— Ну вот и чудненько! — С улыбкой произнес Дед Павел, выключив смарт.
В открытый люк со стороны шоссе донесся едва уловимый жужжащий звук. Немцы? Показалось наверно… Да нет, снова-то же звук.
— Вы ничего не слышите? — Для проверки спрашивая деда Павла.
— Нет, а что?
— Значит показалось.
И опять потянулись томительно бесконечные минуты ожидания. Ожидания боя, который закончившись, поделит всех на живых и мертвых…
А ведь не показалось мне — едва уловимое жужжание стало нарастать все больше и больше. На пустой дороге показалось три мотоцикла. Протарахтев по дороге, они скрылись из вида. Вскоре со стороны Динаровки послышался гул танковых двигателей. На дороге появились три танка Т-2. Первый шел посреди дорожного полотна, второй — с небольшим интервалом и уступом, примерно на полкорпуса влево, с развернутой влево башней, третий — за вторым, с уступом вправо и башней, развернутой вправо. Прогрохотав по дороге, танки скрылись из вида, и опять наступила тишина. О том, что в тыл прошли мотоциклисты и головной дозор, подполковнику Гладченко должен доложить командир самоходки. Они стояли в лесочке, за западной околицей Красной Крыницы.
Когда пришел ИС и машина с бомбами и гранатами, которая привезла еще и минноподрывную команду железнодорожной бригады мы повеселели. Эта команда на «летучке», состоящей из паровоза, нескольких крытых вагонов, автодрезины с платформами прорвалась из Минска. Разделив саперов-железнодорожников на две группы и раскидав бомбы и остальное саперное имущество на две машины, дед Павел отправился минировать шоссейные мосты.
Броневики отправили подполковнику — у него был слаженный экипаж из состава бронепоезда. Один из экипажа сел за руль пулеметной «тачанки», как про себя, я окрестил пулеметный бронеавтомобиль.
От этих мыслей меня отвлек донесшийся справа рокот танковых двигателей. При виде подходящей колонны, у меня похолодело в животе, как будто я разом проглотил полкило мороженного. Немцы двигались, как на параде. Идеально выдерживая скорость и держа десятиметровый интервал, танки катили по шоссе. В бинокль хорошо было видно танкистов, высунувшихся из открытых люков. Даже здесь, на расстоянии более полукилометра от шоссе, через болото чувствовалась вибрация почвы, создаваемая шедшей колонной. От этой, ползущей по дороге, железной змеи, как от кошмарного чудовища, веяло ужасом и смертью. Казалось, нет такой силы, которая могла бы ее остановить. По нашим расчетам на остров, между двумя мостами должна зайти вся головная походная застава немцев. Засмотревшись, я даже вздрогнул, когда второй танк въехал на дальний от нас мост и исчез в облаке взрыва. Шедший в этот момент по мосту танк, взрывом сбросило в воду, а следующий за ним, успев затормозить, остановился на самом краю разрушенного пролета, но получив сильный удар сзади, от шедшего следом за ним танка и не успевшего вовремя затормозить, тоже нырнул с моста. Итак, минус три, неплохо!!! Дождавшись, пока хвост колонны остановился, подорвали другой фугас, под ближним к нам мостом.
Первым залпом были уничтожены нами ещё три танка, ни кто не промахнулся! Наши тяжелые снаряды, с взрывателями, установленными на фугасное действие, проламывали достаточно тонкую бортовую броню и взрывались внутри, вызывая детонацию боекомплекта. От этих взрывов, танковые башни срывало с погонов и они, взлетев высоко в воздух, кувыркаясь падали на землю. Сорокчетвёрка была не столь эффектна, но и её шрапнель, поставленная на удар, тоже неплохо срабатывала. Шоссе мигом превратилось в настоящий филиал ада. Потерявшие от страха голову немецкие танкисты, пытались выбраться из машин и скрыться за насыпью дороги.
Но там они попадали под огонь орудий подошедшего к месту боя бронепоезда и Т-28, занявшего позицию позади моего ИС-а. А может и не было это паникой — ведь пока огонь вели только самоходка — в лоб колонны, да мы. Вот самые сообразительные и махнули за дорожную насыпь, укрываясь от нашего огня. Пара-тройка четверок развернув башни в нашу сторону открыла по нам беглый огонь, но из своих «окурков» даже на дистанции пятьсот-шестьсот метров трудно было быстро пристреляться, а осколки разорвавшихся вблизи нас снарядов нам были не страшны, даже их бронебойные болванки были нам не страшны, так, если только что повредить. Не смотря на это именно их мы выбивали в первую очередь. Первую скрипку вела «сорокчетверка». Через пять минут, когда с нашей стороны насыпи уже не осталось ни одного целого танка, командир ИСУ доложил о том, что мимо него только что прошли два танка головного дозора и движутся в нашу сторону вдоль болота.
Мля…! Вот так всегда! Тут с одной стороны надо за боем смотреть, с другой за этими двумя пи…ми — мало что могут натворить, катки собьют и аллес капут! А с третьей стороны, как раз надо доворачивать орудие вправо и открывать огонь по продолжению колонны за правым мостом. Хотя там сейчас совсем немцам несладко стало. Самоходка, перенеся огонь вдоль дороги, подожгла несколько машин, её тяжелые снаряды, разрываясь рядом с легким танком, срывали гусеницы и разбивали катки, приводя его ходовую часть в полную негодность, причем если танки скучивались, то одним взрывом повреждало сразу несколько машин. Поскольку у находившихся в этой части колонны было больше времени оценить обстановку, то они начали разбегаться, стараясь убежать как можно дальше от дороги и укрыться в кустарнике. В бинокль я увидел, как в километре от моста, пытается развернуться немецкая батарея 105 мм гаубиц. А вот это уже реальная опасность. К счастью, эту попытку немцев заметил не только я. Но что-то сильно много разрывов почти одновременно накрыло немецких артиллеристов. В результате обстрела, там загорелось несколько тягачей, а часть орудий была попросту разбита.
Ну что же… Теперь можно заняться и двумя уцелевшими танками передового дозора. Открыв люк, осторожно высунулся — вроде ничего не летает, и тут опять зазвонил телефон, звонит дед Павел.
— Алле! Сашка ты меня слышишь?
— Слышу, слышу! Как Вы там не ранены?
— Что?
— Не ранены говорю?
— А… нет! Мы тут «языка» взяли…
— Что? — Из трубки отчетливо слышались звуки выстрелов и разрывов одновременно
— Языка говорю взяли…
— Понял! Языка…
— Нас надо забрать, ты слышишь?
— Да слышу…
— Мы около динаровского моста в воронке!
— Сколько вас всего?
— Семеро! Алле Саш, слышишь меня?
— Да, слышу, семеро!!!
— Тут речка небольшая через торфоразработки течет, давай катером твоим попробуем. Если меня память не подводит, по ней прямо от нашей стоянки можно добраться!
— Понял, сейчас распоряжусь!
Вот молодец дед Павел! Действительно, насыпь шоссе и Динаровка стоят высоко, речушка проходит практически в мертвой зоне — очень удобно незаметно подойти и забрать наших. Я уже представлял как БМК-Т шустро чешет по речке. Единственное что меня беспокоило, это его осадка. Семьдесят пять сантиметров по паспорту, по факту все восемьдесят, могли осложнить или даже поставить крест на эвакуации деда Павла и его отряда, но есть в конце концов эхолот! Если и вправду катер пройти не сможет, то будем действовать по обстановке. Одно дело не дойти до места двадцать метров, и совсем другое два по двести, да и эхолот сможет помочь обход найти.
Все таки хорошо, что послушался Маркони и прикупил тогда этот радар с кучей прибамбасов, среди которых был и эхолот!
Вот тут меня и кинуло в испарину… Боже! Какой я идиот! Ведь сейчас я мог своим решением погубить радар! Одна случайная пуля, один шальной осколок и пиз…ц! Полный.
Накатившая волна толи истерики, толи легкой паники отступила так, как отходит небольшая волна от берега — легко и тихо. Чего орать? Маркони я ничего приказать не успел — и слава богу…
Надо думать, как вытаскивать деда Павла. Взяв свой МАГ 7 наизготовку, я осторожно вылез из танка и стал осматриваться, аккуратно выглядывая из-за складки местности. Ведь где-то рядом должны ошиваться два легких танка немцев, о которых докладывал командир самоходки. Вот в этом вопросе похоже повезло. Вовремя вылез из танка — успел заметить только корму последнего, они на приличной скорости уходили на север по лесной просеке. Первый уже перевалил за небольшой гребень и был виден только его сизый выхлоп, а второй с развернутой башней только преодолевал короткий подъем.
— Ф-у-у-у-х-х!!! Баба с возу, кобыла в курсе дела… — как говорила одна моя очень хорошая знакомая.
Теперь можно и подумать, как вытащить нашего деда. В принципе, кинув колейный мост на разрушенный со стороны Крыницы, можно под прикрытием высокой насыпи шоссе и дыма от горящей и коптящей немецкой техники, по северной части островка подойти месту, где тусуется Нечаев. Сказано — сделано! Через минут двадцать «сорокчетверка» с МТУ, прикрываясь подошли к динаровскому мостику.
Великая штука мобильная связь! Не успели мы затормозить, как из двух воронок к МТУ, шедшему сзади ломанулись наши. Как тараканы они шустро залезли внутрь и мы включив задние передачи, подставив на всякий случай свою лобовую броню отошли назад. Когда уже были почти у крынычного моста, услышали, как ощутимо усилился артобстрел. Судя по звуку выстрелов, прибавилось орудий у наших. Через колейный мост первым пошел наш танк, МТУ шел следом, сразу снимая мост.
Отошли мы в лесочек на околице Крыниц, и только заехав под две огромные ели меня немного отпустило. Для МТУ такой способ маскировки не подходил, поэтому отправив несколько бойцов собирать длинные жерди, он кинул мост на небольшой овражек и заехал под него. А на разложенный мост накидали жердей и свежих веток. Получилось быстро и хорошо.
Когда я подходил к замаскированному МТУ, дед Павел уже допрашивал немца. Послушав несколько минут, и не чего не понимая собрался было уже уходить, но Нечаев остановил меня:
— Задержись, пока он «поплывший» можешь узнать, что тебе интересно.
— А что он уже сказал?
— Сказал, что их подразделение шло впереди основных сил седьмой танковой дивизии вермахта, которой отдан приказ до конца сегодняшнего дня захватить Смолевичи, перерезать шоссе Минск-Москва и железную дорогу и стать в глухую оборону создав «ежа».
— А это что за зверь?