— В самом деле? — судья удивленно поднял брови и снова с интересом посмотрел на Гошу.
— Все материалы в этой папке, — произнес совершенно неприметный человечек в сером костюме, который вышел вслед за судьей из боковой комнатки зала суда, и положил перед ним стопку пластиковых листов, скрепленных хитрым стальным зажимом.
Мне везет, — подумал Гоша и усмехнулся. — Имею возможность познать все прелести местной судебной системы на собственной шкуре. Похоже, в этот раз упрячут меня капитально. Так что придется заодно познакомиться и с пенитенциарной…
Он оглянулся, насколько позволяла ненавистная сетка. В зале суда, кроме двух Стражей, включая Че-да, неприметного человечка и судьи, больше никого не наблюдалось.
— Свидетели по делу? — спросил судья у неприметного человечка, задержав взгляд на большой пуговице на его пиджачке.
— Я! — бодро шагнул вперед Че-д, слегка громыхнув доспехами.
— В самом деле? — снова удивленно спросил судья, воззрившись на Стража.
— Так точно, ваш честь! — подобострастно рявкнул Че-д. — В составе группы реагирования обнаружил данного субъекта в состоянии наркотического опьянения на месте падения неизвестного объекта на площади Равенства.
— Я не употребляю наркотики! — возмутился Гоша.
— Подсудимый… — строго сказал ему судья, заглядывая в папку, — …Кре-тай, помолчите. У вас будет последнее слово, там и выскажетесь.
Гоша, немного обалдевший от услышанного, заткнулся.
— Также я присутствовал при задержании подсудимого во время его участия в подпольном бое на деньги в здании пищефабрики…
— Спасибо, достаточно, — прервал его судья, пробегая глазами листы пластика. — Здесь сказано, что обвиняемый имел близкие контакты третьей степени с горожанкой первой категории.
— Так точно! — снова гаркнул Че-д.
— Помолчите! — одернул его судья и строго взглянул на Гошу.
— Как это возможно?! — спросил он, глядя на Гошу. Похоже, именно этот факт возмутил его более всего.
— Что возможно? — осторожно переспросил Гоша.
— Как горожанка первой категории могла пойти на контакт с вос… — судья осекся, но тут же исправился: — с только что учтенным стертым в статусе восстановленного? Кстати, где она? Почему не в суде?
Он строго взглянул на своего помощника, который продолжал стоять рядом.
— Кхм… — тот зыркнул глазками на Гошу, потом на Че-да и, склонившись к уху судьи, стал что-то быстро нашептывать.
«Ясно, ясно» — несколько раз произнес судья вполголоса в процессе нашептываний и с сочувствием покачал головой. — Бедная девочка… Да еще из такой уважаемой семьи… Попасть под влияние такого гнусного типа…
— Кстати, из материалов дела просили удалить любое упоминание… — донесся до Гошиного слуха громкий шепот помощника.
— Конечно, — снова закивал судья, — ну разумеется! Девочка совершенно невиновна!
Ну что ж, — грустно подумал Гоша, — спасибо, что хоть Кай-чи не стали впутывать в это дурацкое дело. Хотя, конечно, я был бы рад ее увидеть, пусть всего разок. Надеюсь, у нее не будет серьезных проблем с родственниками, как она опасалась. В любом случае, они уже знают…
— Ну что ж, — вдруг эхом отозвались в его голове слова судьи, и он снова вздрогнул. — Картина для меня совершенно ясная, — судья посмотрел на Гошу если не с ненавистью, то с нескрываемым презрением. — Нарушение общественного порядка, участие в уголовно наказуемых нелегальных боях, и самое главное — покушение на фундаментальные устои общества!
Судья вновь покачал головой.
— В данном деле я даже не вижу необходимости в рассмотрении дополнительных доказательств…
— Погодите! Разве мне не полагается иметь защитника? Адвоката? Выполнение всех необходимых процедур? Проведения очных ставок? Следственных экспериментов? Составление полной доказательной базы?
— Функции обвинения и защиты давным-давно делегированы аппарату суда, молодой человек! — строго осадил его судья. — Честный законопослушный гражданин не нуждается в адвокатах, и обвинения ему бояться нечего. А по вашему делу все предельно ясно!
Судья вдруг встал, опять заставив взвыть на три голоса древний стул, вероятно, за время своего существования повидавший зады разных габаритов и тяжести. И с хозяевами не в пример лучше, чем у этой задницы, — усмехнулся Гоша. — Хотя, кто знает…
— Встать для объявления приговора! — вдруг рявкнул Страж у двери, и Гоша рефлекторно дернулся с места, но ничего особо из этого не вышло.
— Объявляется приговор подсудимому Ги-ору Кре-таю, учтенному стертому в статусе восстановленного…
— Осмелюсь прервать, Ваш честь, — робко произнес Че-д, вытянувшись по стойке «смирно» и неодобрительно косясь на Гошу. — А с этим как быть? Он замотанный с головы до ног…
— Подсудимому разрешается заслушать приговор сидя.
Че-д согласно закивал и для острастки погрозил Гоше кулаком.
— На основании рассмотренных материалов дела суд определил виновность подсудимого в нарушении правил поведения вблизи опасных объектов, нарушения правил, обеспечивающих право добропорядочных и законопослушных граждан Потиса на защиту от нежелательных контактов со слоями населения, законно пораженными в правах, а также ввиду участия подсудимого в запрещенных боях на ринге с целью извлечения финансовой выгоды. Все это подсудимый совершал, будучи осведомленным и не смотря на строжайшие запреты подобных видов деятельности и неминуемое суровое наказание подобных противоправных деяний. Посему суд отказывает подсудимому в снисхождении и назначает максимальную степень по каждой из статей дела, а именно статья четырнадцатая, пункт «б», статья сто восемнадцатая, пункт «а», подпункт тридцать второй…
У Гоши вновь, как во время и после падения, возникло чувство нереальности происходящего с ним. Похоже, исход дела был предрешен еще в кабинете с непроницаемым стеклом. Как-то все это было до боли знакомо, с одной стороны, а с другой… Его не оставляло чувство, что он упускает что-то очень важное, что, возможно, даже помогло бы понять все дальнейшее, что будет происходить или…
— …Таким образом, подсудимый приговаривается суммарно к трем пожизненным срокам за каждое из преступлений, с возможностью однократной замены по каждому из них на искупление вины кровью посредством участия в справедливых боях Турнира, ежегодно проводящегося в городе-государстве Потис первого донах — в первый день весны и начала нового года, как Символ возрождения, становления новой жизни и очищения от прежних преступлений.
Судья, судя по всему, закончил читать заранее приготовленный приговор и снова строго взглянул на Гошу.
— Просьбы, пожелания, вопросы, последнее слово, подсудимый Кре-тай?
Что он мог сказать? Что невиновен, так как не знал местных законов и даже языка толком? Но, как известно, незнание законов не освобождает от ответственности. Кому, как не Гоше, студенту юрфака, это понимать… Он вдруг поймал ту странную скользкую мысль, теребившую задворки сознания, и чуть было не рассмеялся, глядя на строгого судью. Ведь он сейчас в положении, едва ли не худшем, чем те несчастные работяги из Средней Азии, — не знавшие языка и грамоты, едва понимавшие, что от них хотят и в чем обвиняют, — коих он имел счастье неоднократно наблюдать во время летней практики в одном из судов на Петроградке…
— Я очень давно и очень сильно хочу в туалет, — ответил Гоша. Он, конечно, еще не пришел в себя от произвола местной судебной машины, но все таки уже понял, что возмущаться и сопротивляться особого смысла не имело. Колеса Системы неумолимо вращались в нужном ей направлении. Не его вина, что он так «удачно» попал между ними. Ну, разве что все довольно быстро происходило, без лишней бюрократии и проволочек…
— Эта просьба вполне выполнима.
Судья посмотрел на Че-да и указал рукой на Гошу.