«Что произошло? Где Лоа? И… почему ее запах на… нем?» — вопросы выстреливают в голове с такой же скоростью, с которой я, словно ошпаренный жидким азотом, шарахаюсь в сторону и падаю на пол.
Но прежде чем я озвучиваю хоть что-то, парень в моей кровати просыпается, разбуженный моими резкими телодвижениями. Слова замирают на губах, а я в потрясении встречаю такой знакомый взгляд карих глаз. Ее глаз.
«У него глаза Лоа», — тупо отмечаю я. И только спустя миг понимаю…
— Ты — гетероморф?!
Собственный вопль кажется оглушающим и наполненным убийственной яростью. Именно убийственной! Сейчас это самая сильная моя потребность. Одна беда — убить некого!
Изумление, с которым парень разглядывает меня, сидящего на полу, сменяется тревогой. Он отводит взгляд и устремляет его на собственное обнаженное тело. Тело мужчины! Возбужденного…
Резкий испуганный выдох и парень стремительно хватает простыню, укрываясь за ней.
«Как-то по-женски…» — вопреки всему, думаю я, завороженно наблюдая за этим движением. И тут же, опомнившись, трясу головой: что, к темной бездне, происходит?!
— Я предупреждала… предупреждал… — тихий сбивчивый шепот пусть и выдает страх, но в голосе я слышу хрипотцу и низкие тембровые нотки, присущие мужчине. — Сколько раз пытался сказать. Все чески такие, мы перевертыши — меняем пол с определенной периодичностью. Такими нас сделали изначально при заселении Чеас. Там очень суровые условия, высокая смертность…
Я не вслушиваюсь в ее (его?) бессмысленное бормотание. Про гетероморфов вспомнил и сам, но они так редко покидали пределы своей планеты… Она так далека от той части Вселенной, где я провел жизнь… Я слышал о них, но не встречал.
«И подумать не мог!» — к счастью, желудок пуст, я ощущаю противные спазмы в животе. Сегодняшнее утро — отвратительно. Оно… лишило меня пары!
Боль лишь усиливает гнев.
— Предупреждала?! — вскакивая на ноги, реву я. — Когда? Да как ты посмела утаить?! Знаешь, чем для тебя это обернется?!
Воспринимать свою пару мужчиной у меня не получается! Хорошо, что все помещения звездолета гарантируют звукоизоляцию.
— Я пыталась… пытался много раз! — вновь сбиваясь, парень нервно вскидывает голову, пронзая меня обиженным взглядом. — Ты не позволял, обрывал постоянно. Не давал рассказать!
Мне смешно. Смешно до истерики. А я еще опасался, что услышу о муже… Лучше бы о нем! Все познается в сравнении.
— Не лги! — рычу, едва не разрывая ткань формы, которую пытаюсь надеть. Сейчас критически важно занять чем-то руки, иначе…. Иначе они сожмутся на шее существа, которое я сейчас одинаково сильно ненавижу и… хочу. Инстинкты варга сносят мне разум! От этого я еще злее. — Если бы хотела — сказала бы. Просто крикнула мне в ухо: «Скоро я стану мужчиной!». Не сомневаюсь, я бы тебя выслушал!!!
«За что мне все это?» — от бешенства и злости на судьбу трясет.
В ответ тишина. Оглянувшись, вижу, что голова парня грустно поникла. В этом жесте мне чудится признание вины. Я прав: не хотела Лоа признаваться. Это был ее козырь в каких-то тайных замыслах. Каких?!
— Зачем скрывала?! — так и не могу начать воспринимать ее в новом статусе. В ярости подскочив, хватаю за плечо и резко дергаю вверх, вынуждая подняться. Она… он смотрит мне в глаза.
— Боялся признаться, ты и так почти ненавидишь… Презираешь, — очень тихий и спокойный ответ.
В душе все неожиданно обрывается.
— Все?
— Нет, — снова тихий шепот. — Думала, если ты… наиграешься, то смена пола — мой шанс на другие отношения.
— Какие? — пораженный внезапной мыслью, отскакиваю, выпустив парня из рук. Не думает же она… он, что я смогу… с мужчиной?! Немыслимо: я всегда был убежденным натуралом.
А еще это угрюмое «наиграешься»… Я же не рассказал ей о природе варга, а значит и причинах моего выбора. Но сознаться сейчас в своей пожизненной зависимости? В неспособности быть вдалеке? Ему?.. Я не способен — гордость и сложившиеся стереотипы не позволят.
— Я не впервые на звездолете. Кое-что умею. Могу работать, постараюсь отработать долг, — и безмерная надежда во взгляде таких знакомых карих глаз.
Ощущаю потребность взвыть от горя, но вместо этого тихо сползаю по стенке на пол, заходясь в истерическом смехе.
«Экипаж это оценит! Все сразу сообразят, кем стала моя спутница. А еще посмеются над моей невозможностью держаться вдали от… его аромата!».
Даже сейчас, стоит прикрыть глаза, он так и тянет ближе к Лоа. Тянет прижать ее, стиснув в объятиях, тянет овладеть, закрепляя право выбора. Но я не могу заниматься сексом с мужчиной! Или уже могу? Сейчас, ощущая подавляющую все прочие чувства, тягу…
«Сколько я смогу себя сдерживать?» — чувство гадливой брезгливости сворачивает кишки узлом. Мне по-настоящему больно от щемящего ощущения безысходности. Вряд ли хоть один варг попадал в такую дикую ситуацию. А мне вот свезло! За что?!
— Как долго… — я сглатываю, ощущая жуткую сухость во рту. — Как долго ты будешь… мужчиной?
Ответа я боюсь! Это мой приговор.
— Месяц.
Я когда-то смог продержаться столько и теперь знал, что это мой предел. Но тогда ее не было в зоне доступности. Я не ощущал постоянно влияния ее аромата.
Можно ненавидеть и хотеть одновременно?
С трудом встав, пошатываясь, шагнул к двери: прочь от него… от нее…
Рабочий день прошел в тумане отчаяния и страха. Аромат Лоа не отпускал. Что он сделает со мной уже сегодня ночью? Превратит в извращенца?! Не позволит сдержаться, чтобы не наброситься на… мужчину? Перед мысленным взором вопреки моему желанию то и дело всплывали картины его обнаженного тела. Они… будоражили воображение. Никогда прежде мужчины меня не возбуждали. Но никто из них и не обладал ароматом моей пары!
«Отвратительно!» — про себя стонал я, ненавидя в эти мгновения и себя.
Но Лоа я ненавидел больше. И хотел ее убить!
Нет, больше всего я ненавидел судьбу…
Готовясь к худшему, я перешагнул порог отъехавшей в сторону двери в свою капитанскую каюту. Внутри было тихо и ветрено. На максимуме работала система кондиционирования. И помещение было пустым — аромат моей пары улавливался нечетко. Не доверяя себе, проверил каждый уголок каюты: Лоа ушла. Ушел!
Всего несколько простых команд-запросов потребовалось мне, чтобы выяснить местонахождение нового пассажира. Парень ушел в одну из свободных кают, я сам показал их во время единственной экскурсии по звездолету.
«К лучшему! — признался я себе, с облегчением опускаясь на стул. — Это правильно — провести этот месяц врозь!»