Рассказывает Гилл матери, что случилось на горе Канейоне, около города Ойхалии: Геракл, воздвигнув жертвенник, готовился уже принести жертвы богам – и прежде всего отцу своему Зевсу, – как пришёл Лихас с плащом. Сын Зевса надел плащ – дар жены – и приступил к жертвоприношению. Прежде принёс он двенадцать отборных быков в жертву Зевсу, всего же герой заклал сто жертв богам-олимпийцам. Ярко вспыхнуло пламя на алтарях. Геракл стоял, благоговейно воздев свои руки к небу, и призывал богов. Огонь, жарко пылавший на жертвенниках, согрел тело Геракла, и выступил на теле пот. Вдруг прилип к телу героя отравленный плащ. Судороги пробежали по телу Геракла. Почувствовал он страшную боль. Ужасно страдая, призвал герой Лихаса и спросил его, зачем принёс он этот плащ. Что мог ответить ему невинный Лихас? Он мог только сказать, что с плащом прислала его Деянира. Геракл же, не сознавая ничего от страшной боли, схватил Лихаса за ногу и ударил о скалу, вокруг которой шумели морские волны. Насмерть разбился Лихас. Геракл же в невыразимых муках упал на землю, проклиная свой брак с Деянирой. Крик его разносился далеко по Эвбее. Великий герой призвал сына и с тяжким стоном сказал ему:
– О, сын мой, не покидай меня в несчастье: если даже будет грозить тебе смерть, не покидай! Подними меня, унеси отсюда! Унеси туда, где не видел бы меня ни один смертный. О, если чувствуешь ты ко мне сострадание, не дай умереть здесь!
Подняли Геракла, положили на носилки, отнесли на корабль, чтобы перевезти в Трахину. Вот что рассказал Гилл матери и закончил рассказ такими словами:
– Сейчас вы все увидите здесь великого сына Зевса: может быть, ещё живым, а может быть, уже мёртвым. О, пусть накажут тебя, мать, суровые эринии и мстительница Дика! Ты погубила лучшего из людей, которых когда-либо носила земля! Никогда не увидишь ты подобного героя!
Молча ушла во дворец Деянира, не проронив ни одного слова. Там, во дворе, схватила она обоюдоострый меч. Увидала Деяниру старая няня и принялась звать скорее Гилла. Спешит тот к матери, но пронзила уже она мечом свою грудь. С громким плачем бросился к матери несчастный сын, обнимает её и покрывает поцелуями холодеющее тело.
В это время приносят ко дворцу умирающего Геракла. Он забылся сном во время пути, но когда опустили носилки на землю у входа во дворец, проснулся. От страшной боли ничего не сознавал великий герой.
– О, великий Зевс! – восклицает он. – В какой стране я? О где вы, мужи Греции? Помогите мне! Ради вас я очистил землю и море от чудовищ и зла, теперь же никто из вас не хочет избавить меня огнём или острым мечом от тяжёлых страданий! О, ты, брат Зевса, великий Аид, усыпи, усыпи меня, несчастного, усыпи быстролетающей смертью!
– Отец, выслушай меня, молю тебя! – просит со слезами Гилл. – Невольно совершила это злодеяние мать. Зачем жаждешь ты мести? Узнав, что причина твоей гибели она сама, пронзила она сердце остриём меча!
– О, боги, умерла она, и я не мог ей отомстить! Не от моей руки погибла коварная Деянира!
– Отец, не виновата она! – говорит Гилл. – Увидав в доме своём Иолу, дочь Эврита, мать моя хотела волшебным средством вернуть твою любовь. Она натёрла плащ кровью сражённого твоей стрелой кентавра Несса, не ведая, что отравлена эта кровь ядом лернейской гидры.
– О горе! Горе! – восклицает Геракл. – Так вот как исполнилось предсказание отца моего Зевса! Он сказал мне, что не умру я от руки живого, что суждено мне погибнуть от козней сошедшего в мрачное царство Аида. Вот как погубил меня сражённый мною Несс! Так вот какой сулил мне покой оракул в Додоне – покой смерти! Да, правда: у мёртвых нет тревог! Исполни же мою последнюю волю, Гилл: отнеси с моими верными друзьями меня на высокую Оэту, на её вершине сложи погребальный костёр, положи меня и сожги. Сделай это скорей, прекрати мои страдания!
– О, сжалься, отец, неужели ты заставляешь меня быть твоим убийцей! – умоляет Гилл отца.
– Нет, не убийцей будешь ты, а целителем моих страданий! Есть ещё у меня желание, исполни и его! – просит сына Геракл. – Возьми себе в жёны дочь Эврита, Иолу.
Но отказывается Гилл исполнить просьбу отца и говорит:
– Нет, отец, не могу я взять в жёны ту, которая была виновницей гибели моей матери!
– О, покорись моей воле, Гилл! Не вызывай во мне вновь затихших страданий! Дай мне умереть спокойно! – настойчиво молит сына Геракл.
Смирился Гилл и покорно отвечает отцу:
– Хорошо, отец. Я буду покорен твоей предсмертной воле.
Торопит Геракл сына, просит скорее исполнить его последнюю просьбу.
– Спеши же, сын мой! Спеши положить меня на костёр, прежде чем опять начнутся эти невыносимые муки! Несите меня! Прощай, Гилл!
Друзья Геракла и Гилл подняли носилки и отнесли Геракла на высокую Оэту. Там сложили они громадный костёр и положили на него величайшего из героев. Страдания Геракла становятся всё сильнее, всё глубже проникает в его тело яд лернейской гидры. Рвёт с себя Геракл отравленный плащ, плотно прилип он к телу; вместе с плащом Геракл отрывает куски кожи, и ещё нестерпимее становятся страшные муки. Одно лишь спасение от этих сверхчеловеческих мук – это смерть. Легче погибнуть в пламени костра, чем терпеть их, но никто из друзей героя не решается поджечь костёр. Наконец пришёл на Оэту Филоктет, его уговорил Геракл поджечь костёр и в награду за это подарил ему свой лук и стрелы, отравленные ядом гидры. Поджёг костёр Филоктет, ярко вспыхнуло пламя костра, но ещё ярче засверкали молнии Зевса. Громы прокатились по небу. На золотой колеснице принеслись к костру Афина Паллада и Гермес и вознесли на светлый Олимп величайшего из героев Геракла. Там встретили его великие боги. Стал бессмертным богом Геракл. Сама Гера, забыв про ненависть, отдала Гераклу в жёны дочь свою, вечно юную богиню Гебу. Живёт с тех пор на светлом Олимпе в сонме великих бессмертных богов Геракл. Это было ему наградой за все его великие подвиги на земле, за все его великие страдания.
Изложено по трагедии Еврипида «Гераклиды»
После смерти героя его дети и мать Алкмена жили в Тиринфе у старшего сына Геракла, Гилла, но недолго. Из ненависти к Гераклу Эврисфей прогнал детей величайшего героя из владений их отца и преследовал их всюду, где только не старались они укрыться. Дети долго скитались по всей Греции; пока не приютил их у себя престарелый Иолай, племянник и друг Геракла. И у него настигла несчастных ненависть Эврисфея, и пришлось им с Иолаем бежать в Афины, где правил тогда сын Тесея Демофонт.
Узнав, что дети Геракла укрылись в Афинах, Эврисфей послал своего вестника Копрея потребовать у Демофонта выдачи Гераклидов. Демофонт, не желая нарушить обычай гостеприимства, отказал Копрею, не устрашила его и угроза, что Эврисфей с большим войском нападёт на Афины и разрушит город.
Вскоре Эврисфей вторгся в Аттику. Предстояла афинянам битва с многочисленными врагами. Вопросили они богов об исходе битвы, и боги открыли им, что афиняне победят лишь в том случае, если будет принесена в жертву богам девушка. Макария, старшая дочь Геракла и Деяниры, решила пожертвовать жизнью ради спасения своих братьев и сестёр и добровольно обрекла себя в жертву богам.
Встретились оба войска на поле битвы (Гилл нашёл помощь против Эврисфея и привёл отряд воинов), и перед её началом принесена была в жертву Макария. Жесток и кровопролитен был бой. Победили афиняне. Эврисфей обратился в бегство, и Гилл бросился на колеснице преследовать врага своего отца.
Увидал это Иолай и умолил Гилла уступить ему колесницу – престарелый соратник Геракла сам хотел отомстить за все беды, которые причинил Эврисфей его другу.
Иолай быстро помчался на колеснице в погоню, но никак не мог настичь Эврисфея. Тогда взмолился он богам-олимпийцам лишь на один день вернуть ему юность и былую силу. Услышали мольбу Иолая боги. Две ярких звезды скатились с неба, тёмное облако опустилось на его колесницу, а когда рассеялось, то Иолай стоял на колеснице во всём блеске своей юности, могучий и прекрасный. Настиг Иолай и пленил Эврисфея, а потом с торжеством привёз, связанного, в Афины.
В неистовый гнев пришла мать Геракла Алкмена, увидав врага своего великого сына. Несмотря на то что пытались защитить Эврисфея и Гилл, и Демофонт, вырвала Алкмена своими руками ему глаза и убила его. Так погиб Эврисфей. Афиняне не оставили побежденного врага без погребения: гробница его в Аттике, у святилища палленской Афины.
Мифы о походе аргонавтов в основном изложены по поэме Аполлония Родосского «Аргонавтика»
В древнем Минийском Орхомене в Беотии правил сын бога ветра Эола, царь Афамант. Двое детей было у него от богини облаков Нефелы – сын Фрикс и дочь Гелла. Изменил Нефеле Афамант и женился на дочери Кадма Ино. Невзлюбила Ино детей от первого брака своего мужа и, замыслив их погубить, уговорила орхоменянок иссушить семена, заготовленные для посева. Засеяли орхоменяне поля иссушёнными семенами, но ничего не взошло на их всегда плодородных нивах. Грозил голод орхоменянам. Тогда решил Афамант послать посольство в священные Дельфы, чтобы вопросить оракула стреловержца Аполлона о причине бесплодия нив. Коварная Ино подкупила послов, и они, вернувшись из Дельф, принесли ложный ответ оракула.
– Вот какой ответ дала прорицательница пифия, – доложили Афаманту подкупленные послы. – Принеси в жертву богам твоего сына Фрикса, и вернут боги плодородие нивам.
Афамант, чтобы избежать великого бедствия, грозившего Орхомену, решил пожертвовать своим любимым сыном. Торжествовала Ино: удался её план погубить Фрикса.
Всё было уже готово для жертвоприношения: пасть под ножом жреца должен был юный Фрикс, – но вдруг явился златорунный овен, дар бога Гермеса, а послала его мать Фрикса, богиня Нефела, чтобы спасти своих детей. Сели на златорунного овена Фрикс с сестрой своей Геллой, и понёс он их по воздуху далеко на север.
Быстро нёсся овен. Далеко внизу расстилались поля и леса, и серебром извивались между ними реки. Выше гор поднялся овен. Вот и море. Понёсся он над морем. Испугалась Гелла, от страха не смогла удержаться и упала в море. Поглотили ее вечношумящие морские волны. Не смог спасти Фрикс сестру. С той поры море, где погибла Гелла, стало называться Геллеспонтом (современный пролив Дарданеллы).
Всё дальше и дальше нёсся овен с Фриксом и, наконец, спустился на берегах Фасиса в далёкой Колхиде, где правил сын бога Гелиоса волшебник Эет. Воспитал Эет Фрикса, а когда он возмужал, женил его на дочери своей Халкионе. Золотого же овена, спасшего Фрикса, принесли в жертву великому тучегонителю Зевсу. Золотое руно овна Эет повесил в священной роще бога войны Ареса. Сторожить руно должен был ужасный, извергающий пламя дракон, никогда не смыкавший сном своих глаз.
Молва об этом золотом руне распространилась по всей Греции. Знали потомки Афаманта, отца Фрикса, что спасение и благоденствие их рода зависят от обладания руном, и хотели любой ценой добыть его.
На берегу голубого морского залива в Фессалии брат царя Афаманта Кретей построил город Иолк. Разросся город Иолк, плодородие его полей, торговля и мореплавание дали ему богатство. Когда умер Кретей, править в Иолке стал сын его Эсон, но его брат по матери, сын Посейдона Пелий отнял у него власть, и пришлось Эсону жить в городе как простому гражданину.
Вскоре у Эсона родился сын, прекрасный мальчик. Боялся Эсон, что надменный и жестокий Пелий убьёт его сына, которому по праву принадлежала власть над Иолком, и решил скрыть его. Он объявил, что младенец умер тотчас после рождения, и справил даже по нём пышные поминки; сам же отнёс сына на склоны горы Пелион к мудрейшему из кентавров Хирону. Там, в лесу, в пещере рос мальчик, воспитываемый Хироном, матерью его Филирой и женой Харикло. Мудрый Хирон дал ему имя Ясон. Всему обучал Хирон Ясона: владеть мечом и копьём, стрелять из тугого лука, музыке и всему, что знал сам. Не было равного Ясону в ловкости, силе и храбрости, а красотой он был равен небожителям.
До двадцати лет жил Ясон у Хирона. Наконец решил он покинуть уединённые склоны Пелиона, уйти в Иолк и потребовать у Пелия, чтобы вернул ему власть над Иолком.
Изложено по стихам Пиндара (Пифийская ода)
Прибыв в Иолк, Ясон отправился прямо на площадь, где собрались все жители. С удивлением глядя на прекрасного юношу, думали они, что это сам Аполлон или Гермес, – так он был прекрасен, да и одет не как все жители Иолка: на плечи накинута пёстрая шкура пантеры, и лишь одна нога, правая, обута в сандалию. Пышные кудри Ясона спадали на плечи, весь он сиял красотой и силой юного бога. Спокойно стоял он, опершись на два копья, среди толпы любовавшихся им граждан.
В это время на богатой колеснице приехал на площадь и Пелий. Взглянул он на юношу и вздрогнул, заметив, что у него лишь одна обутая нога. Испугался Пелий: ведь оракул открыл некогда, что грозит ему гибель от человека, который придёт в Иолк с гор и будет обут на одну ногу. Этот человек, сын Эсона, силой или хитростью погубит его, и гибель неизбежна.
Скрыл свой испуг Пелий и надменно спросил незнакомца: