— Не смей! — взвилась Бранвен, мигом отняв руки от лица. — Ей сотни лет! Пятерых таких, как ты, не хватит, чтобы оплатить ее стоимость!
— Тогда веди, — сид учтиво указал на дверь.
— А сам сходить ты не в силах? Спускаешься на первый этаж, там маленькая дверь под лестницей…
— Далеко? — деловито осведомился сид.
— Нет, если одолеешь шагов пятнадцать!
— Тогда в силах, — кивнул он.
Насвистывая, он вышел из спальни, и некоторое время Бранвен слышала, как он шлепает босыми ступнями по каменному полу. Она тут же заперла дверь на засов изнутри. Вот и все, пусть сидит в коридоре, несносное привидение! Там ему самое место.
Она с ненавистью посмотрела на фарфоровый горшочек и задвинула его поскорее под кровать. Потом снова села за стол и решительно принялась затачивать гусиное перо. От этого занятия ее отвлекло знакомое насвистывание. Дверная ручка пару раз дернулась, а потом сид преспокойно прошел сквозь двери.
— От кого заперлась, красотка? — полюбопытствовал он. — Не от меня ли?
— Зачем же ты выходил через дверь, если мог пройти сквозь нее! — от досады Бранвен едва не полоснула ножом по пальцу.
— Терпеть не могу проходить сквозь двери. И сквозь стены, — Эфриэл уселся на лавке, лениво посматривая на девушку. — Тебе бы тоже не понравилось. Чувство такое, словно тебя протаскивают в щелку за волосы. И с людьми то же самое, так что не устраивай больше пакостей, используя свою толстозадую служанку.
Бранвен не ответила, обмакивая перо в чернила.
— Что это ты там придумала?
— Я напишу старшей сестре. Она просвещена в вопросах колдовства и поможет найти способ отослать тебя из нашего мира.
— И что же напишешь?
— Чистую правду. О том, что я прочитала непонятное заклинание, и появился ты.
— Глупая выдумка. На редкость глупая. На месте твоей сестры, я бы написал ответ твоей матушке… чтобы она определила тебя в монастырь, где держат умалишенных.
— Придержи язык! — Бранвен так и вспыхнула, но перо отложила.
Несколько минут она сосредоточенно изучала чистый пергаментный лист, а потом вздохнула:
— Пожалуй, ты прав. Я не стану посвящать ее во всю историю. Напишу, что нужна помощь…
Прикусив от усердия язык, она старательно вывела имя сестры и приветствие. Эфриэл не мешал, но выражение лица у него было такое, будто он наблюдал за бестолковыми играми детишек.
Бранвен решила не обращать на сида внимания. Пусть изображает из себя кого ему угодно. Написать Айфе — хорошая задумка, что бы ни говорило некое противное существо.
«Айфа! Привет из Роренброка посылает тебе Бранвен, — писала она. — Сегодня, в двадцатый день августа я отправляю тебе письмо с просьбой о помощи. Не волнуйся, ничего страшного не произошло, и все в Роренброке живы и здоровы. Но кое-что беспокоит лично меня, и сама я не в силах преодолеть затруднения. Памятуя, что ты знаешь много древних заклинаний и всегда интересовалась колдовским искусством, прошу тебя приехать как можно скорее. Моя свадьба с лордом Освальдом назначена на девятый месяц, и мне хотелось бы разрешить все вопросы до того, как я отправлюсь в Аллемаду, в дом мужа. Искренне преданная и любящая тебя сестра — Бранвен Роренброк».
Перечитав послание, Бранвен осталась довольна. Написание писем никогда не являлось ее сильной стороной, но в этом письме удалось все — и слог, и грамотность. Дождавшись, пока чернила высохнут, она свернула письмо трубочкой и перевязала витым шнурком, но запечатывать не стала.
Эфриэл скучающим взором следил, как муха ползает по квадратным пяльцам с незаконченной вышивкой.
— Мне надо отнести письмо. Я хочу, чтобы его отправили сегодня же, — Бранвен мимоходом взглянула в зеркало, пригладив волосы и запахнув халат на груди. — Прошу, веди себя тихо и не приставай к моей служанке, если она вернется раньше меня.
Развернувшись на пятках, она вышла из спальни и направилась по коридору в южное крыло, где располагались покои графини Роренброк и ее слуг. Дверь спальни немедленно скрипнула, и за спиной раздались шаги. Вернее, шлепанье босых ступней. Бранвен оглянулась: сид непонятно зачем потащился за ней, позевывая и не утруждая себя прикрывать рот.
Заметив ее взгляд, он вдруг заозирался по сторонам и сказал:
— Что за отвратительное место? Вот это кладка! Так две тысячи лет назад строили свинарники. А это разве окна? Узкие, без стекол. Ну и свищет тут зимой ветер, наверное! Ни ковров, ни разноцветных витражей… А это что? Вы пользуетесь факелами, а не лампами? Пещерные люди!
Бранвен призвала себя к спокойствию. Отвечать на хамство она опасалась — здесь всюду шныряли слуги, и гневные речи с пустым местом стали бы достоянием всего замка. И вправду, не оказаться бы в монастыре Сен-Вейр, куда отправляют душевнобольных.
Постучав в покои матери, Бранвен дождалась, когда появилась горничная и передала письмо:
— Алейна скажи матушке, что я хотела бы отправить письмо сегодня же. Дело не срочное, но для меня это очень важно.
— Почему бы тогда не отправить письмо самой? — высунулся из-за ее плеча сид. — К чему все эти передачи и просьбы? А, постой, постой… Я догадался. Любезная мамочка следит за вами почище любого шпиона? Вот так дела!
И всю дорогу обратно он на разные лады насмехался над тем, что взрослые девицы таскают любую записку родительнице:
— Это же надо, куда меня занесло! Маменькина дочка не смеет шагу ступить без разрешения, куда уж ей полюбить мужчину. Тут нужна смелость, а ты — трусливее таракана, удирающего в щель.
«Тут нужна распущенность, которой у тебя хоть отбавляй», — мысленно огрызнулась Бранвен, одновременно улыбаясь даме Клотильде, которая в сопровождении помощниц направлялась к леди Роренброк, чтобы помочь той одеться к завтраку.
Вернувшись в спальню, Бранвен захлопнула дверь и прислонилась к ней спиной.
— Послушай ты, — начала она, буравя Эфриэла взглядом, — ты — самое противное и мерзкое существо, которое мне доводилось встречать. И я не потерплю, чтобы ты оскорблял моих родных, мой дом и… — она осеклась, потому что сид тут же пристроился рядом, уперевшись локтем в косяк, и принялся заглядывать ей в глаза, зазывно улыбаясь.
— Твой дом и… Продолжай, продолжай, малышка, — участливо подсказал он. — Что же ты замолчала? Я весь во внимании. Когда ты сердишься, то становишься соблазнительной и желанной, как горячая булочка. Знаешь, такая маленькая, румяная и весьма мягонькая в некоторых местах…
Тут он положил руку Бранвен на грудь и поцеловал в шею.
— Что творишь?! — Бранвен оттолкнула его и убежала под сомнительную защиту спинки кресла, сердце бешено колотилось.
— Тебе что-то не нравится? — хитро спросил он.
— Мне все не нравится!
— Тогда надо побыстрее избавиться от меня. Как ты думаешь? — он кивнул в сторону кровати. — Зачем омрачать твою прекрасную предсвадебную жизнь?