— Чего разоралась, дура, — ответил советник не менее зло. — Не съем я ее. Можешь с нами пойти, если хочешь, сама убедишься, что нет у меня дурных намерений. И дружков своих прихвати, чай не тати мы, а власти городские. Спроси кого хочешь. Поговорим и отпустим.
Бирута оглянулась на людей, мигом собравшихся посмотреть на затевающийся скандал. Ей тут же подтвердили, что не врет худосочный. Он и есть тут власть.
— Так бы сразу и сказал, а то подошел, имя свое не назвал, давай девку хватать. Так только тати и поступают, — проворчала Бирута, немного успокаиваясь, и спросила, уже без злости в голосе:
— Чего надо то?
Утро Альмода Гарди — советника градоначальника Лорсброка началось как обычно с доклада подчиненных. Первым отчитался глава городской стражи Локки Логмер. Осенняя ярмарка доставила ему немало хлопот. Население города увеличилось за последние сутки почти вдвое и разумеется, среди приехавших встречались не только добропорядочные граждане, но и всякое отрепье — воры-карманники, мошенники всех мастей, нечистоплотные торговцы, желающие сбыть лежалый товар.
Пришлось усилить количество стражи, призвав во временные помощники горожан, желающих, чтобы их семьям и кошелькам ничто не угрожало. Из казны были выделены дополнительные средства на оснащение и оплату труда двух сотен наемников.
Казначей тут же воспользовался моментом и завел старую песню о том, что из казны продолжают пропадать деньги. Глава стражи сделал каменное лицо. Именно ему было поручено разобраться с этими странными кражами. Он и пытался разобраться, как мог: выставил караул у дверей хранилища, сам лично навешивал замки на окованную железом дверь, но все тщетно — золотые монеты исчезали с удручающим постоянством прямо у него из-под носа.
— Сколько пропало на этот раз? — осведомился советник, мрачнея лицом.
— Восемь доблонов, — отчитался казначей.
Доблоны — золотые монеты старой чеканки были в пять раз тяжелее нынешних и содержание золота в них достигало двух третей от общего веса, против трети в монетах нового образца, именуемых наблонами.
Альмод Гарди отметил, что казначей впервые за последние две недели отважился посмотреть ему прямо в глаза. Все лучше, чем наблюдать за тем, как старый уважаемый человек трясется от страха, ожидая, что в краже обвинят его самого. Помнится, в первый раз, когда он недосчитался всего лишь пары наблонов, старика чуть удар не хватил, так он боялся смещения с должности, а может и чего похуже. К счастью, советник тогда не стал торопиться с вынесением приговора, а решил сперва во всем разобраться.
— А вор не мелочится, — в голосе советника прорезалась досада. Он терпеть не мог, когда кто-то оказывался умнее и хитрее его. Это был вызов, почти оскорбление. Альмод Гарди давно привык считать себя самой значимой фигурой Лорсброка, его надеждой и опорой. Человеком способным справиться с любыми трудностями, решить самые сложные задачи. Под его управлением город процветал, преступность практически сошла на нет. Кому то захотелось унизить его перед всеми. Недоброжелателей у советника хватало, да и шила в мешке не утаишь. Скоро по городу поползут слухи о том, что из казны пропадают деньги, люди перестанут его уважать, начнут подозревать в нечистоплотности.
— Не зря говорят, что аппетит приходит во время еды, — прервал размышления советника казначей. Перед тем, как идти на прием к начальству, он выпил зелье спокойствия и теперь почти не волновался, наблюдая за происходящим как бы со стороны. В его возрасте столь сильные потрясения могли оказаться смертельными.
В дверь тихо постучали, и в узкую щель просунулась голова секретаря:
— Там к главе стражи с известием, — сообщил он своему начальнику и мгновенно скрылся за дверью.
— Пойди, узнай, что там случилось, — махнул рукой советник в ответ на вопросительный взгляд Логмера. Тот вышел, но вернулся довольно быстро и вид при этом имел такой, словно получил богатое наследство от безвременно почившего родственника.
— Говорят, в городе видели ведьму, господин советник, надо бы проверить, — зачастил глава стражи, не выпуская дверную ручку. Он явно собирался немедленно отправиться на поиски колдуньи, надеясь с ее помощью обнаружить злоумышленника.
Советник поскреб пальцами грудь и только сейчас обратил внимание на кожный зуд, который появился сегодня утром.
В раннем детстве он едва не погиб, купаясь в реке. Когда рыбаки вытащили бездыханное тело на берег, сердце мальчишки уже не билось. В то время в их краях жила ведьма Мстислава, вот она то и вернула его к жизни. Потом Альмоду рассказали, как пылала у него на груди, наложенная колдуньей руна, как плавно лились из ее уст слова заклятья, как невесомо кружилась она над его распростертым телом, исполняя диковинный танец. А когда Мстислава остановилась, из его горла хлынула вода, и послышался первый судорожный вздох.
После того, как он очнулся, на коже даже следа от ожога не осталось. Столько лет прошло. Он и забыл уже, что с ним такое приключилось. Почему же та давняя история вдруг напомнила о себе? А может быть, это знак того, что рядом творится ворожба? Как же он сразу не догадался?
Не стесняясь своих подчиненных, советник распахнул ворот рубахи и увидел проступающий в области сердца знак. Пока он был едва различим, напоминая сложный узор из полупрозрачных нитей, но постепенно багровел, становясь все более заметным. Усидеть на месте Альмод Гарди не мог. Что-то вынуждало его сорваться с места и немедленно отправиться на поиски ведьмы.
И вот она стоит перед ним. Ну надо же, девчонка совсем. И что странно, рядом ее мать. А говорят, что, принимая силу, ведьма отказывается от прошлой жизни, безжалостно разрывая старые родственные связи и не обзаводясь новыми. Выходит, врут. Или нет?
Альмод с сомнением посмотрел на девчонку, доверчиво обнимающую мать за талию, и уже готов был признать свою ошибку — не может быть, чтобы вот это нескладное дитя и была той самой ведьмой, которую они искали. Он уже открыл было рот, чтобы сказать, что обознался. Но тут случилось нечто странное. Девочка вырвалась из материнских объятий и в мгновение ока очутилась возле него. Протянула руку ладонью вперед и коснулась того места, где все отчетливее ощущались зуд и жжение. Время остановилось. Люди замерли, превратившись в безмолвных истуканов. И только для них двоих, связанных невидимой нитью, оно по-прежнему продолжало свой бег.
Советник не обладал магией и не мог видеть, как из руны, расположенной на его груди, мощным потоком хлынула сила. Анитра пошатнулась, как от удара, но выстояла под ее напором. Она так растерялась, что не знала, как реагировать на происходящее. Беспомощно оглянулась по сторонам в поисках ответов, но увидела вокруг лишь застывших в странных позах людей: мать, шагнувшую следом за ней, кузнеца, заткнувшего большие пальцы рук за поясной ремень и взирающего на стражей с грозным видом, старосту, спешащего к ним на помощь, да так и замершего на полушаге.
Все это было так странно, словно в целом мире они остались единственными живыми существами — худощавый мужчина с цепким взглядом и ведьма-недоучка. И наверное не стоило смотреть ему в глаза, потому что в следующее мгновение все стало еще хуже. Реальность подернулась туманной дымкой, сквозь которую проступили незнакомые образы, сменяющие друг друга, словно кадры из кинофильма.
Вот черноволосая девочка со страхом и трепетом принимает силу ведьмы и навсегда покидает родной дом. Учится, взрослеет, познает мир. Однажды из чистого любопытства решает вернуться в родные края. И неожиданно понимает, как сильно соскучилась по семье. Наблюдает за ними издалека, не решаясь напомнить о себе и тем самым внести сумятицу в их жизнь. Тайно оберегает от неприятностей. Радуется удачному замужеству сестры, а потом и женитьбе брата. Все у них хорошо. Родители, конечно постарели, но тут она бессильна что-либо изменить. Успокоившись, ведьма уходит, но время от времени возвращается, продолжая наблюдать со стороны за тем, как разрастаются семьи сестры и брата. И в одно из посещений спасает жизнь племяннику. Она так испугалась за малыша, что сама не поняла, как на его груди отпечаталась руна Альгиз, дарующая сильную защиту от любых неприятностей. Отныне этому малышу во всем будет способствовать удача. Так и вышло. Племянник достиг высокого положения, стал советником градоначальника, а по существу сам заправлял всеми делами в городе. Только происхождение не позволило ему подняться еще выше, но кажется, Альмад и без того был доволен жизнью.
Поток силы начал ослабевать и наконец почти иссяк. Короткой вспышкой промелькнуло последнее видение: черноволосая ведьма сидит в подземелье и улыбается полубезумной улыбкой. У нее получилось. Ее тюремщики остались ни с чем. Торжествующий смех огласил каменные стены темницы и гулким эхом раскатился по мрачным коридорам, пугая и без того сильно перетрусивших охранников. Шутка ли, держать в заточении ведьму? Да за такое не только жизни можно лишиться, но и бессмертной души.
А ведьма ликовала, хоть и понимала, что подписала себе смертный приговор. Расстаться с даром — это все равно, что вырвать сердце из груди, одинаково больно и безусловно смертельно. И все-таки она была счастлива. Руна Альгиз сыграла свою главную роль — позволила передать бесценный дар в надежные руки. Жаль, не увидит она досады и разочарования на лицах своих тюремщиков, особенно в тот момент, когда они поймут, что выйти на след ведьмы, перенявшей дар, не получится, потому что передача осуществлялась через посредника.
Анитра вздрогнула и очнулась. Отступила назад. Мужчина схватился за грудь, испытывая странное чувство потери. Девочка снова шагнула к нему, и с ее пальцев сорвалось короткое заклинание, возвращающее руну Альгиз на место. Появилось чувство, что она поступила правильно. Ведьма, передавшая ей свой дар, наверняка хотела бы, чтобы ее родственник и дальше находился под защитой руны.
Кто-то обнял ее за плечи и, обернувшись, Анитра увидела рядом Сигверду. Как только успела прийти так быстро? Заглянула в угольно-черные глаза наставницы и поняла, что она тоже все видела и сейчас пребывает в растерянности. Впрочем, Анитра тоже чувствовала, что случилось что-то невероятное. Она стала преемницей дара сразу двух ведьм. Как такое возможно?
Сигверда с тревогой смотрела на девочку, выглядевшую как обычно, и постепенно успокаивалась. Кажется, все обошлось. По крайней мере сейчас, а что будет дальше, время покажет.
Еще волновало видение, посетившее Анитру в момент передачи дара. Кто-то посмел пленить ведьму и довести ее до акта самоуничтожения. Сигверде все это не нравилось. Судя по всему, злоумышленники не отступят от своих целей, а, значит, ведьмам грозит нешуточная опасность. Вот когда приходится пожалеть, что они настолько разобщены. Предпочитают жить в уединении, подальше от людей и друг от друга.
Рядом кто-то откашлялся. Это глава стражи напомнил о себе. Его взгляд был устремлен на Сигверду. Распознать в ней ведьму не составляло труда. В отличие от Анитры, она выглядела в соответствии с заведенными канонами. К тому же, ее окружала мощная аура уверенности в себе, свойственная ведьмам, прожившим не одну сотню лет. Анитра рядом с наставницей смотрелась нежным безобидным цветочком в тени ядовитого кустарника, ощетинившегося острыми колючками.
— Госпожа ведьма, — начал было страж, но стушевался под тяжелым взглядом черных глаз. Потом все же пересилил себя и продолжил: — Обращаюсь к тебе за помощью. Не откажи в милости, дело то пустяковое.
А вот это он зря сказал. Анитра почувствовала, как всколыхнулось в Сигверде раздражение. Даже детям малым известно, что ведьмы по мелочам не размениваются. Старуха не удостоила просителя ответом. Лишь окатила презрением и повернулась к нему спиной. Но страж не унимался. Кажется, он понял свою оплошность и теперь пытался ее исправить.
— Прощения прошу, госпожа ведьма, глупость сказал, не подумав. Дело вовсе не пустяковое, только тебе и под силу с ним совладать.
Анитра с трудом сдержала улыбку, когда глянула в искрящиеся весельем глаза наставницы. Сигверда стояла к просителю спиной и вовсю над ним потешалась. К лести она была равнодушна и при других обстоятельствах оборвала бы просителя на полуслове. Но этого решила проучить, чтобы в следующий раз не вздумал принижать ценность ее дара.
Выслушав мольбы стражника, Сигверда сочла себя удовлетворенной и с видом мученицы повернулась к просителю вполоборота:
— Ну, что там у тебя, рассказывай.
Мужчина облегченно выдохнул и оглядел собравшихся зевак, коих столпилось немало. Задние ряды теснили передние. Всем хотелось узнать, что понадобилось главе стражи от старой ведьмы.
— Тут слишком людно, а дело секретное, — начал страж, но ведьма его прервала:
— Веди к себе, там и поговорим.
По толпе пронесся разочарованный гул голосов. Люди никак не хотели расступаться. К счастью, подоспела городская стража и мигом разогнала всех любопытных.
В кабинете советника собралась утренняя компания, к которой теперь присоединились Сигверда с Анитрой. Не трудно было догадаться, что девчонка ходит в ученицах у ведьмы, так что ее присутствие ни у кого не вызвало протеста.