Русский… философ С.Н. Булгаков так сравнил жалкую, как будто лишенную духовности жизнь (героев А.П.Чехова) с жизнью глубоководных растений:
«Говорят, что в морских глубинах живут растения, никогда не видящие солнца, и, однако, как и все живое, они живут только солнцем, без него они не могли бы и появиться на свет, и просуществовать одного дня, хотя как легко и как, казалось бы, убедительно они могли бы отрицать существование солнца…»
Такими же подводными растениями являлись 2 тысячи лет и евреи, и так же «убедительно» они «отрицали существование солнца» — живого Бога».[79].
«Посмотри, небольшой огонь как много вещества зажигает! И язык — огонь, прикраса неправды; язык в таком положении находится между членами нашими, что оскверняет все тело и воспаляет круг жизни, будучи сам воспаляем от геены… Им благословляем Бога и Отца, и им проклинаем человеков, сотворенных по подобию Божию».
(Иак. 3:5, 6, 9).
«Когда мне исполнилось 13 лет — возраст, в котором евреи имеют обычай возлагать на голову своих сыновей венок, называемый «венком силы», отец мой уединился со мной и долго говорил мне, внедряя в меня, как долг, завещанный Богом, ненависть к христианам, которая должна доходить до убийства их. Затем он сообщил мне об обычае собирать кровь убитых и добавил, обнимая меня: «Вот, сын мой, таким образом сделал я тебя своим таинником и как бы вторым собою». Надев мне затем венок на голову, он объяснил мне с большими подробностями эту тайну крови, как священнейшую из священных и самый важный обряд иудейской религии. «Сын мой, — продолжал он, — заклинаю всеми стихиями неба и земли всегда хранить эту тайну в своем сердце и не доверять ее ни братьям, ни сестре, ни матери, ни впоследствии — жене, — никому из смертных, особенно же женщинам. Если Бог даст тебе даже одиннадцать взрослых сыновей, то не открывай тайну им всем, только одному тому, которого признаешь самым умным и наиболее способным хранить тайну, — так же, как теперь поступаю я с тобою. Ты должен внимательно следить за тем, чтобы этот сын твой был привержен и ревностен к нашей вере…
— О сын мой, — воскликнул он наконец, — пусть вся земля откажется принять труп твой и изрыгнет его из недр своих, если ты когда-либо и при каких бы то ни было обстоятельствах, даже при самой крайней-необходимости, откроешь эту тайну крови кому-нибудь, кроме того, кому я сказал, даже если в том случае, если ты станешь христианином ради выгоды или по другим побуждениям. Смотри же, не измени отцу своему, выдав эту божественную тайну, которую я тебе сегодня открыл. Иначе да постигнет тебя мое проклятие в тот же час, как ты согрешишь, и да сопутствует оно тебе всю твою жизнь до смерти и во веки веков».
Такие слова написал бывший раввин, которого называли хакамом, то есть мудрецом, и который не только крестился в веру христианскую, но стал монахом, известным под именем Неофит. Книга его — «Христианская кровь в обрядах современной синагоги» — впервые увидела свет в 1803 году.
Проклятия, свидетельствует монах Неофит, едва ли не излюбленный жанр иудаизма. «Книга Проклятий есть самая важная книга из всех книг у евреев; по этой книге они воспитывают своих детей, они им впитывают эти проклятые богохульства с самого нежного возраста вместе с пищею и молоком матери. Азбука еврейских детей есть книга богохульств на Иисуса Христа, Божью Матерь и христиан.
Когда евреи проходят мимо христианской церкви или видят ее, им строго предписывается говорить: «Будь проклято это поганое место нечестивых»… Когда еврей встречает на пути покойника христианина, которого несут хоронить, он должен сказать: «Сегодня один, но дай Бог завтра увидеть двух!..»
У Голгофского креста они прокляли своих детей — кровь Его на нас и на детях наших — и теперь в своих проклятиях не могут остановиться.
Но хакам, о котором мы рассказывали, сумел отказаться от «хохмы» — специфической мудрости, переданной, отцом. Не побоялся монах Неофит его проклятий: «Отец, Которого я приобрел на небе и Который есть Господь Иисус Христос, да отвратит эти проклятия от головы того, кто пишет это исключительно ради пользы Церкви и торжества истины».
Он осуществил то, что заповедал апостол Павел: «А теперь вы отложите все: гнев, ярость, злобу, злоречие, сквернословие уст ваших; не говорите лжи друг другу, совлекшись ветхого человека с делами его и облекшись в нового, который обновляется в познании по образу Создавшего его, где нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос». (Кол. 3, 8—11).
В крепких выражениях формулирует проклятия изменившим иудаизму и Гамалиил. Да-да, тот самый «законоучитель, уважаемый всем народом» (Деян. 5, 34), который увещевал членов Синедриона, покушавшихся убить Апостолов: «…мужи Израильские! Подумайте сами с собою о людях сих, что вам с ними делать. Ибо незадолго перед сим явился Февда, выдавая себя за кого-то великого, и к нему пристало около четырехсот человек; но он был убит, и все, которые слушались его, рассеялись и исчезли. После него во время переписи явился Иуда Галилеянин и увлек за собою довольно народа; но он погиб, и все, которые слушались его, рассыпались. И ныне, говорю вам, отстаньте от людей сих и оставьте их; ибо если это предприятие и это дело — от человеков, то оно разрушится, а если от Бога, то вы не можете разрушить его; берегитесь, чтобы вам не оказаться богопротивниками». (Деян. 5, 35–39). Слова его кажутся справедливыми. Почему же потом, когда, по его словам, «дело» не разрушилось, он составил страшные молитвы для синагоги? Да и можем ли мы верить тому, что пишет о нем Талмуд? Существует ведь как бы два Гамалиила. Один — тот учитель ап. павла, чей день памяти мы отмечаем 2 августа по православным святкам. Но создан был и его неоиудейский двойник. Ибо как могли книжники просто так «отдать» христианам память о нем, потомке одного из основоположников Талмуда — Гиллеля?! Поэтому мы имя святого будем брать в кавычки, чтобы понятно было, что речь идет о «тени», олицетворяющей Синедрион.
Итак, за Христом пошел любимый ученик Гамалиила, «воспитанный при ногах его» (Деян. 22, 3). Это был Савл, который стал апостолом Павлом. Гамалиил не мог не знать истории обращения ко Христу своего питомца. Не мог, потому что были тому свидетели: «Савл же, еще дыша угрозами и убийством на учеников Господа, пришел к первосвященнику и выпросил у него письмо в Дамаск к синагогам, чтобы, когда найдет последующих сему учению, и мужчин, и женщин, связав, проводить в Иерусалим.
Когда же он шел и приближался к Дамаску, внезапно осиял его свет с неба. Он упал на землю и услышал голос, говорящий ему: Савл, Савл! Что ты гонишь Меня? Он сказал, кто Ты, Господи? Господь же сказал: Я Иисус, Которого ты гонишь. Трудно тебе идти против рожна. Он в трепете и ужасе сказал: Господи, что повелишь мне делать? И Господь сказал ему: встань и иди в город; и сказано будет тебе, что тебе надобно делать. Люди же, шедшие с ним, стояли в оцепенении, слыша голос и никого не видя. Савл встал с земли и с открытыми глазами никого не видел». (Деян. 9, 1–8).
Хотя спутники Савла и не видели Света, ибо узреть его может только избранный, Голос с неба они слышали. И, конечно, сообщили в Синедрион. И тут «Гамалиил» пришел в ярость! Разбушевался вопреки своим словам (о различении — от человеков или от Бога)… Дух богоборства овладел им самим, тот лукавый дух, который и повлиял на формирование Талмуда. Специалисты отмечают: «Многие коренные еврейские учения, следы которых сохранились доселе и разбросаны по всему пространству «талмудического моря», были отвергнуты и признаны еретическими только в силу того, что они приняты и усвоены христианством… Таково было отношение раввинов к учениям, даже глубоко коренящимся в системе еврейского Богословия». [16]. Узнаете тот самый дух противоречия, что владел и Ницше?!
Но как быть с Голосом свыше? Законники придумали: «…объявляя о завершении эры пророков со смертью Аггея, Захарии и Малахии в начале эпохи Второго храма, он (изобретенный книжниками устный закон. — Ю.В.) ограждает себя от возможности неожиданного появления новых откровений, которыми могли бы воспользоваться «лжепророки» для исправления или отмены Закона, освященного волей Всевышнего. Впредь ни одно сверхъестественное явление, ни один «голос свыше» (бат кол) не в состоянии, по мнению раввинистов, нарушить равновесие в галахической (талмудическое право. — Ю.В.) области». [2]. Каково? Все новые, неудобные для себя откровения объявили недействительными. Просто и надежно — как железный засов на двери старой синагоги.
Однако прошло время, и неоиудаизму пришлось изворачиваться и из этого положения. Познав изгнание как наказание, евреи вновь захотели особого единения с Богом, каким оно было у ветхозаветных пророков. Тогда-то на смену сухому талмудизму пришел воодушевленный экстатикой и вином хасидизм. Особой мечтой каббалиста стало повторение видения небесной Колесницы из пророчества Иезекииля. Только к какому «богу» они, отвергшие Христа, могли прилепиться? И картины, возникавшие при медитациях, — все больше «огненные», — и сам колдовской способ их достижения говорят сами за себя, «…все сотоварищи стояли на ногах, ибо мы и они видели, что разделяют нас потоки огня и света. И рабби Нехуния бен Хакана сел и выстроил перед нами всеми слова Меркабы (Колесницы. — Ю.В.), ее нисхождения и восхождения, как должен делать тот, кто спускается и кто поднимается. Тот, кто пожелает спуститься, пусть воззовет к Суру, «князю лика», связав его клятвой сто двадцать раз, используя имя Тотросиай».
Вернемся, однако, к «Гамалиилу.» Он, конечно, узнал и то, что конкретно проповедует его бывший ученик. А слова получившего фарисейскую тренировку начетничества и при этом просветленного свыше Павла ужасали наследников Гиллеля. Особенную опасность для книжников представляла приверженность Апостола ветхозаветному слову. Она была просто разоблачительна для тех, кто все более вольно толковал Писание исключительно ради утверждения своей власти. Ведь Богу эти безумцы приписали даже наслаждение от кровавых жертв.
«Иудейские мудрецы стремились создать себе Библейскую опору в интересах внешнего подкрепления своих мнений. Ими руководило не желание добыть сокрытое сокровище, независимое от их напряженной изощренности. Все их усилия сосредотачивались на искусном аргументировании наличного с пренебрежением реальным Библейским содержанием, которое принималось и усвоилось по мере надобности и пригодности для посторонних целей. При этом категорически допускалось, что традиционное наследие идет помимо Библии своим путем устного преемства и в ней не заключается по всему объему. Поэтому раввинистический экзегезис вносил в Библейский текст не данные в нем и подчас чуждые ему элементы. Это механическое навязывание представляет живой контраст экзегетическому методу св. Павла, который всячески старается не изменять самых тонких отзвуков ветхозаветного слова. Оно есть сплошное предглаголание о Христе…
По этой причине случайные аналогии, по временам очень близкие, покоятся на диаметрально противоположных точках и не имеют тени внутреннего подобия. Они касаются способов обращения с мертвой буквой и далее ее не простираются. Раввинизм на ней и успокоился, почему она стала для него непроницаемым средостением, преграждающим доступ к Священному содержанию. Умы их были ослеплены (2 Кор. III, 14), когда как Апостол свыше был просвещен Божественным познанием (2 Кор. IV, 6), в котором ветхозаветное пророчество и воссияло со всей яркостью». Так писал профессор Н.Н.Глубоковский и аргументировал множеством примеров. Если рабби Акиба считал, что толкователя надо почитать наравне с Богом, то его последователи пошли еще дальше: «Всеведующий должен подчиняться решению смертного, поскольку Он мог назначить только то, что поддается человеческому постижению». [16].
Когда Бог отнимает разум, то из несчастного человека и начинаются сыпаться проклятия, которые часто падают на его же голову и на его собственный род. Это происходило с «Гамалиилом», это происходит в наши дни. Об одном подобном случае свидетельствует западный экзорцист: «…у демонов есть способность зацепляться за проклятия, которые произносит один из предков человека. Один известный христианский лидер, который был обращенным евреем, рассказывал мне однажды, что жизнь его совершенно изменилась, когда его освободили от демона, зацепившегося за проклятие, которое евреи наложили на себя при распятии Иисуса Христа: «кровь Его на нас и на детях наших» (от Матфея 27:25)».
Проблемы вырождения, «национальных» болезней и повреждения ума проистекают именно отсюда — от проклятиях[*].
-
[*] Отступление. Проклятие по наследству.
Тяжелая наследственность знаменитостей, которая то и дело проявляется в наших сюжетах, имеет страшную подоплеку, «…по наследству передается один или несколько духов. Я часто встречал это у тех людей, чьи родители и/или родители родителей были связаны с масонством. Это не удивительно, так как свободные каменщики регулярно проклинают себя совершением тайных обетов. В более высоких рангах они посвящают себя и свои семьи Люциферу…
Духи, которые передаются из поколения в поколение, часто называют «семейными духами»… Как правило, они получают доступ благодаря посвящению или проклятию одного из предков. Такие духи поколений имеют склонность из поколения в поколение вызывать похожие эмоциональные проблемы, грехи или болезни. Можно предположить наличие духа поколений, если предки обратившегося за помощью человека так же страдали от алкоголизма, депрессий, непреодолимых страхов, рака, диабета, имели сексуальные извращения, сильную склонность к критике…
Слова проклятия на первый взгляд могут показаться вполне безобидными: «я ненавижу…» или «ты никогда ничего не добьешься…», когда они произносятся по отношению к другому человеку или к самому себе. Или же они могут быть произнесены с властью: «Я желаю, чтобы… умер», или «прокляни тебя Бог…», или «я проклинаю тебя…». Проклятие можно усилить совершением особого ритуала. Кроме того, проклятые или посвященные объекты, которые находятся во владении человека, могут позволить силам врага воздействовать на него… [33].
-
Проклятие — страшное оружие дьявола. Оно обоюдоостро. С одной стороны — поражает духовно ослабленных людей, лишившихся по грехам Божественной защиты, а с другой — неизменно убивает того, кто проклинает. Нельзя брать в руки этого оружия. Апостол Павел напоминает:
«Благословляйте гонителей ваших; благословляйте, а не проклинайте».
(Рим. 12, 14).
В Антониевой пещере Киево-Печерской лавры покоятся мощи первого известного на Руси мученика от иудеев — св. Евстратия. В 1097 году при нашествии половецкого хана Боняка он был пленен и продан в Корсунь какому-то еврею, который перед Пасхой распял Евстратия на кресте, а затем выбросил в море. Мощи на берегу нашли русские христиане. и привезли в Киев…
Киев. Весной 1911 года на территории кирпичного завода Зайцева был обнаружен труп мальчика. Им оказался двенадцатилетний ученик приготовительного класса Киево-Софийского духовного училища Андрюша Ющинский. На его теле оказались раны, аналогичные тем, что по сей день сохранились на мощах младенца Гавриила. Их насчитали сорок семь — все прободения сделаны «с очевидным знанием анатомии — в мозговую вену, в шейные вены и артерии, в печень, почки, легкие, в сердце, нанесены с видимой целью полностью обескровить его живого и притом, судя по потекам крови, в стоячем положении (конечно, и связав, и заткнув ему рот)»… [74].
«Профессор Киевского университета врач-психиатр Сикорский дал заключение, что убийство Ющинского было совершено не душевнобольными, а лицами, привыкшими к убою животных». [92]. Сикорский писал о «расовом мщении или вендетте сынов Иакова» и предполагал, что типические особенности убийства «вытекают из оснований, которые, быть может, имеют для убийц значение религиозного акта».
Андрюша Ющинский в гробу.
«В самых первых обвинениях не было ритуального мотива, но вскоре он возник, да еще возникло наложение по срокам, что убийство совпало с наступлением еврейской Пасхи и якобы с закладкой новой синагоги на территории Зайцева (еврея). Через четыре месяца после убийства был, по этой версии обвинения, арестован Менахем Мендель Бейлис, 37 лет, работник на заводе Зайцева…» [74].
Расследование убийства было поручено неким Мищуку и Красовскому. Киевский сыск ввалился в это дело с привычной чиновничьей алчностью и полным непониманием того, что за преступление произошло. В действии сыщиков сразу же возникло немало странностей. Сначала они приняли характер какого-то фарса. Красовский, например, гримировал подозреваемого прежде того, как предоставить его на опознание свидетелю. Однако затем фарс обернулся новой трагедией. «Через несколько дней после привлечения Бейлиса умерли после употребления пирожных, принесенных сыщиком Красовским в отсутствии арестованной матери, дети Чеберяковой, единственные свидетели, показывавшие, что видели, как Бейлис тащит Ющинского на завод. (По показаниям Чеберяковой, какой-то еврей предлагал ей сорок тысяч за то, чтобы она взяла вину на себя. — Ю.В.) Покамест следствие дошло до Бейлиса, произошел целый ряд существенных перемен в местности, где совершено преступление: построен новый забор, сгорело без видимых причин здание, в котором могло быть совершено убийство, — вообще уничтожены все следы последнего. В руках суда осталась одна главная улика — фотографические снимки с исколотого трупа, ранения которого не могли быть объяснены никакими обычными мотивами, кроме ритуальных, да приставшие к одежде убитого кусочки пропитанной кровью глины, показывающей, что убийство произошло не в квартире Чеберяков, где глины быть не могло, и не в пещере, куда труп был принесен уже окоченелым, а в таком глинистом месте, как кирпичный завод… Если прибавить к этому установленное экспертизой раздевание Ющинского в момент нанесения ему ран в туловище с одеванием трупа после смерти и письмо Бейлиса к жене с рекомендацией Казаченко как нужного человека с просьбой дать ему денег и указать ему, кто из свидетелей показывает против обвиняемого, то этим ограничатся прямые улики обвинения». [60].
И разве не удивителен финал сыскной деятельности двух киевских «пинкертонов»: «Когда через два с половиной года наконец открылся суд, Мищук скрылся в Финляндии, а сам Красовский, потеряв пост, сменил позицию и стал помощником адвокатов Бейлиса». [74].
В очередной раз «шапка загорелась», когда в связи с делом Бейлиса еврейский депутат Неелович поднялся на трибуну Государственной Думы и процитировал торжественное заявление 216 раввинов: «Еврейское учение не знает ни одного взгляда, разрешающего поступать с неевреями так, как не позволено поступать с евреями». Слышите дрожащий от «праведного гнева» голос? Этот проверенный прием клятвенных заявлений уже десятилетиями безотказно действовал на имперскую администрацию, и она своей чиновничьей волей отменяла следственные и судебные дела.
Но дорого ли стоило это и ему подобные заявления? Дорого ли стоит даже клятва, когда ежегодно происходит «волшебный» праздник очищения Йом-Кипур? В этот день, раз от раза повышая голос, хазан торжественно читает в синагоге (а каждый повторяет за ним) такой поразительный текст: «Во всех обетах и запретах (которые человек сам принял на себя), и клятвах, и заверениях (в отказе от пользования своим или чужим имуществом), и самоограничениях (в пользовании чем-либо, что человек уподобляет приносимой в храм жертве), и наказаниях (которым человек сам себя подвергает), и обещаниях (данных в любых формулировках; во всем, что мы, не подумав, принимаем на себя в форме) обетов, клятв, заверений, запретов, — от одного дня Йом-Кипур до следующего дня Йом-Кипур, пусть он принесет нам добро, — во всем этом мы раскаиваемся, пусть будут они упразднены (по желанию нашему), отменены, (пусть) станут недействительными, (пусть будут) полностью аннулированы, (пусть) утратят свою силу и перестанут существовать, пусть обеты наши не будут обетами, запреты наши — запретами и клятвы — клятвами». Однако со временем эти особенности праздника стали известны гоям. Тогда иудеи изобрели: имеется в виду, дескать, не прощение грехов перед другими людьми, а прощение грехов перед Б-гом. Однако подробности текста, приведенного из книги «Махзор на Йом-Кипур», связанные в том числе с имущественными проблемам, ясно говорят, что нельзя верить и этим оправданиям.
Тогда же XI Венский сионистский конгресс заявил уже не в обиженной, а очень даже решительной тональности: «.. как смеют бросать это сумасшедшее обвинение в лицо еврейского народа, проживающего три тысячелетия в атмосфере величайшей человеческой культуры, даровавшего всему человечеству законы гуманности и просветившего мир учением любви к ближнему!»
Да, сколько уже раз крючковатый палец старого иудейского начетчика судорожно тыкался в слова «Шулхан-Аруха»: «Если в яйце находится капля крови, то удали кровь и съешь остальное, но только в том случае, если кровь была в белке. Если же она находилась в желтке, то запрещено все яйцо». Тут указующий палец торжественно взмывает вверх. Кровь не позволена!