В роще уже установились вечерняя прохлада и тень. Девушка и сид брели по тропинке, пиная сухие листья, и молчали.
Перед самым лугом, на котором расположись юные леди, Эфриэл передал Бранвен плед, даже не потрудившись свернуть его. Но остаток дня вел себя прилично и не создавал неприятностей ни хозяйке, ни гостям, за что Бранвен была ему несказанно благодарна.
Вечером, готовясь ко сну в комнате Бранвен, Делма и Уна болтали, как сороки. Они были в восторге от праздника, и им не терпелось обсудить все, а Бранвен зевала украдкой. Она мечтала лишь об одном — добраться до кровати и уснуть. Но гостьи спать не хотели. Надев ночные рубашки и чепцы, они пожелали отослать служанок, и едва те удалились, забрались на постель и придвинулись к Бранвен поближе, одна справа, другая слева.
— Теперь можно поговорить спокойно и не бояться, что нас подслушают, — объявила Делма. Глаза ее так и горели.
Бранвен невольно посмотрела в сторону Эфриэла. Он устраивался на ночлег, ворочаясь, как кабан на лежке, и помахал Бранвен, чтобы не тревожилась:
— Я уже сплю, поэтому глух и слеп. Можете сплетничать хоть до рассвета.
Он и в самом деле смежил веки и затих.
— Ты ведь помнишь сэра Вулфрика? — приставала Делма к Бранвен. — Он сын лорда Солсбери, ты его видела на празднике лета. Он всегда краснолицый и ужасно картавит.
— Кто? Сэр Вулфрик?
— Нет же! Лорд Солсбери! А сэр Вулфрик вовсе не красный и не картавый. Помнишь, он пел перед королевой балладу о печальном рыцаре?
— Ах, да, припоминаю, — пробормотала Бранвен, хотя так и не вспомнила сэра Вулфрика и его картавого отца.
— Так вот, он приезжал к нам с поручением от короля…
— Кто? Лорд Солсбери?
— Сэр Вулфрик, конечно! Бранвен, ты надо мной издеваешься?!
— Прости, я устала и мысли путаются.
— Разве можно сейчас спать? Так вот, сэр Вулфрик приехал, и я — честное слово! — я увидела его первая! Словно кто-то шепнул мне: выгляни в окно… Выглянула — а он там! На красивом вороном коне, с алым плюмажем! Папочка устроил пир в честь приезда, пригласил жонглеров, и даже один канатоходец был…
— А что сэр Вулфрик? — напомнила Уна, которая сгорала от нетерпения, и которую вовсе не интересовали канатоходцы.
— Не перебивай! На пиру мы сидели с ним рядом. Папочка специально постарался и весь вечер шевелил ушами, пытаясь услышать, о чем мы говорили. Мы сидели близко, почти соприкасались плечами, и он попросил, чтобы я наполнила его кубок вином.
— А ты?! — Уна даже запрыгала на перине, прихлопывая в ладоши.
— Разумеется, я выполнила его просьбу, — ответила Делма, важничая. — И постаралась сделать это как можно изящнее. Вот так протянула руку… вот так придержала рукав… вот так налила… И все это время смотрела сэру Вулфрику в глаза и улыбалась. Ах, какие у него глаза! Огромные! И ресницы длинные, как у коровы! Я не пролила ни капли, и он похвалил мое искусство. Принимал кубок и коснулся моей руки, словно бы нечаянно, и сказал…
То, что изрек сэр Вулфрик, она поведала шепотом, и на каждом слове дыхание у нее пресекалось от волнения. Бранвен слушала с улыбкой, Уна умирала от зависти. Потом последовал рассказ о том, как Вулфрика отправляли в мыльню, а потом в опочивальню, и всякий раз он смотрел в сторону Делмы «со значением, и взор его был, как взор рыцарей в старинных песнях — он опалял и пленял». А потом доблестный рыцарь отбыл в столицу, не преминув раскланяться и заверить, что был прекрасно принят и не скучал.
— А он писал тебе после этого? — спросила Уна.
— Нет…
— Значит, ты ему не понравилось, и все это было лишь куртуазностью! — Уна высказала это с таким облегчением, что Бранвен зарылась лицом в подушку, чтобы не рассмеяться.
— Говоришь, как будто знаешь, что говоришь! — обиделась Делма. — Благородные сэры никогда не поставят честь дамы под угрозу посредством любовного письма. Подумай только, что будет, если такое письмо попадет моему отцу?
— А что будет? — воинственно спросила Уна.
— Честь моя будет запятнана!
— Ой, как страшно! Твой папочка всего-то и принудил бы сэра Вулфрика жениться на тебе. И сэр Вулфрик это прекрасно понимает. Если бы он хотел тебя в жены, то нарочно так бы поступил.
— Ты просто завидуешь.
— А вот и нет!
— А вот и да!..
Девушки замолчали и отвернулись друг от друга.
— Успокойтесь, — поспешила Бранвен их примирить. — Я уверена, что сэр Вулфрик очарован тобой, — она погладила Делму по руке, — ведь ты первая красавица в нашем графстве. Но он никогда не скомпрометирует тебя. Потому что поступать так — недостойно рыцаря. И всем известно, что у лорда Морни горячий нрав. А что если он в гневе задумает выдать Делму за какого-нибудь старика? Или отправит в монастырь? Даже подумать страшно!
— И вовсе она не первая красавица! — сказала чуть не плача Уна, глядя на повеселевшую Делму.
— Ну что ты, — мягко пожурила ее Бранвен, — конечно же, первая. А вот таких волос, как у тебя, милая Уна, нет во всей Эстландии. Я сама слышала, как королева говорила об этом моей матушке. И потом матушка два месяца заставляла меня делать притирания из пчелиного меда и ополаскивать волосы пажитником, чтобы косы стали длиннее и гуще, — тут уголки ее губ лукаво задергались, и она закончила с притворным огорчением: — но лекарство не подействовало.
История рассмешила девушек, и они бросились обнимать Бранвен, щебеча и заливаясь смехом. Когда восторги улеглись, подруги переглянулись, и Делма невинно спросила:
— А ты, Бранвен, ничего не хочешь нам рассказать?
— О чем вы, девушки?
— Лорд Освальд такой красавчик, и учтивый, — почти пропела Уна, — наверняка, он сказал тебе немало чудесных слов?
— Вы с ним целовались? — выпалила Делма.
— Ах, что за вопросы! — Бранвен спрятала лицо в ладонях. — Я смущена, не расспрашивайте меня ни о чем.
— Что за ложная скромность! Кроме нас здесь никого нет! Расскажи же, Бранвен, расскажи!
— Да мне и рассказать-то нечего…
— Говори! — подруги набросились на нее с шутливыми шлепками и щипками. Бранвен оборонялась, пытаясь прикрыться подушкой и изнемогая от смеха, но силы были неравны.