Рокко не верит. Он убежден, что тут всегда будут жить свиньи и он при них. Уж так повелось издавна. Удастся ли открыть школу? И когда? Завтра, послезавтра, после-послезавтра, после-после-послезавтра. Никогда. Вообще никогда.
— Тебе следует ходить в школу, Рокко.
Что это? Приказ? Пожелание?
… И снова Антонио в пути. Мерно покачивается повозка. Никогда-никогда. Ни завтра, ни послезавтра, ни после-послезавтра. Вокруг непроглядная темная ночь. Поскрипывают деревья в лесу. Но мул сам знает дорогу в Аччеттуру, и можно спокойно подремать. «Тебе следует ходить в школу, Рокко». Зачем он это сказал, если знал, что со школой ничего не выйдет?
«Я поклялся на алтаре бороться всеми силами против любой формы тирании, угнетающей человеческий разум». Вот, наконец вспомнил.
— Я, Тереза Виджано, открываю окно и начинаю гаданье. Я хочу знать, что случится завтра и что меня ждет, счастье или беда.
Распахнись окно минутой раньше, все было бы иначе. Завтрашний день сокрыт в ночи, и каждый звук, каждый шорох означает либо горе, либо радость.
Залаяла собака. Сердце Терезы сильно забилось. Это к счастью. Где-то вдалеке закуковала кукушка. Кто-то хочет помешать ее счастью. Звук доносится с опушки леса. С той стороны, где учитель собирается открыть школу. На луну набежало облачко, разорвалось, зацепилось краем за черные ветки. А небо такое светлое, точно днем. Тереза закрыла окно и юркнула в постель.
Святой Джулиано, что это? Под боком у Сальваторе семиглавый волосатый зверь!
Но Сальваторе открывает глаза и говорит:
— Это Роккино.
— Кто, кто?
— Роккино.
— Какой еще Роккино?
— Да мой заяц.
— О святой Джулиано, помоги мне! Положить на чистую простыню зайца! Да я только вчера их сменила. Как я напугалась! Думала, чудище какое-то.
— Чудище?
— Ну да, волосатое, с семью головами. Теперь я всю ночь не засну. Убери его сейчас же, не то я тебя отлуплю!
— Не надо, Тереза, не надо.
— Убери, тебе говорят!
— Терезочка милая, ну не трогай его.
— Выкинь его сию минуту за дверь.
— Хорошо, с кровати сниму, а из комнаты не выпущу. А то его сразу убьют.
— Мне-то что?
— Тереза, ну Терезочка!
— И не стыдно тебе? Что он, человек, что ли, твой грязный заяц?
— Дон Антонио, как человека, его лечил. И лекарства ему давал.
— Кто?
— Дон Антонио Лазала, учитель.
— Лечил его?
— Честное слово.
— Ложись в постель, а то замерзнешь.
— Я оставлю Роккино в корзине.
— Ладно.
— А дедушке не скажешь?
— Не скажу. Только ложись поскорее… Ой! Какие у тебя холодные ноги, Сальваторе!
— Ты спишь, Тереза?
— Нет еще.
— Знаешь, я пойду в школу. Прямо завтра.
— Скажи, а дон Лазала…
— Что?
— Ничего, ничего. Спи, уже поздно.
Луна уже не глядится в окошко, но в комнате не темно. Пока Тереза и Сальваторе спят, в ночи зреет завтрашний день. Светает. Занимается утро нового дня. Каким он будет?
В комнате на комоде стоит маленькое зеркальце, и в нем отражается Тереза Виджано. Такая красивая, лучезарная, что Сальваторе кажется, будто это зеркало просветлело и стало чище и прозрачней. Глаза у сестры черные, волосы золотистые, нос маленький, а губы красные-красные. Сальваторе любит старшую сестру, она заменила ему мать, которая умерла, когда он был еще совсем маленьким. Тереза работящая и очень добрая. Позволила Роккино в комнате оставить. А другие хотели его убить. Сальваторе очень любит сестру, хотя ему частенько и попадает от нее. Нередко и за дело, ведь он не из послушных.