По наблюдениям парня, ему больше всего помогала старая фантастика. Магия, эльфы, драконы, приключения, многотысячные сражения — все это раскрашивало мир цветными красками. На втором месте шли учебники по физике и химии. Вадим, сам, того не ожидая, с интересом перечитывал научные талмуды, освежая в памяти правило буравчика, корпускулярно-волновой дуализм, основы магнетизма и теорию гиперпространства.
Сымитировав поступь удаляющихся вдаль шагов, парень застыл в коридоре с интересом прислушиваясь к разговору.
Вчера Икс порадовал Вадима новым известием. Состав и молекулярная решетка черной гадости, равномерно распределившейся по всему телу парня, ясно давала понять: Если бывший командир тяжей ляжет спать в крио-сон, он уже не проснется. К слову, план ребят он понял только потому, что Икс поделился с ним засекреченной информации об особенностях крио-камер. И Вадиму было оочень интересно, откуда такая информация у обычных каторжников. Настолько интересно, что стена коридора, разделяющего два отсека растаяла в радужной пленке, а перед взором Вадима открылась следующая картина:
Даша, оставшись одна, зябко повела плечами, несмотря на то, что температура в кубрике стремительно поднималась и, побарабанив пальцами правой руки по манжету левой, резко выдохнула, отгоняя тем самым внезапно появившееся волнение.
«Да ладно, что мне сделают семеро, пусть и здоровых, но прикованных к стене каторжников?» — постаралась успокоить себя девушка.
Каторжники же, расслабившись после ухода Вадима, повеселели.
— Мелкий, — обратился баскетболист к пареньку, — может уже снимем браслеты?
— Давай, — немного подумав, согласился тот, — только не делайте глупостей.
— Не переживай, Мелкий, никому неохота в космосе оказаться, — успокоил его крепыш с разбитым носом.
Остальные согласно закивали.
— И раз! — скомандовал баскетболист.
Даша с удивлением наблюдала, как поручень с мясом выходит из стены. Несколько секунд, и длинная металлическая труба валяется на полу, в то время, как мужики в оранжевых робах, разминают запястья и растирают ладони, ожесточённо грея своим дыханием закоченевшие пальцы.
— Вот зачем надо было кондер ломать, а Кот? — недовольно обратился к крепышу баскетболист, — чуть не насквозь замерзли, тут и крио-заморозки не надо!
— Так получилось, — угрюмо отозвался тот.
— Подождите, то есть вся ваша драка была только из-за того, чтобы не попасть в крио-камеру? — анализируя полученную информацию, уточнила Даша.
— Ну да, у нас аллергия на крио-камеру, — Мелкий перебил открывшего было рот баскетболиста, кидая на последнего недовольный взгляд, — группа крови не позволяет выносить ее длительный срок.
— Но вас же все равно туда поместят, — не поняла девушка.
— Ну, значит судьба у нас такая, — горько вздохнул паренек, остальные поддержали его скорбными кивками.
— Еще раз, вы инициировали нарушение внутреннего режима с целью избежать попадания в крио-камеру, — снова сбилась на клишированный канцеляризм Даша.
— На самом деле, мы поспорили, чем смерть от холода отличается от крио-заморозки, и этот гений, — пацан кивнул на насупившегося крепыша, — не придумал ничего лучшего, чем сломать кондер.
— Своей головой, — хохотнул бритый на лысо мулат, сидевший по правую руку от паренька.
— Ага, так что мы ничего не знаем про крио-заморозку, — жизнерадостно улыбнулся баскетболист.
Мелкий на его словах снова скривился, с трудом возвращая на лицо благожелательную улыбку.
— Подождите немного, не поднимайтесь, — обратилась девушка к каторжникам, даже не помышлявшим о том, чтобы встать на ноги, — сейчас за вами придут.
Даша поднялась со стула и неосознанно направившись в сторону починенного кондиционера, включила интерком:
— Можно забирать… Нет… Нужно провести индивидуальную сессию… Да… Да… Есть!
Мелкий, уловив обрушенную девушкой фразу про «индивидуальную сессию», нахмурил брови, судорожно о чем-то размышляя. Думал он быстро и красиво. Его лоб пересекла глубокая складка. Взгляд переместился с болтливого баскетболиста на девушку, общающуюся с начальством через интерком. Она стояла полубоком и форменная юбка выгодно подчеркивала широкие бедра и узкую талию девушки, а китель, казалось, был слегка мал в груди.
Губы парня превратились в тонкую нитку, он кивнул сам себе и шепотом обратился к баскетболисту:
— Длинный, даже не думай об этом!
— О чем? — не понял его долговязый здоровяк, — и не называй меня так!
— Я же вижу, как ты на нее смотришь, и хоть сейчас до самой Терры-2 нам ничего не угрожает, не надо создавать нам проблем! — и не давая баскетболисту ответить, Мелкий зашептал еще быстрее, — Слышишь, мне плевать, что у тебя девчонки не было хрен знает сколько, я не хочу из-за твоей дури отхватить плетей! Слышишь, я тебе приказываю, не смей!
Лицо здоровяка перекосила презрительная гримаса, и он уже с интересом посмотрел на девушку. Та, словно почувствовав на себе его плотоядный взгляд, обернулась и, прижав интерком к груди, сделала шаг назад.
— Ты мне, Мелкий, еще поуказывай, что делать, а что нет… Братва, кто со мной? По разу точно успеем, пока фараоны набегут!
— Бруно… — предостерегающе начал было мулат, но был перебит пареньком:
— Длинный, ты дебил, не сметь я сказал! Она ж, смотри, испугалась, дрожит вся!
— Отвянь, балабол, — бросил баскетболист, поднимаясь во весь свой рост и делая шаг в сторону девушки:
— Привет, деточка, хе-хе, иди к папочке!
Знал бы рыжий, кто является папочкой девушки, стоящей сейчас перед ним с широко распахнутыми глазами, он бы сто раз подумал прежде, чем подниматься с пола.
— Все легли на пол, мордой вниз, руки за голову, — прошептал Мелкий, аккуратно устраиваясь на полу.
— Жестокий ты человек, Малыш, — посетовал мулат, следуя примеру своего юного товарища.
Остальные молча последовали их примеру, лишь крепыш, что-то неодобрительно пробормотал себе под нос.
Баскетболист, видя перед собой только хрупкую, дрожащую от страха девушку, слегка расставил ноги и, широко раскинув подрагивающие руки, словно преграждая ей путь к бегству, приближался к Даше, с предвкушением бормоча что-то себе под нос.
Младший лейтенант Романова, с удивлением смотрела на смертника в оранжевой робе, решившемуся на самоубийственный поступок. Ее внимание было настолько зациклено на огромном, рыжем громиле, приближающимся все ближе и ближе, что она даже не заметила необычное поведение остальных каторжников.
«Она, конечно, отобьется», — подумал Вадим, начиная движение, — «но, Седой будет в ярости, так что ну его!»