— Вот и договорились. А по ночным полётам и ориентированию я тебя потом проверю.
— Главное, чтобы мой военкомат в Москве к вам направил.
— Тут я могу решить вопрос, — подал голос, молчавший до этого капитан. — Позвоню, договорюсь чтобы тебя призвали, и выслать документы к нам.
— Быстрее будет его попутным бортом в Москву отправить, и также обратно. Это можно решить, — сказал подполковник.
— Меня это тоже устраивает, я не передумал развестись с женой. Если их госпиталь там, сделаю это, если нет, то выясню где он находится, и когда будет возможность, закончу начатое.
— Так сильно разлюбил? — поинтересовался подполковник.
— Да. Не хочу, чтобы человек ставший чужим носил мою фамилию.
— Ладно, идём, сейчас машину вызову и доедем до аэродрома. Мой полк базируется на площадке двадцать четвёртого авиационного завода.
— Машину можно не вызывать, я на своей. Одолжил на пару дней у знакомых.
— Хорошо, — кивнул тот и пожав руку капитану, сказал. — Буду должен. До завтра.
Подхватив фуражку, тот первым вышел, я за ним, не забыв забрать документы у капитана. На улице тот сел в машину рядом со мной, и запустив двигатель, пришлось дёрнуть рукояткой кривого стартера, мы покатили туда куда указывал этот неизвестный мне подполковник. Тот и пояснил, на заводе как раз и собирают эти «ЛаГГ-3», и была из этих машин сформирована эскадрилья, которая и дежурила, и отбивала налёты. Потери были в основном не боевые. Лётчики молодые, ночью летать не умели, самолёты били. Пришёл приказ сформировать полк и вот этот подполковник Бадин, и командует этим полком уже три месяца как. Постепенно опыт лётчиков полка рос, и сейчас они уж не такие салабоны как раньше, а вполне опытные лётчики имеющие сбитых и награды. Немного, налёты не так часто случаются, но были.
Так общаясь и знакомясь мы и добрались завода, а там и аэродрома. Тут следов бомбардировки было куда больше, но самолёты укрыты хорошо, стояли в капонирах. Проехав пост, там часовой узнав командира, пропустил не останавливая, что мне не понравилось, мы подкатили к штабу и Бадин быстро познакомив меня со штабными командирами, да лётчиками второй эскадрильи, что тут скучали. Они в штурманской карты читали, хотя всю округу и так знали. Видимо занять их было нечем и вот так заставляли время тратить. Сам Бадин убежал, но вскоре вернулся с невысоким старлеем со звездой Героя на груди и ещё двумя орденами, тот даже ниже меня был, но крепкий. Старлей шёл и морщился, а увидев меня поморщился ещё больше. Правда, рукопожатие у него оказалось крепким.
— Вот, Кирилл, командир звена «ночников» из Москвы, старший лейтенант Светлов. Его к нам для усиления и обучения наших лётчиков прислали две недели назад. Он сам изъявил желание тебя проверить.
От этих слов Светлов вообще скривился, но всё же кивнул, подтверждая. Не знаю чем его купил Бадин, но проверять меня тот совсем не горел желанием, однако не отказывался. Мы прошли к самолётам, их уже выкатили из капониров, а к нам стал стекаться весь свободный люд. Вооружение у меня заблокировали, и Светлов встав на крыле, наблюдал как я, устроившись в кабине, парашют мне выдали и помогли застегнуть, запускаю двигатель и сдаю ему экзамен на знание предмета. Удовлетворил, знал всё от и до, и на каверзные вопросы ответил правильно. Дальше закрыв кабину, я дождался, когда Светлов пойдёт на взлёт и вырулив сам, дал газу, разгоняясь. Отовравшись от полосы, я стал кругами, следом за старлеем, пристроившись у него сзади справа, подниматься на высоту. Причём пробовал машину, качая туда-сюда крыльями, изучая её возможности, все плюсы и минусы, у каждой машины свой характер и его мне нужно узнать. На шести тысячах, когда мы уже надели кислородные маски и подали воздух из баллонов, тот покачал крыльями. Рации у меня в машине не было, только приёмник, но тот молчал, лишь шум помех в наушниках. Мы разошлись, и отдалившись, по сигналу с земли, по приёмнику услышал, я развернулся и пошёл на Светлова. Не долетая до него, я свалился на крыло и рухнул вниз. Светлов, явно не ожидая такого подарка, рванул следом, готовясь пристроиться в хвост и дать пристрелочную «очередь», показывая, что я сбит. Хватит продержатся у хвоста десять секунд, это считается сбитием. Однако тот не ожидал того финта что я провернул. Я открыл закрылки, отчего машина казалось остановилась, ремни врезались в плечи, и закрутил штопор, отчего старлей пролетел мимо, а я, вернув самолёту управляемость, уже пристроился к его хвосту. Десять секунд тот крутился как бешенный, но сбросить меня не смог. Так что, когда время истекло, тот покачал крыльями и мы разошлись, снова в разные стороны. Новая атака, и в этот раз разойдясь на встречных маршрутах оба одновременно развернулись и закрутили фигуры. Дважды тот выходил ко мне в хвост, но долго продержатся не смог, чтобы гарантировано «сбить» меня, а я три раза ему на хвост падал, и один раз десять секунд продержался. Даже чуть больше. Потом Светлов всё же смог меня условно сбить, и я не поддавался, он действительно классный лётчик, и после приказа с Земли мы пошли на посадку. Про себя не говорю, я жульничал амулетами. Поэтому два-один в мою пользу. Сел я классически на три точки, почти нежно посадив машину, и подвёл её к капониру, где стоял лётчик, хозяин этой машины. Я выбрался, мне механик помог снять парашют, и крепко пожал ему руку, как и лётчику, машина просто в отличном состоянии была. А все сравнивали нас. Светлов мокрый от пота, пятна пятнали его гимнастёрку, а я как будто и не летал, чистенький, не вспотел. И кому было тяжелее?
Подойдя, старлей крепко сжал мне руку и улыбаясь сказал:
— А ты молодец, не ожидал. Только учти, ночью тебе бы такое не удалось.
— Ты извини старлей, но ночью это у тебя никаких шансов. Я «ночник» и вижу в темноте очень хорошо, почти как днём.
Тот сразу загорелся это проверить, этой же ночью, но пришлось успокаивать того, это как Бадин скажет, а вот и он, лёгок на помине.
— Ну вы и дали, — покачав головой, сказал тот. — Не ожидал. Что скажешь лейтенант?
— Грамотный и опытный лётчик. Не знал бы что тот недавно учится начал, подумал бы что лет пять уже летает. Талант. Нет, талантище.
— Отлично, капитан, ко мне в полк обязательно.
— Товарища подполковник, — сжав губы, сказал Светлов. — Если товарищ капитан действительно такой хороший ночной лётчик-истребитель, я уже не сомневаюсь в его словах, то его лучше к нам.
— А что вы на меня смотрите? — пожал я плечами. — Куда пошлют, туда и отправлюсь.
Меня забавляла эта ситуация. Двое командиров спороли где я буду служить, они бы ещё монетку предложили кинуть. Не им это решать. Однако те продолжали, и успокоились не сразу. Меня пригласили к лётчикам-«ночникам», они отдельно жили, вырыли полуземлянку, рядом механики их, и стоянка самолётов. Однако и у других лётчиков я побывал, пообедали вместе. Потом Светлов отправил меня спать, мол, ночью тот меня всё же проверит, одна атака, больше тратить ресурсы машины так яростно не будем. Да ладно, я не против.
На три дня я в Горьком задержался. Однако, что хорошо, лётное удостоверение получил, с пометкой, лётчик-«ночник», его подписал начальник управления полётами авиадивизии «ПВО». Тот был в звании майора, и действительно технически очень подкованный командир. Также я тут в тыловом госпитале прошёл медкомиссию, её не для меня собрали, плановая, и врачи, закончив осмотр, признали меня ограничено годным, выдав соответствующие бумаги. Откровенно сказать, я сомневался, что пройду её, если буду проситься в лётчики, поэтому официально я проходил комиссию как зенитчик, и меня пропустили. А на следующий день я и удостоверение получил. Светлов обещание выполнил, тем более я его ночью переиграл. Более того именно Светлов раструбил всем об этом, и теперь весь город о нашем учебном бое говорил. Нашли тоже тему. Ну и что такого там было? Поднялись и разлетелись. В стороне над определённым квадратом должны были обнаружить друг друга и атаковать, показав атаку включённым прожектором. Светлов меня выискивает по бокам, сверху и внизу, а я к нему прилетел сзади, перевернувшись, вися на ремнях вниз головой и с трудом открыв свой фонарь, постучался в его стекло согнутым пальцем. Ох как тот струхнул и вниз рухнул. На этом бой и закончился, тот признал поражение, и хорошо, умел тот проигрывать. Не обижался, и стол выкатил неплохой. Даже договорился с Бадиным, и тот в принципе не против если я к ним уйду. А немцы за эти дни так и не появились в городе. Мой военкомат в Москве уже известили, они переехали, прошлое здание сильно повреждено было, и дали новый адрес. Уже ждут меня, готовят бумаги.
Поэтому сегодня, забрав машину с территории полка, я якобы покатил к городу и железнодорожному вокзалу, собираясь на поезде отправится в Москву, однако не это мои планы были. Укатил от города километров на десять, нашёл где деревень поменьше, и когда стемнело достал «У-2», и уже через три часа был в окрестностях Москвы. За двадцать километра сел, знаю я как тут Москва с воздуха охраняется, и остальной путь преодолел на машине, а оставшееся пять часов до рассвета проспав на заднем сиденье. Да и ещё парочку часов, и только потом умывшись, позавтракав, и собравшись, покатил дальше. Первым делом в библиотеку, газеты почитать нужно. На въезде был всего один пост, но машины он не останавливал, просто наблюдали, а я подозрений особо не вызывал. А я уже и документы подготовил, что машина из Горького, историю придумал. Зря что ли? Может ещё остановят? Как бы то ни было, но я доехал до ленинской библиотеки, она частично закрыта была, частично на ремонте, ещё не закончили после прошлогоднего штурма столицы, и частично эвакуирована. Однако читальный зал работал, я взял подшивку газет за полгода и углубился в чтение. Два часа и закончил. Ну что ж, мне не соврали, действительно есть такое постановление. В остальном тоже. И ещё, несколько дней назад началось главное наступление Красной Армии под Харьковом. Вам ничего это не напоминает? Вот и я о том же. Опять на те же грабли наступают, и хрен предупредишь. Ещё из-за этого постановления я в этом наступлении участвовать не смогу. Создал бы левое танковое подразделение советской армии и воевал, причём хорошо. Уж я-то себя знаю. В остальном много информации к размышлению, были яркие события, и нет. Умер от ран Жуков в Ленинграде, Рокоссовский за оборону Москвы стал расти в званиях и должностях. Да и вообще в кучу смешалась местная история и из прошлой моей жизни. Где-то наши больше территорий освободили, где-то немцы города заняли. С парой вроде в моей истории вообще до тех мест не доходили, а тут города захватили. Голова кругом идёт от переизбытка информации, надо её проанализировать.
Сдав газеты, я забрал свой паспорт, он тут в залоге оставляется, когда в читальный зал проходишь, и покатил к военкомату. Город постепенно восстанавливался, я не поленился, проехал по той улице где у меня дом стоял. Только пепелище, а в блиндаже семья беженцев жила. Погуляв по участку, осмотрев сырую яму на месте погреба, вернулся к машине и доехал до военкомата. Оставив машину у входа, я прошёл в здание, и вскоре нужный сотрудник был найден. Он забрал у меня документы, справку от медицинской комиссии, изучил лётное удостоверение и характеристику от Светлова написанную от руки, и вскоре выдал новенькое удостоверение, со всеми положенными метками, и моим фото в форме капитана ВВС. Да, направление было в московскую авиадивизию «ПВО». А фото я ещё в Горьком сделал в фотоателье, в двух разных формах, зенитчика, то есть, с общевойсковыми эмблемами, и вот лётчика. Пригодилось последнее. После военкомата я доехал до здания Главного штаба ВВС РККА, где мне уже выдали направление на службу. А Светлов молодец, он дозвонился до штаба своей дивизии и передал данные обо мне, и сотрудник управления подтвердил, насчёт меня был звонок сверху с указанием куда направить. Соответственно он это направление и выдал.
Форму чтобы снимки сделать, мне в Горьком одолжили, поэтому я заехал в магазин военторга. Он тоже переехал, в другом месте находился, но всё что необходимо я приобрёл. Да, я знаю, что мне это должны выдать, выдадут, запасным комплектом будет. И так сидя в машине, а я и френч с галифе новые взял, и шинель, стал всё пришивать куда положено. Фуражка тоже была с синим околышком. Потом прикрутил награды, оделся, и довольный притопнул ногой. Давно хотел в форме военного лётчика походить, сбылась мечта идиота. Между прочим, я это в парке делал, подальше о лишних глаз. Убедившись, что всё на месте, переложил документы по карманам, и поехал в комендатуру. Надо же узнать где Анин госпиталь.
Оставив машину у входа в комендатуру, вот она как была, так и осталось на месте, хотя здание тоже носит следы свежего ремонта и побелки. Пройдя внутрь, я протянул дежурному документы, тот стал вносить их в журнал посещений, и с удивлением сказал:
— У вас же тут направление для дальнейшего прохождения службы в двести восемьдесят седьмую формирующуюся истребительную авиадивизию. В двадцать седьмой полк. К нам какие вопросы, объяснить где находится штаб дивизии?
— Нет, мне это уже объяснили, ещё в военкомате, — пояснил я, показав трость, на которую тот видимо не обратил внимание.
— А-а-а, ограниченно годный. Да, я это ранее понял, у вас стоит отметка в документах. Так в чём вопрос?
— Меня интересует где находится сто пятый тыловой госпиталь.
— Причина интереса? — продолжая записывать в журнал, не отрываясь от этого дела поинтересовался тот.
— Там проходит службу моя жена, Анна Крайнова. Во избежание вопроса почему я на знаю где она, мы уже не живём вместе и ищу я её для процедуры бракоразводного процесса. Я надеюсь полностью ответил на ваш вопрос, товарищ дежурный?
— Да, — тот поднял голову, глядя на меня. — Вполне.
Тот начиркал адрес на листке бумаги и протянул его мне, пояснив что госпиталь находит сейчас там. Недавно переехали, здание только после ремонта. Посмотрев на адрес, я только хмыкнул. В этом здании бывшей школы я сам лежал. Госпиталь находился там же где и раньше был. Жаль времени нет чтобы навестить его, через час я должен быть в штабе дивизии, согласно времени в направлении. Надеюсь я успею побывать в госпитале в ближайшее время. Поблагодарив дежурного, тот уже общался по телефону и одновременно с ещё оденем командиром, что зашёл по какому-то вопросу, и покинув здание, сев в машину, покатил на окраину города. Штаб авиационного корпуса где я буду служить, находится в Москве, но мне было нужно в штаб дивизии, а тот в военном городке за городом находился. Столицу я покинул, и не доезжая пары километров до военного городка, нужных строений у аэродрома, убрал машину в хранилище, естественно делая это чтобы никто не видел. И с сидром за спиной и шинелью на сгибе руки направился к расположению одного из авиационных полков «ПВО» и штаба самой дивизии куда тот входит. Сама дивизия, как я узнал, находилась в стадии формирования. Меня сначала на въезде проверили, потом у входа в штаб, дежурный принял документы и ушёл, попросив подождать, перед этим искоса посмотрев на трость и на моё лицо. Через десять минут меня вызвали к командиру дивизии, тот был полковником со Звездой Героя на груди и другими наградами. Изучая мои документы, тот посмотрел на трость и разрешил сесть. Несколько секунд тот меня изучал, меня же удивило что тот был несколько молод для такого звания, едва за тридцать. Но явно боевой, значит всё в порядке, выслужил.
— Капитан, признаюсь, я в некотором смущении. Мне позвонили из штаба нашего корпуса «ПВО», приказали обеспечить вас машиной, механиком и отправить в бессрочную командировку в Горький для защиты города и производств от налётов противника. Я уж и не говорю кем вас записать в полку, с вашим званием, да и должности для вас нет. Машины тоже нет, дивизия находит в стадии формирования, и по факту как боевая единица она не существует, в отличии от полка, где вы будете проходить службу. Я разве что механика могу выделить без проблем, что с вами в Горький отправится, но тот знает только «Миги».
— Можно слово, товарищ полковник?
— Прошу, — разрешил тот и откинувшись на спинку кресла, подпёр щёку рукой, выставив вверх указательный палец, и стал с интересом ожидать что я предложу.
— Насчёт машины, то проблемы нет, себе я её найду. НИИ ВВС, полигоны и остальное, найти живую машину можно. Думаю, не сегодня-завтра самолёт у меня будет. Я могу надеется, что его запишут за мной?
— Конечно.
— По поводу же должности, то я не претендую. Лётчики-«ночники» летают преимущественно в одиночку, потому как потерять в темноте ведущего очень легко. Да и столкновение может произойти. Я сам одинока и меня готовили к боям в ночное время именно для этого. Знаете, в поле и один воин? Так что тут тоже проблем нет. На аэродроме Горького я буду одинокий стрелок, не входя ни в какую команду, звено, или эскадрилья, хотя официально я могу где-то быть записан, да хоть простым лётчиком. Меня это более чем устраивает.
— Что ж, я тоже доволен нашим разговором. Ваша пометка ограничено годен идеально вам подходит для службы в тылу и средствах «ПВО» особенно. Сейчас я отправлю вас к вашему командиру полка, майору Иванову, познакомитесь, всё оформите, встанете на довольствие, с механиком познакомитесь, товарищами по полку. Я распоряжусь чтобы провели всё быстро.