Мелкий достал пиалку и налил мне молока. Вообще-то не сказать, что я фанат молока, но выбирать не приходится, я голодный, да и Наруто от всей души. Пока я медитировал, лакая угощение от теперь «нищего сироты», он согрел воду и заварил себе лапшу.
— Приятного нам аппетита! — сказал Наруто и поднял крышку специальной миски для такого питания. В принципе, запах ничего. Наверное, просто нет разных химикатов… Хм. Странно, а почему я про химикаты подумал? Вылизав миску — молоко пошло хорошо — я запрыгнул на стул и наблюдал, как Наруто торопливо ест, обжигаясь, а потом выпил бульон.
— Мало, но что поделаешь… — улыбнулся он мне знакомой улыбкой. — Ничего, прорвёмся, Намаики-чан, верно?!
— Ага, — подтвердил я, кивнув.
Наруто погладил меня и снова улыбнулся.
— Ты кажешься очень умным котом, словно отвечаешь мне.
— Пф! — фыркнул я, направляясь к окну.
Для начала надо проверить, ведётся ли за мелким слежка. А потом, в зависимости от результата, у меня были некоторые мысли.
— Ты… уходишь? — дрогнул голос Наруто.
Я вздохнул. И помотал головой.
— Ты… ещё вернёшься? — спросил малец, с такой надеждой в голосе, что меня пробрало.
Я кивнул и лапой открыл створку окна. Но закрывать за собой не стал, на случай, если тут АНБУ какие-нибудь бдят.
— Возвращайся, Намаики-чан, — тихо прошептал Наруто мне вслед.
Вот твари! Довели пацана! Нет, он меня и раньше очень любил, но не до такой же степени, что чуть не со слезами на глазах провожает, как в последний путь! Ух, как мне хочется нассать в тапки Хирузену! Но спалиться нельзя.
Всё же один АНБУ в маске какой-то птицы, если судить по выступающему клюву — Вороны или Воробья — был мной обнаружен на противоположном здании. Парень, чуть приподняв эту свою птичью маску, позёвывал. Скучал, видимо, и работу свою делал не шибко ответственно. Ну, может, конечно, тут и не особо что-то интересное происходит, а в окна напротив была видна, как на ладони, вся квартирка Узумаки. Кстати, окно он за мной не закрыл, видимо, в надежде, что я вернусь, а может просто, чтобы проветрить, так как он продолжал делать свои упражнения.
— Эй, Сокол, как дела? Я пришёл смену принять, — через минут двадцать на крыше появился ещё один товарищ. Блин, эта Ворона, оказывается, «Сокол», м-дя…
— Эх, когда уже наблюдение снимут, я скучнее задания припомнить не могу, — потянулся Клювокрыл.
Странное я ему имя дал, словно это имя мне его птичью маску напоминает. Да блин! Меня уже достали эти зависы-провисы и бездонный омут непонятно откуда всплывающих левых воспоминаний, надо этот вопрос на повестку дня поставить и как-то разобраться, и я уже придумал — как.
— Скоро снимут, это просто учебная миссия, ты забыл разве? Так что тренируйся на мальчишке, да деньги за работу получай, — философски ответил Клювокрылу его напарник. — Что-то необычное было?
— Не, не было, сэнпай. Разве что демонёнок к себе кота притащил, но тот через пару часов слинял от него. Это тоже вносить в отчёты?
— Хм, — задумался «плосколицый». — В общем-то, насчёт животных никаких указаний свыше не было. Так что это можно и не указывать. Не плоди лишние бумажки, отчёт должен быть кратким, предельно чётким и ясным. Понятно?
— Да, ясно, сэнпай.
— А то, что наш объект всякую живность к себе тащит — ничего удивительного и страшного. Одиноко пацану. И не смей называть его «демонёнком», забыл приказ Хокаге?
— Извините, сэнпай, — опустил клюв тот. — Но он же… На самом деле…
— А это — не твоего ума дело. Твоё задание — наблюдать за объектом, а своими ки и разговорами ненужными ты можешь внимание лишнее привлечь. Понял, салага?
— Так точно.
— Ну, раз «так точно», то принимаю твою вахту, вали домой, Сокол.
Значит, теория Шисуи насчёт того, что сильные шиноби будут более здраво смотреть на вещи, подтверждается. Ясненько. Постой-ка, чакра этого АНБУ мне знакома! Кажись, он в личной гвардии Кушины-сан служил… А теперь вот отправили с должности личного телохранителя на работу со стажёрами. Перестраховываются или проверяют? Или это уже мне всякое чудится, мерещится?
Ладно, точка наблюдения ясна, возможно, что и само наблюдение скоро снимут, нефиг трудовые ресурсы на обездоленных мальчиков тратить, да, Сарутоби-сама? Это было бы очень кстати.
— Тора-чан? — меня чуть всего не занюхали.
Конечно, такой громадине, несмотря на то, что я тоже не маленький, это как эм… лапу на столбик задрать. Вот.
— Я тоже рад тебя видеть, Куромару-сан, — я потёрся об ноги своего друга.
— Тебя очень давно не было, — посмотрел на меня своим единственным глазом нинкен главы клана Инузука.
Ну да, получается, что до всех этих жутких событий я около восьми недель в Конохе не появлялся. Плюс ещё десять дней неважного самочувствия вследствие отравления — после. Итого: два месяца «пропажи».
— Неважно что-то выглядишь, — меня ещё разок обнюхали.
Натуральный пылесос! Хм. Пылесос…
— Неужели ты загулял? — весело оскалился мой друг. — Или болел?
— Слушай, а ты ничего странного не чувствуешь? — осторожно поинтересовался я. — В деревне?
— Нет, всё как обычно вроде, — склонил голову он.
— А две недели назад? Знаешь, красная луна, все дела? — продолжил допытываться я.
— М-м… — всерьёз и надолго задумался Куромару.
А я вдруг вспомнил, что собаки плохо различают оттенки оранжево-красного и зелёно-синего, что-то вроде человеческого дальтонизма. Блин! Да откуда такие познания в чужой физиологии-то?!
— Был праздник, — пришлось уточнить, — с фонариками. День осеннего равноденствия.
— А, тот людный вечер. Все нинкены патрулировали территорию вокруг деревни, чтобы все люди могли спокойно праздновать, — уверенно ответил Куромару. — Клану поручили охрану периметра. Но никаких происшествий не было.