– Сегодня днем ты свободен, если у нее получится?
– Конечно. Как раз перерыв между делами.
– Возможно, их больше и не будет,– снова показал свой оскал Эппик,– Запишешь адрес?
– Запишу,– кивнул Дортмундер,– только мне не чем и не на чем писать.
– Ох. Тогда ладно, я сам запишу.
Эппик подошел к столу возле входной двери, сел за него, с минуту крутил в руках каталог с визитными карточками, потом набрал номер. Пока он ждал, он начал писать что-то на обратной стороне одной из своих визиток, потом остановился, нажал еще четыре кнопки, потом сказал:
– Фиону Хэмлоу, пожалуйста. Джонни Эппик. Потом еще пауза, потом он сказал:
– Привет, Фиона, это Джонни Эппик. Нормально. Я тут с твоим дедом, мы нашли парня, который, как нам кажется, может нам помочь с семейным вопросом. Я знаю, что ты бы хотела с ним поговорить. Ну, скажем, сегодня днем, если у тебя есть время. Убрав трубку, он сказал Дортмундеру:
– Сейчас проверит свой ежедневник.
Сегодня днем?
Эппик поднял палец вверх, послушал, что скажут в трубке, потом сказал:
– Да, похоже, это времени будет достаточно. Погоди, сейчас у него спрошу. Снова убрав трубку, он сказал Дортмундеру:
– Сегодня днем, с 16.15 до 16.45 она может с тобой встретиться.
– Тогда хорошо,– согласился Дортмундер. – Как раз свободное время. По правде говоря, он сам никогда не заморачивался таким образом жизни, но тут он прекрасно понимал, что эти люди жили по графику.
Эппик снова сказал в трубку:
– Хорошо. Он… Подожди. Снова трубку в бок, он посмотрел на Дортмундера и спросил:
– Ты все еще хочешь, чтобы тебя называли Диддамсом?
– Нет, называйте мое настоящее имя,– пожал плечами Дортмундер. – Единственный, кому я не хотел его говорить, это вы, но уже слишком поздно, поэтому вперед.
– Хорошо. Фиона, его зовут Джон Дортмундер, он встретится с тобой в 16.15. Позвони мне, после того, как поговоришь с ним, ладно? Спасибо, Фиона.
Он повесил трубку, встал, передал Дортмундеру визитку, на обратной стороне которой было написано:
Фиона Хэмлоу.
CI Интэрнешнл Бэнк Билдинг и Ко.
613 5-я Авеню
Файнберг, Кляйнберг, Райнберг, Стайнберг, Уайнберг Клатч
27
– Двадцать семь?– переспросил Дортмундер.
– У них там целый этаж,– пояснил Эппик. – Там сотни адвокатов.
– Мы все очень гордимся Фионой,– сказал мистер Хэмлоу. – Обосновалась в такой престижной фирме.
Дортмундеру раз или два в жизни приходилось сталкиваться с адвокатами, но они никак не сочетались со словом «престижный».
– Жду не дождусь,– выдал он.
В беседе со своей мамой за завтраком, прежде, чем она уехала работать на такси с неблагодарной публикой, Стэн Марч пришел к выводу, что он не просто был раздражен тем, что произошло вчера, или что даже не произошло, но его бесил сам факт произошедшего и с каждой минутой он раздражался все больше, и человек, которого он винил во всем этом, был Джон Дортмундер.
Сначала его мама не поняла его:
– Но ведь его там даже не было.
– В том-то и дело.
Ему пришлось рассказать все от начала и до конца раз семь, прежде, чем она поняла, что он имел ввиду, и, наконец, она поняла, хотя это было все крайне просто и понятно. Вчера вечером в «Бар и Гриль» они собрались маленькой группой, чтобы обсудить то, что в перспективе могло бы вылиться в выгодное дело, собственно, как они это и делали время от времени, но, в любом случае, всегда была какая-то начальная беседа, в которой решалось, стоила ли овчинка выделки, хотели ли все участвовать в таком проекте. У каждого в группе была своя специализация – Тини Булчер, например, специализировался в поднимании и перетаскивании больших и тяжелых предметов, он сам, Стэн Марч, был водителем – Джон Дортмундер всегда разрабатывал план действий.
А теперь, когда Стэн и так не часто первым привносил идеи, а сейчас таковая у него была, и она была хорошая, если бы Дортмундер был там, он бы точно понял суть проекта и придумал бы, как сделать так, чтобы все сработало в жизни и так далее, и уже сейчас они бы начали заниматься проектом. А вместо этого Дортмундер даже не появился на встрече, он просто сидел в баре с каким-то копом.
Но все остальные хотели знать, в чем заключалась идея. И Стэн рассказал им, и всем она вообще не понравилась. А все потому, что не было Дортмундера, который рассказал бы им всем, как это все можно осуществить, идею сразу зарубили на корню. Поэтому во всем виноват Дортмундер.
Когда мама Стэна уехала в своем такси, Стэн еще какое-то время оставался размышлять в одиночестве, а потом пришел к выводу, что стоит позвонить Джону, и спросить, готов ли он встретиться прямо сейчас, только они вдвоем, а потом могут подтянуться все остальные. Он позвонил Джону, но трубку сняла Мэй.
– О, а он только что ушел,– ответила она,– я тоже сейчас собираюсь уходить, мне пора на работу.
– А ты знаешь, куда Джон пошел?
– У него сегодня какая-то встреча в десять…
– С копом?
– Ой, а он тебе уже рассказывал?
– Пока нет. А где встреча, ты знаешь?