«Сорок штук, товарищ младший лейтенант,- докладывал сержант.- Новенькие, прямо с завода… вроде бы похожи на «тигров», но не совсем такие, крупнее».
«Наверно, «пантеры»?» - спросил я.
«Совсем нет, «пантер» я хорошо знаю, били мы их еще под Курском. Эти совсем другие. Не похожие ни на что…»
«В темноте все кошки серы»,- сказал наводчик Тихомиров, и артиллеристы засмеялись.
«Да нет, ребята! Ей-богу, не вру! - запальчиво ответил Якушин.- Там не «тигры» и не «пантеры». Совсем другие танки».
«А нам одна черт, какой там железная зверь,- глухо произнес казах Жасымов, как бы подводя итог.- Будем их стрелять, а фамилия потом спросим».
Мы тогда и не подозревали, что находимся на самом острие тщательно подготавливаемого гитлеровцами мощного контрнаступления. Перед нами в деревне Боглендув находился бронированный кулак - особый 502-й батальон секретных тяжелых танков «королевские тигры».
Это были мощные сверхтанки, построенные по личному указанию Гитлера. Бесноватый фюрер питал большую страсть к стальным чудовищам, изрыгающим огонь и смерть. Генералы и фельдмаршалы, связавшие свои судьбы с танковыми войсками, такие как Манштейн, Гот, Гудериан, пользовались личным покровительством Гитлера.
Но особой заботой и вниманием фюрера были окружены доктор Порше, владелец крупнейших танкостроительных заводов, глава фирмы «Порше и К°», и генеральный конструктор этой фирмы прусский барон Вильгельм фон Шилленбург, которого в танковых соединениях вермахта с почтением называли «панцерфатером» - отцом танков. В сокровенных беседах Гитлер развивал перед ними свои бредовые идеи: создать сверхтанк. Он должен иметь сверхсильное оружие, сверхтолстую непробиваемую броню и сверхмощный мотор.
«Дайте нам пятьдесят сверхтанков,- убеждал Гитлер доктора Порше и генерального конструктора фон Шилленбурга,- и мы остановим наступление русских!»
Доктор Порше и фон Шилленбург принялись воплощать выдумку фюрера в жизнь. Разведчики многих стран пытались проникнуть в секретную лабораторию, заглянуть в сейф генерального конструктора, но агенты службы безопасности тщательно оберегали тайну танкостроительной фирмы.
К лету 1944 года на подземном заводе в предгорьях Альп был изготовлен опытный образец. Сверхтанк отвечал всем требованиям, предъявленным Гитлером. Испытания на полигоне прошли успешно. Срочно были изготовлены пятьдесят машин.
В начале августа доктор Порше и фон Шилленбург прибыли в Берлин в ставку фюрера для доклада. Хмурые эсэсовцы, бегло взглянув на предъявленные документы, быстро распахивали перед посетителями бронированные двери, пропускали в бетонированный бункер - последнюю штаб-квартиру Гитлера.
Фюрер, просмотрев киноленту, заснятую во время испытаний, пришел в восторг. Новые сверхтанки по своим боевым качествам намного превосходили мощные танки типов «пантера» и «тигр». Новым бронированным чудовищам дали громкое название «королевские тигры». Гитлер пожелал немедленно опробовать машины в бою. Он лелеял надежду, что «королевские тигры» помогут остановить наступление русских, внесут перелом в ход войны. Фюрер подошел к карте и ткнул пальцем на западный берег
Вислы, в Сандомирский плацдарм, где советские войска развивали мощное наступление.
«Здесь мы остановим большевиков!»
Генеральный конструктор «королевских тигров» Вильгельм фон Шилленбург изъявил желание лично участвовать в историческом контрнаступлении и в ходе боев проверить все качества своих боевых машин. Побледневший доктор Порше робко возразил - ему не хотелось рисковать генеральным конструктором,- но Гитлер уже торжественно вскинул руку, разрешая фон Шилленбургу ехать на фронт.
В польскую деревню Боглендув, на передний край, вместе с особым 502-м батальоном секретных «королевских тигров» прибыл и генеральный конструктор Вильгельм фон Шилленбург. Командир батальона и начальник личной охраны конструктора оберштурмбаннфюрер СС пытались удержать знаменитого «отца танков» от участия в наступлении, но фон Шилленбург высокомерно заявил:
«Не рассказывайте мне сказки. У вас устаревшие представления о войне. Броня «королевских тигров» непробиваема. Вперед, и только вперед! - И, жестом отстранив рослого оберштурмбаннфюрера, который встал на его пути, уверенным шагом хозяина подошел к головной машине и влез в нее.- Господа офицеры, первую машину я поведу сам!..»
Мы, притаившись у своей противотанковой пушки, естественно, ничего не знали. Обо всем этом узнали гораздо позже, потом, когда окончилась война и разобрали архив штаб-квартиры.
В предрассветной тишине послышался гул моторов. Он становился все сильней. Наконец стали видны силуэты первых танков.
«Идут,- сообщил сержант Якушин.- Четырнадцать штук!»
Танки приближались. Под их тяжестью чуть вздрагивала земля. Таких машин нам никогда не приходилось видеть. Да, сержант Якушин оказался прав: это были не «тигры» и не «пантеры», а какие-то новые танки. Нас охватило волнение.
«Товарищ командир, разрешите? - шепотом спросил наводчик Тихомиров.- Сейчас самый раз… Ух как врежем!»
«Спокойно! В лоб этих буйволов не возьмешь. Пусть подойдут ближе и подставят бока».
Дорога из деревни шла к оврагу и, свернув, тянулась вдоль обрыва. Я надеялся, что гитлеровцы на своих огромных, тяжелых машинах не решатся штурмовать глинистый овраг. Так и произошло. Головной танк подошел к оврагу. Открылся люк, из танка высунулся фашист.
«Я его сейчас подстрелю, как джейрана»,- казах Жасымов схватился за автомат.
«Отставить!»
Жасымов нехотя опустил автомат.
Фашист скрылся в танке, и бронированная машина, круто повернув, двинулась вдоль оврага. За ней последовали остальные. На грязно-серых бортах виднелись черные кресты, обведенные белым кантом.
«Еще чуть-чуть. Пусть подойдут поближе…»
Танки, гудя моторами и грохоча гусеницами, быстро двигались вдоль оврага. У нас нервы натянуты до предела. Артиллеристы застыли на своих местах. Когда головной танк сравнялся с нашей позицией, я взмахнул рукой:
«Огонь!»
Сухо грохнул выстрел, и над головным танком искристым фонтаном взметнулось пламя взрыва. Снаряд угодил под самую башню и заклинил ее.
«Бери ниже! Огонь!»
Как я уже говорил, у нас были бронебойные снаряды новой конструкции, полученные перед выходом на позиции. Хваленая крупповская сталь не выдержала. Второй снаряд, пробив бортовую броню, попал в снарядный ящик. Раздался оглушительный взрыв. Плоская квадратная башня с тяжелой длинной пушкой, подброшенная взрывной волной, отлетела в сторону. Танк охватило пламя. Огонь безжалостно уничтожил останки генерального конструктора и рослого эсэсовца, начальника его личной охраны. Да, в тот момент мы даже и не подозревали, что точным попаданием нанесли такой непоправимый урон фашистскому танкостроению.
«По второй машине - огонь!»
Дым и бурое пламя плеснули из второй машины.
«По третьему - огонь!»
И третий танк запылал, словно он был сделан не из сверхпрочного металла, а из дерева и пакли. Гитлеровцев охватила паника. Они стали выскакивать из машин и спасаться бегством. Несколько последних танков, замыкавших колонну, поспешно дали задний ход. Но в четвертом танке, остановившемся чуть наискосок нашей пушки, решили принять бой. Развернули башню, и тяжелый одноглазый ствол начал шарить по кустам, ища замаскированное орудие. Исход боя решали секунды.
«По четвертому!»
Но из жерла пушки противника выплеснулось пламя. Земля качнулась под нами. На месте нашей машины зияла огромная воронка. Водитель и сержант Якушин были убиты. Наводчик Тихомиров стонал с перебитой ногой.
«Товарищ начальник, я живой!» - кричал оглушенный Жасымов.
У пушки было повреждено колесо, и она накренилась набок. Я вскочил и кинулся к ней. Успеть бы! Только бы успеть!..