— От пяти до восьми лет.
— Не понимаю, какого черта они хранят здесь все эти папки, когда есть ты? — улыбнувшись, заметил детектив и направился к своей машине.
Из полицейского управления Шейн поехал прямо в гараж своего отеля и, устало выйдя из машины, прошел в вестибюль.
Томми в одиночестве дремал за конторкой. Он резко вскинул голову, и глаза его чуть не выскочили из орбит, когда каблуки Майкла застучали по полу, покрытому кафельной плиткой. Томми вскочил и нетерпеливо спросил:
— Что случилось, мистер Шейн? Все обошлось благополучно?
— Все обошлось препаршиво, Томми, — ответил тот. Облокотившись на конторку, он зло дернул себя за мочку левого уха. — Мне вроде как грозит опасность. Ты должен смотреть в оба и в случае чего помочь.
— Можете не сомневаться. — Томми засиял от гордости.
— Есть граждане, которые страстно жаждут стереть меня с лица земли, — объяснил детектив. — Весьма возможно, что они появятся здесь. Ты должен действовать решительно и немедленно меня предупредить, если что-то тебе покажется странным или заметишь подозрительную личность.
— Можете на меня положиться, мистер Шейн. Но скажите, — Томми понизил голос до конфиденциального шепота, — вы считаете, они уже охотятся за вами?
— Сомневаюсь. Не так скоро. А что?
— Да вот примерно двадцать минут назад появились два типа. С виду крепкие ребята. Поинтересовались, нет ли свободных комнат или квартир, а потом спросили, не проживаете ли здесь вы. Я ответил, что проживаете. — Томми сделал паузу, чтобы перевести дух.
— Дальше, — поторопил детектив.
— А дальше они захотели узнать номер вашей квартиры. По правде сказать, мистер Шейн, я, наверное, задремал, потому спросонок назвал им номер квартиры над вами. Ну, той, где вы теперь редко появляетесь, с тех пор как…
— Понятно, — оборвал его Майкл. — Что еще?
— Ну, эти двое сказали, что они ваши друзья, и поинтересовались, нет ли свободной квартиры рядом с вами. Я предоставил им ту, что напротив, через холл. Они сказали, что хотят сделать вам сюрприз, и сунули мне пятерку, чтобы я вам ничего не говорил.
Шейн продолжал дергать себя за ухо.
— Как они представились?
Молодой служащий отошел и вернулся с карточкой.
— Вот она. Л. Дж. Мартин и Джон Андерсон, Сити.
— Спасибо, Томми, — поблагодарил Майкл. — Ну что ж, хотя я не понимаю… — Он перебил себя на полуслове. — Во всяком случае, это нетрудно проверить. — Вытащив из бумажника банкнот, Шейн протянул его дежурному. — Надеюсь, какое-то время это поможет тебе ночью не спать. — Затем повернулся и направился к лифту.
— Еще что-нибудь нужно, мистер Шейн? — окликнул его Томми. — Не вызвать ли мне полицию?
Майкл оглянулся и, ухмыльнувшись, успокаивающе бросил через плечо:
— Не стоит беспокоить полицию.
В квартире-офисе на втором этаже все оставалось так же, как было в тот момент, когда он в спешке уезжал после телефонного звонка Клема Уилсона. Как следует осмотрев все вокруг, Шейн повесил шляпу, достал из кармана бутылку коньяку и водрузил ее в центр стола, затем скинул плащ, бросил его на стул и прошел на кухню, насвистывая какой-то немузыкальный мотивчик.
Бросив несколько кусочков льда в высокий бокал, он наполнил его водой и достал с полки над раковиной рюмку. Вернувшись в гостиную, наполнил рюмку коньяком и, стоя на широко расставленных ногах, медленно осушил ее наполовину. Затем запил коньяк ледяной водой, зевнул, взъерошил свою рыжую шевелюру и допил остатки коньяка. После этого выдвинул ящик стола, вытащил револьвер 38-го калибра, крутанул барабан, чтобы удостовериться, что тот полностью заряжен, заткнул оружие за пояс брюк и вышел из квартиры.
Поднявшись на один этаж, Шейн пошел по коридору в угловую квартиру, в которой после смерти жены ни разу не был. В квартире напротив свет не горел, но дверь была приоткрыта.
На худом лице Майкла появилась сардоническая усмешка. Он вытащил связку ключей и, громко звеня ею, начал искать ключ, подходящий к замку. Вставив его в замок и повернув, Шейн, прежде чем шагнуть в квартиру, оглянулся через плечо. При этом он заметил, что дверь в квартире напротив приоткрылась чуть-чуть больше.
Закрыв за собой дверь, Шейн включил свет и некоторое время постоял, разглядывая с выражением глубокой печали на лице прекрасно обставленную, уютную гостиную. Все здесь напоминало ему о Филлис. Никогда у него больше не будет такой жены. Она сама выбирала эти ковры и мебель, сама сшила яркие шторы. Вот в этом глубоком кресле Филлис любила сидеть лицом на восток и любоваться, как заходящее солнце отражается в заливе Бискейн-Бей. А рядом с его любимым креслом лежала подушка, на которой она тоже нередко сидела, обхватив руками колени, как маленькая девочка.
Стиснув зубы, Майкл повернулся спиной к комнате, затем опустился на колени и принялся наблюдать в замочную скважину за дверью в квартире напротив.
Сейчас она была плотно закрыта, но сквозь щель в косяке виднелся свет. Шейн долго стоял на коленях. Дверь оставалась закрытой, и свет продолжал гореть.
В конце концов он поднялся, достал из-за пояса свой тридцать восьмой, взвел курок и очень тихо вышел.
Ему хватило одного длинного шага, чтобы пересечь холл, покрытый ковром. Сжимая в руке взведенный револьвер, Майкл негромко постучал в квартиру напротив и прижался спиной к стене, чтобы его не было видно до тех пор, пока дверь не распахнут настежь. Глаза его сверкали, на щеке дергался мускул, он терпеливо ждал.
Наконец в глубине квартиры скрипнул стул, и чей-то голос проворчал:
— Кто там? Что вам нужно?
В ответ Шейн пробормотал что-то невразумительное. После короткой паузы дверь начала приоткрываться. Тогда, пригнувшись, он врезался в нее плечом и влетел в комнату. Мужчину, державшегося за ручку двери, отбросило в сторону, а второй, сидевший в одной рубашке без пиджака за столом, заваленным игральными картами, взглянув на детектива, издал возглас удивления.
Майкл и сам с трудом удержался на ногах. Какое-то мгновение он еще стоял пригнувшись, держа под прицелом обоих мужчин, затем, узнав двух сотрудников сыскной полиции Майами, медленно выпрямился и выругался:
— Будь я проклят! В игрушки играете? Ради всего святого, Макналти, неужели вам с Петерсоном больше нечем заняться?
Рухнувший на пол мужчина был долговязым и нескладным. Густые черные усы украшали его лошадиную физиономию. Он поднялся на ноги и с видом оскорбленного достоинства проворчал:
— Ты что, всегда так входишь в комнату, Майк?
— Слава Богу, вы оказались слабаками, — фыркнул Шейн, пинком ноги захлопывая дверь. — Какого черта?
— А что мы могли поделать, если шеф вбил себе в голову, что мир будет лучше, если ты останешься в живых? — пожаловался Макналти. Он сидел за столом и почесывал лысину. На его квадратной физиономии не отражалось абсолютно никаких эмоций. — Мы сами не выбираем работу.
— Я тоже не считаю это приятным времяпрепровождением, — проворчал Петерсон. Подойдя к столу, он уселся напротив своего напарника.
Шейн опустил револьвер и, помедлив секунду, сунул его в карман.
— Бог мой, — пробормотал он, — вы наверняка считаете, что я еще не вырос из детских штанишек.