей душе отшумел такой ураган, навеки глух для человеческой речи. Тот, кто так глубоко заглянул в глаза демону, ослеплен навеки».
Бог умер только в сердце Ницше и ему подобных. А без Христа, как писал Иустин Попович, мир — это «большой дом». Злыми санитарами в нем служат демоны. В том числе — воспетый Ницше Дионис, который «считался у эллинов богом, наблюдающим за пьянством и сам упивающийся и сумасшедший». [63].
…Когда человек вглядывается в бездну, бездна начинает вглядываться в него. Это уже — что касается Цвейга. Напрасно он так близко и с таким сочувствием подошел к черте безумия. В 1942 году писатель повторил судьбу Ницше. Покончил самоубийством вместе со своей женой.