— Деревушка Гэс была первой, потом — Шискабил, за ним — Хэтзерилл. И каждый раз все более и более многолюдное поселение. В Хэтзерилл он поступил умнее: нашел способ скрыть свой дворец и не оставил пролитой крови.
— Что же он делает? Куда исчезли люди?
— Слушай, Аран, а что тебе известно о Мане? Ты знаешь, что Магическая Сила составляет основу магии и что она может истощаться. Что ты знаешь еще?
— Я же не чародей, я всего лишь торговец коврами.
— Мана способна творить и добро, и зло. Она истощается и перемещается из одного места в другое или от одного человека или предмета к другому. Некоторые люди научились носить Ману с собой. Проявление Маны можно обнаружить в камнях странных очертаний или в предметах поклонений, а также в небесных камнях. Но более всего Мана связана с убийством, уничтожением живого существа. Мой учитель предостерегал меня от работы вблизи мест насильственного убийства, трупов людей или орудий убийства, кроме боевого оружия. Между склонностью к убийству и воинственностью большая разница.
Для некроманта убийство — мощный источник колдовской силы. Вообще некромантия — это очень могучее волшебство, настолько могучее, что оно не могло развиваться, пока уровень Маны в мире не стал совсем низким. Все это и наводит меня на мысль, что Холмотвор — некромант. Вот сейчас мы и узнаем это наверняка, — сказал Маг и повернулся к троллю.
Тролль стоял спокойно, безвольно опустив длинные руки и внимательно глядя на Мага карими, почти человеческими глазами, которые так странно не соответствовали его животному облику. Он даже не сделал попытки убежать или помешать, когда Маг накинул ему на шею какое-то ожерелье.
В одно мгновение тролль исчез, и Аран в ужасе отшатнулся, коротко вскрикнув. Ожерелье Мага обвивалось вокруг шеи человека лет тридцати пяти, светловолосого, с русой бородой. Он был в одежде носильщика, а живот у него был распорот мечом или ятаганом. Аран почувствовал гнилостный запах, исходящий от мертвеца; должно быть, умер он за три-четыре дня до того, как чародей изменил его облик. Человек стоял и спокойно ждал.
— Холмотвор открыл вечное движение, — сухо сказал Маг, с отвращением отшатнувшись от мертвеца. — Убитый человек сохраняет в себе довольно жизненной силы, чтобы по велению чародея стать послушным рабом. А придать ему облик тролля проще простого. Такой тролль забирает очень много Маны из мира, но Холмотвора это, очевидно, мало волнует.
Когда в Гэсе Мана истощилась, тролли чародея по его приказу убили своих хозяев. Затем Холмотвор обратил трупы в троллей и во главе этой армии двинулся в Шискабил, где все повторилось. В Хэтзерилле люди, видимо, были задушены: так удалось обойтись без крови. Хотелось бы знать, куда он отправится после Ринилдиссена?
— Никуда! Нужно срочно все рассказать Совету! — вскричал Аран.
— Чародей — член Совета. Лично каждому из членов Совета ты все это рассказать не сможешь. Кто-нибудь из них обязательно донесет, что ты клевещешь на него.
— Они поверят тебе!
— Может быть. Но всегда найдется один неверящий, он и расскажет все Холмотвору, а тот сразу пустит в дело троллей. Нет, так ничего не получится, — изрек Маг тоном пророка. — Ты пойдешь домой и до конца недели отправишь своих жен и детей подальше от Ринилдиссена.
— Бог свидетель, я все сделаю!
— Клянусь, ты не пожалеешь, что послушался меня. Если решишься, присоединяйся ко мне у Северных ворот на рассвете ровно через неделю, считая от сегодняшнего дня. Иди мимо Дома Адриеты и обязательно задержись там ненадолго: мертвое пятно перебьет твой след. И сегодня сделай так же. Я совсем не хочу, чтобы чародей выследил тебя. Иди сейчас же, — сказал Маг.
— Но я еще ничего не решил!
— У тебя впереди еще целая неделя.
— А если я не приду, как потом тебя найти?
— Никак. В этом уже не будет необходимости. Я пойду к Холмотвору: один или с тобой, но пойду обязательно.
Маг сдернул ожерелье с трупа и, не говоря больше ни слова, зашагал вниз по переулку, следуя своему загадочному пути.
А мертвец, снова ставший троллем, смотрел вслед ему и Арану огромными карими, почти человеческими глазами.
Ранним утром перед самым рассветом, когда Дом Наслаждений Адриены еще утопал в густом черном тумане, Аран в нерешительности стоял перед дверью. Потом наконец решился, расправил плечи и шагнул на улицу.
По мере удаления от Дома туман светлел, но оставался таким же плотным. Аран шел по улице, держа меч наготове. Несколько раз ему померещились какие-то неясные пугающие силуэты, но нападать на него, по-видимому, никто не собирался, и с рассветом Аран был уже у Северных ворот.
У ворот города Аран увидел двух причудливых животных. Они походили либо на огромных, увеличенных с помощью магии ящериц, либо на драконов-мутантов величиной с дом. На одной из этих ящериц-переростков была навьючена какая-то поклажа, на спине другой — два сидения, одно за другим. Маг ждал Арана, взгромоздившись на одно из этих сидений.
— Лезь сюда, — мрачно приказал он, — мы должны быть на моете еще до сумерек.
Несмотря на утреннюю прохладу Маг был по-прежнему обнажен до пояса. Как только Аран взобрался и устроился в седле, он обернулся:
— Я вижу, ты похудел.
— Шесть дней поста и упражнений не прошли даром. Мои жены и дети уже четвертый день на пути к Атлантиде. А вчерашний день, как ты приказал, я провел у Адриены. Можешь себе представить, какие удовольствия я там получил.
— Глазам своим не верю — у тебя живот плоский, как доска.
— Волк может обходиться без еды очень долго. Прошлой ночью, может быть в последний раз, я ел восхитительные блюда, а сегодня не буду есть совсем.
Когда они выезжали из Ринилдиссена, черный туман уже рассеялся. Утро было чистое и жаркое. Когда Аран обратил на это внимание, Маг пояснил:
— Я сам создал этот туман, чтобы скрыть очертания яви для Холмотвора.
— По пути к воротам я видел какие-то жуткие тени. Это тоже твоя работа?
— Нет.
— Значит, мне показалось.
— Это Холмотвор пытался запугать тебя. Он не собирался нападать, поскольку знает, что тебе ничто не может повредить, пока мы не дойдем до ворот замка.
— Теперь понятно, почему ты взял этих ящериц. А то я все удивлялся: как ты намеревался проскочить с ними тайком?
— Нет. Холмотвор знает, что мы приближаемся. Он ждет нас. Еще никому не удавалось уйти от своей судьбы.
Окрестности замка чародея были пропитаны магией. Чтобы убедиться в этом, достаточно было взглянуть на растения: всевозможные гигантские грибы и лишайники, принявшие образы людей и зверей, странные деревья с искривленными стволами и ветвями угрожающе шевелились при приближении путников.
— Можно, конечно, заставить их говорить, — сказал Маг, — но я бы не советовал доверять их россказням. Скорее всего все они здесь союзники Холмотвора.
В красноватых лучах заката замок чародея, громоздившийся на вершине немыслимо наклонной горы, казался изваянным из розового мрамора. Тонкие изящные башни, казалось, были созданы для заточения похищенных девиц. Сама гора, Аран впервые видел такое, напоминала не вздыбившуюся волну, а скорее поднятый к небу огромный кулак.
— Здесь нам не удастся использовать Магический Круг, — сказал Маг, — иначе гора рухнет прямо на нас.
— А я бы и не дал тебе пустить Круг в дело.