Завтрак подходил к концу, когда в столовую вбежал радист.
- Ребята! Минуту внимания! Тише! Последние спортивные новости! На лондонском турнире наш лейтенант, мастер спорта Валерий Рокотов одержал новую победу. Он победил чемпиона Великобритании… Сейчас скажу фамилию… - Он заглянул в бумажку и прочел: - трехкратного чемпиона Великобритании Джефферсона Мелла и, таким образом, вышел в финал!
- Победителю ура! - раздалось несколько голосов.
- Ура!
Сержант Нестеров тоже вскочил на табуретку и отчаянно замахал руками, призывая к спокойствию.
- Ребята! Давайте пошлем ему телеграмму… Прямо в Лондон! Пусть узнает и о наших успехах. И сам… пусть по-нашему, по-ракетному, бьется на ринге. Ждем только с победой! Верно?
Игорь Леонидович, помогая массажисту, склонился над Рокотовым, который распростерся на низком гимнастическом столе. От их теплых грубовато-ласковых ладоней и пальцев исходила энергия, которая вливалась в тело боксера, пробуждая дремавшие в клетках силы.
Валерий, упершись подбородком в свои тяжелые кулаки, сосредоточенно смотрел перед собой и видел не край гимнастического стола, а ринг, мысленно он уже вел поединок с пруссаком фон Шилленбургом. Рокотова нисколько не беспокоило то обстоятельство, что его противник оказался в более выгодных условиях и накануне финала имел день отдыха. На турнире всякое бывает. Мучила досада, что за время соревнований ему так ни разу и не удалось посмотреть знаменитого западногерманского чемпиона в бою. Как сложится встреча? С какой стороны ждать подвоха? Какой «подарочек» готовит ему баронский отпрыск? Наверное, уже все продумал, взвесил и подготовился… А Валерию придется все взвешивать и решать только на ринге.
- Готово! - тренер ласково хлопнул боксера по плечу.- Одеваться.
Иван Никандрович, массажист, подал красную из тонкой шерсти майку с гербом страны на груди, белые шелковые трусы и заботливо накинул на плечи боксера халат:
- Тепло не теряй…
- Попрыгай немного. Только без напряжения,- велел тренер и, читая мысли Рокотова, добавил: - Расслабься. И не думай так напряженно. Ничего страшного из себя он не представляет. Не зарывайся и следи за его правой. Русские прусских всегда бивали!
Микларжевский в который уж раз стал повторять тактический план предстоящего поединка. Он видел Шилленбурга на Олимпийских играх. Валерий слушал, кивал и, мягко скользя на носочках, боксировал с воображаемым противником, вел «бой с тенью». Раздевалка просторная, места много, не то что в первые дни турнира, когда здесь и повернуться негде было. Бодрый тон тренера, его спокойствие рассеивали волнение, вселяли уверенность. Побеждает не тот, кто умеет беспрестанно атаковать и наносить сокрушительные серии ударов, а тот, у кого более гибкая тактика, кто умеет мыслить на ринге. Не самый сильный, а самый умный…
- Главное - следи за его правой,- повторял тренер.
Раздевалка находилась в дальнем конце коридора, но и сюда сквозь стенки и перегородки глухо, тревожно доносился спрессованный гул голосов. Этот гул будоражил нервы, мешал сосредоточиться.
- Рокотов! - в дверях показался молодой длиннолицый парень - судья при участниках,- с уважением глядя на русского мастера, улыбнулся.- Ринг!
- Пошли,- сказал Игорь Леонидович и положил Валерию руку на плечо.
- Ни пуха ни пера! - массажист подмигнул и сплюнул через левое плечо.
Прежде чем шагнуть в гудящий зал, боксер попадал в небольшую комнату, где получал новые пухлые перчатки и эластичные бинты, а придирчивые судьи проверяли его экипировку. Таков порядок…
В первый день турнира Рокотов в этой комнате встретился со своим соперником, бельгийским боксером. Бельгиец, видимо желая произвести устрашающее впечатление, ни с того ни с сего начал размахивать руками, проделывать нелепую, замысловатую гимнастику. Валерий, чтобы не остаться в долгу, тоже стал делать замысловатые упражнения. Так они состязались несколько минут, пока бельгиец не выдохся первым. И потом, на ринге, видимо уверовав в превосходство русского, он только защищался.
Судья при участниках открыл дверь. В комнате уже находился Шилленбург. Соперники встретились взглядами и некоторое время молча рассматривали друг друга. Валерий тут же отметил, что немец на полголовы выше, мужественное, волевое лицо, хорошо сложен, широк в кости, накаченные бугристые мышцы таят в себе запасы недюжинной силы, ноги жилистые, сухие, выносливые. Одет Шилленбург в белую майку с квадратным гербом на груди, атласные короткие трусы с красивым маленьким вырезом на бедрах.
Валерий дружески улыбнулся, хотел было сказать «гутен абенд!» (добрый вечер!) - он знал несколько слов по-немецки,- но холодный взгляд соперника остановил его.
Презрительно скривив губы, Шилленбург демонстративно отвернулся и стал что-то по-английски говорить судье.
«Ну и черт с тобой! - подумал Рокотов и впервые остро почувствовал невыгодность своего положения.- О чем они там переговариваются? Жаль, что по-английски не понимаю. А мог бы знать, была возможность. Если бы тогда, в военном училище, или еще раньше, в школе, кто-нибудь намекнул: «Смотри, Валерка, придется побывать за границей и станешь там ушами хлопать, ничего не понимая»,- ночи не спал бы, выучил. Но разве человек знает, что его ждет впереди?»
Огромный клокочущий зал погружен в полутьму, и лишь в центре, где возвышался помост, с потолка свисала квадратная люстра, заливая ярким светом белоснежный ринг. Густой, разогретый дыханием многотысячной толпы воздух был насыщен дымом крепкого табака, запахами алкоголя и мужского пота. Дюжие полицейские, выстроившись в две шеренги, сдерживали напор зрителей. Когда Рокотов в сопровождении тренера поднялся на помост и разноязыкий гул приветствий начал спадать, откуда-то сверху прорвался сильный русский басок:
- Валера! Держись! Морячки с тобой!
Судья на ринге - весь в белом, поджарый, хлыщеватый, средних лет, с черными, блестящими от бриллиантина волосами, жестом пригласил соперников в центр ринга.
Боксеры, не снимая халатов, приблизились и пожали друг другу руки. Шилленбург растянул губы, обнажая верхний ряд зубов. Издали это было похоже на улыбку. Многочисленные западногерманские туристы, кучно сидевшие в центре зала, дружно зааплодировали. Судья сказал несколько слов, смысл которых сводился к тому, чтобы партнеры уважали друг друга и строго соблюдали правила. Валерий, пока судья говорил, пристально смотрел на противника. Тот по-прежнему изображал улыбку, но в его потемневших зрачках прыгали острые и холодные, как края сломанных льдин, злые блестки. Рокотов насмешливо кивнул, как бы говоря: «Мы и не таких видали!» Шилленбург, вздернув вверх массивный подбородок, круто повернулся и пошел в свой угол.
Глухой звук электрического гонга снова свел их в середине квадрата, на сей раз оба были уже без халатов. И Шилленбург, спрятав свой круглый подбородок под выставленное вперед левое плечо, первым начал атаку с дальней дистанции.
…Западногерманский чемпион выглядел эффектнее. Немец был выше, и это превосходство в росте подчеркивалось и тем, что Шилленбург передвигался на носочках. Его атлетическая фигура с рельефными мышцами, пружинисто перекатывавшимися под тонкой, лишенной жировых прослоек холеной кожей, говорила о многолетней упорной тренировке. Все, что только можно было развить физическими упражнениями, у немца было развито и доведено до совершенства. Это была живая скульптура белокурого арийца, над созданием которой много лет трудились тренеры, врачи и массажисты. Это был боксер с огромным опытом международных соревнований, грозный боец ринга, который за последние годы не знал горечи поражения. Победы рождали уверенность в себе, укрепляли веру в непобедимость.
Рудольф фон Шилленбург начал боксировать легко, непринужденно, в быстром темпе, демонстрируя перед своими многочисленными поклонниками и поклонницами разнообразие технических приемов, в которых они вряд ли разбирались. Но это были прощупывающие удары, удары разведчика, искавшего тайные щели в кольцевой обороне противника. Со стороны бой походил на красивую, напряженную игру. Многие западногерманские почитатели Рудольфа хотели видеть в этой игре забаву кошки с пойманной мышью…
…Русский чемпион выглядел далеко не так просто, как кое-кому казалось. Его победы по пути к финалу служили этому веским доказательством. Внешне Рокотов несколько проигрывал западногерманскому боксеру, как проигрывает юноша рядом с мужчиной. Он был ниже ростом, тоньше в талии, мышцы не выступали так рельефно, да и к тому же их скрашивал и смягчал ровный бронзоватый загар, хорошо сохранившийся с прошлогоднего лета. Но глаза специалистов видели не узкую талию, а броневой щит брюшного пресса, сильные спинные мышцы, не тонкие по сравнению с соперником руки, а длинные боксерские мышцы, таящие неисчерпаемые запасы энергии. Каждое движение целеустремленно, рассчитано. Спокоен, собран, решителен. Техника защиты и атак отработана до виртуозности. Да, Шилленбург непрестанно наносит удары, но все они легко парируются, не доходят до цели. Перед ними ведет бой не мальчишка, не новичок ринга, а молодой лев, вышедший на единоборство с тигром…
Темп поединка возрастал. Все чаще мелькали перчатки, глухо щелкали удары. Боксеры кружились по рингу, словно исполняли замысловатый, только им одним известный загадочный танец. Как легко они скользили на носочках, как стремительно меняли позиции! Глядя на них, трудно было поверить, что ведут бой боксеры «полутяжа», что у каждого из напарников чистый вес превышает восемьдесят килограммов. Но об этом зрителям напоминали двухдюймовые доски, из которых был сделан помост ринга. При каждом шаге соперников они пружинили и тонко поскрипывали.
Нетерпение болельщиков росло. Не слишком ли затянулась «разведка боем»? Не пора ли бить по-настоящему? Гул голосов, перекатьшавшийся над плотными рядами людей, возрастал и переходил в тревожный рокот. Чаще стали звучать выкрики. Особенно старались западногерманские туристы.
Удар гонга развел боксеров по своим углам. Короткий минутный отдых. Рудольф не сел на подставленный тренером табурет, а остался стоять, положив уставшие руки на верхний канат ринга. Он как бы демонстрировал, что раунд боя для него ничего не значит, запас сил у него есть и выносливости хватит.
Рокотов тоже хотел остаться на ногах - раунд кончился так быстро! - но Микларжевский оборвал благодушное настроение.
- Садись, ты не на конкурсе красоты.
И когда Валерий уселся на табурете, расслабился, тренер протер мокрым лохматым полотенцем разгоряченное лицо, затылок, провел по груди и стал коротко анализировать ход поединка.
- Переигрываешь… Зря принимаешь его темп. Закрутит он тебя и обманет. Так и проиграть можно… Следи за финтами и за правой… Особенно за правой!.. - Последние слова тренер сказал уже после удара гонга, когда Рокотов встал и, торопливо потерев подошвы в канифоли, шагнул вперед.
Соперники по диагонали пересекли помост и, не реагируя на требования зрителей, снова закружили в середине ринга, быстро обстреливая друг друга с дальней дистанции. Казалось, боксеры сговорились между собой и заранее отрепетировали атаки и защитные варианты. Слишком все легко и просто у них выходило!
И вдруг наступил перелом. Танец оборвался в самом неожиданном месте. Рокотов, на какую-то долю секунды опережая соперника, шагнул в сторону и нанес два догоняющих друг друга прямых в голову. Под подошвами его боксерок натужно скрипнула канифоль.
Рудольф фон Шилленбург, казалось, только и ждал такого выпада. В потемневших зрачках пруссака мелькнула жадная радость зверя, долго таившегося в засаде. Приняв на подставленное плечо атаку русского, он тигриным, пружинистым скачком рванулся вперед, нанося хлесткие боковые удары с обеих рук. Болельщики западногерманского чемпиона повскакивали со своих мест.
- Бей русского!
Перекрывая гул, снова раздался басистый голос матроса: