– Джон, где пульт? – спросила Мэй.
– Какой?
– От телевизора. Я хотела посмотреть телевизор в ваше отсутствие, но не могу найти пульт.
– Возможно, он на кровати,– предположил Дортмундер.
– Или под кроватью,– добавил Энди.
Они дружно поискали и там, и там, но ничего не нашли.
– Здесь всего одна комната,– заметила Мэй.– Она не такая большая, и в ней не так много вещей. Неужели мы не сможем найти пульт?
– А ты уверена, что он вообще был? уточнил Энди.
– Да. Во-первых, я включила им телевизор. А во-вторых, Джон переключал каналы.
– Значит, он все-таки должен быть на кровати,– решил Дортмундер.
– Или под кроватью,– повторил Энди.
Они вновь принялись за поиски, но безуспешно, пока Энди не отправился в ванную.
– Пульт здесь,– крикнул он и вошел, держа его в руке.– Он лежал на раковине.
– Даже не буду спрашивать, как он туда попал,– заметила Мэй.– Спасибо, Энди.
– Не за что.
Дортмундер, который был уверен, что это не он отнес пульт в ванную, но не намеренный вступать в разборки, спросил:
– Мы теперь можем идти?
– Несомненно,– подтвердил Энди, и они вышли из номера.
Коридор был длинным, плохо освещенным и абсолютно пустым. Тут и там у дверей номеров стояли подносы с остатками ужина. Дортмундер и Энди прошли до конца, повернули направо и оказались в точно таком же коридоре, в середине которого горела зеленая надпись «Выход».
– Нам туда,– сказал Дортмундер.
Рядом с надписью находились лифты, слева от которых располагалась лестница, а справа – помещение, занятое большим холодильником. Напротив лифтов была глухая стена с зеркалом, а напротив лестницы – запертая дверь без опознавательных знаков.
Энди занялся дверью, и та скоро открылась. Они попали в квадратное помещение, забитое деревянными стеллажами, на которых были сложены полотенца, рулоны туалетной бумаги, ящики с салфетками, мылом, шампунем и лосьоном. Слева в углу виднелись двери двух лифтов.
– Это должен быть один из них,– произнес Дортмундер, кивая на лифты.
– Возможно, как раз он сейчас и едет сюда,– заметил Энди.
Дортмундер прислушался и услышал слабый треск и гудение идущего наверх лифта.
– Не на этот этаж,– неуверенно предположил Дортмундер.
– Возможно. Но давай-ка лучше спрячемся и подождем.
Укрывшись за стеллажами, они услышали, как треск прекратился и открылись двери лифта. Энди поднял бровь и многозначительно посмотрел на Дортмундера: видишь? Тот в ответ нахмурился: вижу.
В щель между стопками чистых полотенец они увидели, как из лифта выходит парень в черно-белом облачении официанта. Толкая перед собой пустую двухъярусную серую металлическую тележку, он прошел мимо них и исчез за дверью.
– Наверняка пошел собирать грязную посуду,– шепнул Энди.
– Таким образом, у нас есть несколько минут.
Они вылезли из-за стеллажей и подошли к лифту. Энди нажал на кнопку, и двери тут же открылись. Придерживая их, партнеры уставились на панель управления на стене. Та состояла из черных кнопок с цифрами на них от 17 до 31 (в данный момент горела цифра 26). Под кнопкой «17» были еще две, обозначенные как «Кухня» и «Прачечная».
– Похоже, нам нужен другой,– заметил Энди.
– Или,– отозвался Дортмундер, разглядывая кнопки и размышляя о том, что удача, очевидно, покинула его,– мы ошиблись в своих рассуждениях.
– Вот еще! Давай-ка лучше дождемся, пока не уедет официант, и вызовем другой лифт.
– Ну что же, давай.
Они отпустили двери лифта и вернулись за горы полотенец.
– Скорее всего, это будет не просто кнопка,– предположил Дортмундер,– а скважина для ключа.
– Точно. На втором лифте ты можешь попасть на любой этаж, кроме тех, для которых нужен специальный ключ.
Появился официант с тележкой, которая теперь была переполнена подносами и грязными тарелками. С трудом толкая громоздкий груз, он загнал его в лифт, нажал кнопку, и двери закрылись.
Энди тут же подскочил к кнопке вызова и нажал на нее. Она не предусматривала светового сигнала, и поэтому было сложно сказать, где находится второй лифт. Оставалось только ждать и догадываться.
– Конечно,– заметил Дортмундер,– второй лифт может быть отключен ночью.
– Почему? У них по ночам как раз самая работа. Кстати, думаю, нам неплохо бы снова спрятаться.
– Зачем?