Мейсон кивнул, и, прежде чем Мэдди могла сказать спасибо, Гарт вытащил ее за дверь и повел по коридору в их новый номер.
— Что за спешка?
Гарт посмотрел на нее через плечо, и огненный взгляд, которым он смотрел на нее, сказал только одно: Мне нужно трахнуть тебя прямо сейчас.
Гарт хотел выбить дверь. Казалось, ничто не могло изменить проклятый свет с красного на зеленый и открыть вход. Он посмотрел через плечо на Мэдлин.
— Прости. Понятия не имею, почему она не открывается.
— Какой номер назвал коридорный?
— Двести тридцать пять.
Она постучала ему по плечу и указала на номер на двери.
— О, черт возьми! — Торопясь раздеть Мэдлин и войти в нее, он не дошел один номер.
Гарт провел ее по залу к следующему номеру, дважды проверил номер и всунул карточку. Свет вспыхнул зеленым, и он открыл дверь.
— Аллилуйя!
Отступив в сторону, он пропустил Мэдлин. Гарт хотел бы сказать, что сделал, это поскольку был джентльменом, но ему хотелось взглянуть на ее задницу в рубашке. Он хотел это сделать с того момента, как увидел ее в ней. И, боже, вид его рубашки прикрывающей ее задницу, предоставляющей ему увидеть немного того, что спрятано при каждом шаге, стоило подождать.
Закрыв за собой дверь, он повернул замок и повесил цепочку. Больше ничто, и никто не побеспокоит их сегодня. У него есть пара, которую нужно оплодотворить.
Гарт подошел к Мэдлин и обнял ее за талию, притянув к своему телу. Она не напрягалась в его присутствии, наоборот таяла в его объятия, и ему нравилось это.
— Эта комната красивее предыдущей.
Он даже не взглянул на окружение, и, по правде говоря, ему было все равно.
— Здесь есть кровать? — прошептал Гарт ей на ухо, а затем прикусил мочку.
— М-м-м... Да, да. Гигантская.
— Тогда это все, что меня волнует, потому что я планирую потратить каждый час, до рассвета трахая тебя до одурения, пока ты не будешь беременна моими щенками. —
Мэдлин напряглась, обернулась и обхватила его щеки.
— Ты имеешь в виду детей, верно? Я же не рожу волков на самом деле? —
Гарт не мог удержаться от смеха.
— Да, я имею в виду младенцев. Они не начнут переходить в свою животную форму до полового созревания.
Скованность в ее осанке исчезла, и Мэдлин снова расслабилась в его объятиях.
Гарт наклонился вперед, чтобы поцеловать ее, но она приложила ладонь к его груди.
— Что?
— Прежде чем мы продолжим, у меня есть последний вопрос.
Выражение ее лица ничего не выдавало, но он зашел слишком далеко, чтобы повернуть назад.
— Ты можешь спрашивать меня, о чем угодно.
— Почему я?
— Почему ты, что?
— Почему ты хочешь, чтобы я родила твоего ребенка? Во мне нет ничего особенного. Ты привлекателен. Вероятно, ты мог бы оплодотворить сотню разных девушек, — угрюмое выражение лица Мэдлин, выдавало ее неуверенность.
Стремление выследить человека, который заставил ее усомниться в своей привлекательности, сильно повлияло на него, но это должно подождать еще немного.
Прямо сейчас ему нужно успокоить его пару.
— Вот где ты ошибаешься. Ты особенная, больше, чем можешь себе представить.
Она ударила его по груди.
— Будь серьезен.
— Я серьезен. Физиология перевертышей совместима не с каждой женщиной, только с той, кто может выносить наших детей. И, из тех, кто совместим, только одна может выносить перевертыша. Их единственная истинная пара. Да, возможно, перевертыш может оплодотворить кого-то другого, кроме его пары, но это сродни лотереи.
— Значит, ты собираешься заняться со мной сексом, потому что моя генетика совместима с твоей? — она попыталась отойти, но он ее крепко держал. Гарт обнял ее и не отпускал.
— Сначала.
Она изо всех сил пыталась освободиться из объятий.
— Прекрати! — он использовал в своем тоне рычание, которое помогало получать желаемое от членов его стаи. Мэдлин застыла. — Да, генетика привела меня к твоей двери, но в тот момент, когда я увидел тебя, было ясно, что ты не только генетически моя. Твоя храбрость и сила, а также твое сексуальное тело, все взывает ко мне на душевом уровне. —
Мэдлин сжала нос, как будто попробовала что-то отвратительное.
— Ладно, теперь ты груб. Я не из таких.