— Ага… — откликнулась я и, взявшись за перила, медленно принялась спускаться.
Он догнал меня и велел, заглянув в лицо:
— Иди прямо на кухню. Сейчас горячего чаю из термоса налью — согреешься.
Уже на кухне в большую чашку чая я вцепилась, согласная обниматься с нею, пока не остынет. От всякого печенья отказалась сразу и с удовольствием отпивала глоточками горячую жидкость, чувствуя, как внутри постепенно начинает теплиться мягкий покой, отчего зажатое до сих пор внутренним холодом тело постепенно разжимается.
Андрей, кажется, только что встал — босиком, в наспех надетых мятых штанах и футболке. Зато Вадим будто и не ложился — в джинсах, в рубашке с коротким рукавом, привычно подтянутый и уверенно спокойный — в отличие от немного всполошённого Андрея. Он-то, Вадим, и спросил у меня, с удовольствием запив чаем съеденное печенье:
— Оля, а как ты оказалась у Сергея? Прости, если что, за такой прямой вопрос.
Расстроенный явной бестактностью, Андрей насупился на него… Помолчав, я неуверенно сказала:
— Не знаю, как объяснить… В общем, хотите верьте, хотите — нет, но я думала, что сплю. Сейчас-сейчас, секунду!.. — заторопилась я. — Помните, я сказала, что около дерева кого-то увидела? Я и правда видела. Только до нашего полдника. И не на самом деле. Мне приснилось, что там волк. Ну, около дуба. А сегодня спать легла, и волк снова появился. Он и привёл меня к Сергею. Но я до последнего думала, что это сон. Честное слово! — О травах я решила промолчать. Они, их движение гораздо нереальней моего волка, привидевшегося во сне.
— Интересно, — задумчиво сказал Андрей. — Белый волк мне тоже пару раз снился.
Вадим удивлённо оглянулся на него, хотя он только что скептически смотрел на меня. А я обрадовалась:
— Точно — белый! В капкане!
— Капкана не видел, но очень часто видел его лежащим. В травах. В высоких. Может, поэтому капкана не видел.
— А как вы оказались там?.. — теперь уже озадаченно спросила я.
— Я сегодня дежурю, — сказал Вадим. — Ночной дежурный. Спустился в очередной раз в холл, а у тебя дверь открыта, на кровати — только Стах. Разбудил вот Андрея — побежали искать. Ребята, вы вот вдвоём про волка говорите… Что-то мне здесь неясно.
— Что именно? Что волк снится? Или что нам обоим приснился? — спросил Андрей.
— И то, и другое.
— Если бы я знал, почему он мне снится…
Я посидела, раздумывая, и неуверенно сказала:
— Вадим, а твоя Регги здесь?
— В саду бегает. А что?
— Приведи. Пусть понюхает то место, где я волка видела.
Вадим скептически хмыкнул, но, наверное, любопытство оказалось сильней. Он вышел из кухни. А я быстро спросила Андрея:
— А тебе волк давно снится?
— Почти каждую ночь, как я здесь. Иногда чётко вижу его, иногда — мельком. Иной раз только вспоминаю, что он был во сне. Пошли? Посмотрим, где ты его видела.
Вадим придержал распахнутую входную дверь и впустил овчарку в холл. При виде знакомцев, бодрствующих, как и она, Регги радостно захлопала хвостом по бокам.
— Регги, хорошая, иди сюда, — позвала я от лестницы, стоя у нужного места.
Овчарка подошла ко мне, а я отступила и, присев на корточки, постучала по полу пальцами. Вадим снова хмыкнул. А Регги с любопытством наклонила башку посмотреть, что это я стучу. Понюхала — никакой реакции. Оглянулась на нас. Чего, мол?
— В сущности, если волк из снов, она и не должна его чуять, — с сомнением сказал Андрей.
Лицо Вадима стало непроницаемым. Он как будто хотел выговорить что-то вроде: "Если б вы вдвоём не видели этого волка, я бы вообще не поверил вам. Но, поскольку на этой ереси вы настаиваете оба…" Но высказался вежливей:
— Если Ольга видела его во сне, если ей показалось, что волк вёл её к Сергею, то почему её сон оказался не сном, а явью?
— Если хочешь сказать, что я сомнамбула… — начала я — и не закончила.
На полуночной сцене появилось новое лицо. Стах. Он вышел из моей комнаты и подошёл к нам, не утруждая себя приветствовать нас даже поднятым хвостом. Сел. Безмятежно зевнул в морду сунувшейся к нему обнюхать Регги — вот уж кто снова радостно завилял хвостом. Потом Стах подошёл ко мне, тщательно обнюхал то место, где лежал волк, и даже поскрёб его лапой.
Вадим было открыл рот что-то сказать…
Регги быстро подскочила к этому же месту, которое она только что безрезультатно обнюхивала, снова сопнула носом. Шерсть на холке встала дыбом. Отчётливый рык… Попятилась к хозяину, прижалась к его ноге, села. Доброжелательная улыбка Вадима мгновенно исчезла, превратив спокойное лицо в сосредоточенную маску профессионала. Он внимательно взглянул на нас, будто мы подстроили какую-то каверзу.
— А кот тут при чём?
— Он разбудил меня, чтобы я вышла, — медленно сказала я, вспоминая.
— То есть ты уже не спала?
— Вадим, честное слово — не знаю! Думаешь, легко определить? Когда видишь в доме то, чего здесь быть не должно? Мне казалось — сплю. У меня вообще шок был, когда вы вошли в комнату Сергея!
— Кстати, что с Сергеем? — спросил Андрей.
— Ничего… — Я отвернулась, но поняла, что лучше сказать. — У него вскрылись все тёмные пятна на ногах. Нормально ноги он положить не может — больно, из-за этого не может спать, а снотворное принимать отказывается наотрез. Когда вошла к нему, как я думала — во сне, он ни лежать, ни спать не мог, сидел на кровати. Я и села рядом. Думала, посидим — уснёт… Он и уснул. Хорошо — вы вовремя пришли. Я бы долго не продержалась. — И улыбнулась, извиняясь. — Тяжёлый… Переплелось всё — и сон, и явь.
— Ладно. Пойду к Сергею, посижу в его комнате, — сказал Андрей.
— А который час, интересно? — пробормотала я.
Мы оглянулись на настенные часы над коридором в служебные помещения. Полчетвёртого ночи. Или утра? Весело. И спать-то совсем ничего осталось.
— Идите, — кивнул Вадим. — Утром на свежую голову поговорим.