В коридоре стоял Вик. В костюме и при галстуке. На его фоне я особо остро ощутила, что неодета и слегка помята. Но он отметил только выбранный им халат, скользнув по моей фигуре теплым внимательным взглядом:
- Доброе утро, Анастасия. Приглашаем вас спуститься к завтраку вниз. А после еды мы расскажем, зачем вы здесь.
- Хорошо, - я сонно кивнула.
- Но мне нужно время, чтобы привести себя в порядок.
- Конечно, можете не спешить. Мы подождем.
Закрыв за Виктором дверь, я прислонилась к прохладному дереву и закрыла глаза. Что ждет меня сейчас? Я прожила эту ночь, а могла бы проснуться на скамейке в парке, или, скорее, - в подворотне.
Благодаря встрече с Ромом я все еще жива, и даже цела. На память пришли нечаянно увиденные в интернете снимки убежища бомжей. Опухшие синюшные и багровые лица, черные руки, консервные банки вместо посуды и подпись: средний срок жизни бомжа - три года.
Я вновь обхватила себя руками поверх толстого, мягкого халата, и ушла в ванную. После умывания заглянула в сумку. Что бы такое одеть на завтрак с незнакомыми мужчинами? Но ничего лучше сарафана опять не придумала.
Только на сей раз он был длинным, с разрезом до бедра. И с волосами мудрить не стала: расчесала и собрала их в высокий хвост, чтобы не прилипали к шее. Солнце понемногу уже нагревало комнату, обещая жаркий день, так что и макияж потребовался минимальный - тушь для ресниц да блеск для губ. Духи утром не нужны.
Меня ждали в «чайном» алькове холла. Роман, свежий и расслабленный, с аппетитом поедал булочки. Его встрепанные волосы и футболка с крылатым черепом превращали парня в озорного мальчишку. Виктор пил кофе, черный и горький даже на вид, рассеяно листая бумаги. Я обратила внимание на его длинные смуглые пальцы с ухоженными ногтями, а вот в глаза посмотреть – боялась.
Александр, сквозь густые черные ресницы он наблюдал за тем, как я спускаюсь. Я чувствовала этот взгляд словно тяжелую ладонь на плече. Он контролировал окружающее пространство как дышал. Даже в своем доме сидел в углу, откуда видел все выходы.
Стоило мне подойти ближе, как все пришло в движение: Ром выдвинул мягкий стул с резной спинкой; Виктор налил в чашку чай и добавил ровно столько сахара, сколько я люблю. Александр поставил корзинку с пирожными рядом с моим блюдцем. И я уже совсем не удивилась, увидев в ней любимые корзиночки с белковым кремом и политые шоколадом эклеры. Но я выбрала то, что было на тарелках у мужчин. Пробовать отдельные блюда опасалась. И не доверяла - привычка смотреть детективные сериалы сказывалась.
Пока я ела, все молчали. Ром старательно жевал. Вик, прихлебывая кофе, бросал в мою сторону короткие вопросительные взгляды. Сан невозмутимо намазывал масло на бутерброд, пока тост в его руках не раскрошился кусками на белую скатерть.
Наконец я отодвинула чашку, показывая готовность к разговору. Вик выпрямился на стуле и заговорил:
- Анастасия, а теперь, когда вы поели, я хочу объяснить, зачем вы здесь, – Вик выдержал паузу, очевидно, ожидая вопросов. Но я молча рассматривала чайную ложечку.
– Итак, сперва немного истории, - покосившись на Александра, намного увереннее продолжил Вик. - Так сложилось, что в нашей семье рождаются только мальчики. Один или несколько, но только самцы.
Слово «самцы» резануло мне слух, но я сдержалась и продолжала упорно смотреть в стол.
- По закону, наследником рода является старший сын. Он же - глава семейного дела.
«А если что-нибудь случится с наследником?» - появилась мысль. А Вик, словно прочитав ее, продолжил: - Если с наследником рода что-то случается, права главы переходят к следующему в роду. И тут возникает прецедент, когда наследник следующего главы обязан оставить под своей опекой супругу погибшего. И если вам знакомо такое явление, как «телегония», то вы должны понимать, что она может передать наследственные признаки главы рода другим детям.
Я кивнула: про телегонию нам рассказывали на лекциях, приведя в пример коров - если белая корова спаривалась с черным быком и оплодотворение не происходило, а спустя время ее покрывал белый бык, то существовала высокая вероятность того, что у коровы может родиться черный теленок. Именно поэтому до сих пор в некоторых африканских племенах девственность невесты является необходимостью для заключения брака. Ибо какой мужчина захочет иметь детей, похожих на другого? Но я все еще не понимала, какое отношение телегония имеет ко мне?
В наше время сама способность иметь детей уже несказанно радует. Банки спермы и клиники ЭКО часть пейзажа любого крупного города. Неужели им понадобилась девственница? Я нервно вскочила и отошла к окну. Дышала глубоко и ровно, сглатывая тошноту. Нельзя показывать свой страх. Лучше представить себя великаншей с картинки Волковского «Желтого тумана». Еще вдох. Теперь стало видно, какая за окном прелестная лужайка, и вазоны с цветами. А Вик продолжал говорить мне в спину:
- Кроме того, существует правило, по которому мужчины нашего рода не могут «сеять свой овес» на стороне.
Тут мне оставалось только пожать плечами. Современные средства контрацепции отлично справлялись и с «овсом», и с другими возможными последствиями. У нас в общаге, между этажами, был даже установлен автомат с «резинками».
- Поэтому мы вынуждены избегать лишних и неосторожных контактов с женщинами. Особенно с теми, которым в первую очередь нужны наши деньги или статус жены, а не мы сами, - закончил Вик. Все это я прекрасно понимала, но причем здесь я?
- Вот почему вы нам нужны, - заговорил Сан. И это прозвучало так неожиданно, что расслабившийся Вик едва не подпрыгнул. – От вас лишь требуется жить в этом доме. Сопровождать нас на различные мероприятия в течение года. Отсекать всевозможных охотниц за кошельками. А также оказывать всемерную поддержку в поисках супруги для наследника.
- Что? - до меня доходило необычайно медленно. - В качестве кого жить в этом доме? И кого помогать вам искать?
Вик досадливо поморщился в ответ на мои вопли, но раскрыл лежащую рядом с ним на диванчике толстую кожаную папку.
- Вот. Анастасия, прочтите это внимательно - и все станет ясно: и что от вас требуется, и что вы получите взамен.
Я осторожно приняла толстую пачку листов, уложила на колени и принялась читать. Сухим канцелярским языком там было написано примерно следующее: «Я, Сотникова Анастасия Сергеевна, обязуюсь в течение года проживать в домах, принадлежащих семье Волковых, соблюдая следующие правила…» Подробное перечисление правил занимало почти три страницы. Кроме всего прочего они содержали приблизительный распорядок дня.
Согласно этим бумагам время с завтрака до обеда принадлежало Рому. С обеда до пяти часов – Вику, а с пяти до десяти вечера – Сану. Исключением являлись важные для семьи мероприятия, такие как дни Рождения или Памяти. Либо поездки на собрания кланов. В эти дни братья будут сопровождать меня втроем, либо с официальными невестами.
Достаточно обтекаемо было также прописано, что я не должна уклоняться от оказываемых мне знаков внимания, однако интимная близость может состояться исключительно по моему согласию и только на трезвую голову. Я вновь отошла к окну. Убрала бумаги подмышку. Прислонилась лбом к прохладному стеклу. Может быть, это просто сон? Сейчас я открою глаза на продавленном диване и под шарканье ног старухи–хозяйки отправлюсь в ванную? Наваждение не желало рассеиваться, а мужчины за спиной напряженно ждали.
Вернувшись к столу, я вновь открыла папку. Надеюсь, братья не заметят стоящих в глазах слез. Продираясь сквозь строчки этого странного документа, я обратила внимание на разницу в поведении хозяев дома: Роман скучал. Виктор довольно на меня поглядывал, отмечая, что я не пропускаю ни одного абзаца, каким бы мелким шрифтом или курсивом он ни был напечатан.
Александр неспешно пил чай, почему-то из моей чашки, и заедал его огромными кусками изюмного кекса. После «обязанностей» перечислялись бонусы: проживание, питание и гардероб за счет семьи, оплата учебы либо в родном университете, либо в любом другом учебном заведении округа по желанию. Плюс, медицинская страховка, страхование от несчастных случаев и компенсация морального ущерба! На таких условиях можно купить душу. Мою так точно. Все это похоже на сделку с дьяволом, но спрашивать про подпись кровью не тянуло.
Над последним пунктом я задумалась. Все мои обязанности были расписаны от и до, оплата и приятные глазу бонусы - тоже, но где гарантии? Я подняла на Вика глаза, собираясь задать этот вопрос, но оказалось, что ответ у него уже был готов:
- Контракт будет зарегистрирован у нотариуса… любого, какого выберете. Один экземпляр остается на хранение в нотариальной конторе, второй, по желанию, можете оставить у кого-нибудь из родственников. Вы вольны самостоятельно нанять себе охрану или приобрести оружие, если сочтете нужным. Ограничивать ваши передвижения никто не собирается, просто помните, что вас всегда будут сопровождать согласно расписанию.
- Могу я подумать?
- Конечно, у вас три дня на размышления. Если вы откажетесь, Ром вернет вас в город. Я вновь перечитала сухие строчки. А что я теряю? Домой вернуться не могу – там отчим. Здесь я практически бомж и учеба готова раствориться в дымке материальных проблем.
Что мне остается? Торговать собой? Но торговать можно по-разному. Можно на трассе – ежедневно рискуя здоровьем и жизнью. Можно в больнице – продать почку или кусок печени. А можно и так – выполняя я прикусила губу. Мама. Если у меня будут деньги, мы сможем уехать. Пусть в деревню или маленький городок. И отчим не найдет нас. Ни ее, ни меня. Мою задумчивость осмелился нарушить только Виктор:
- Настя, вам понятны все пункты контракта?
- Да.
- Мы не будем вас торопить. У вас есть ровно трое суток, начиная с этого момента. Пока же предлагаю вам просто попробовать. Пожить по тем условиям, которые оговорены в контракте, - Вик слабо улыбнулся. - До часу дня с вами будет Ром, он покажет сад и территорию вокруг. А после обеда я покажу вам дом.
Я согласно кивнула, стараясь казаться невозмутимой. Все же Рома после вчерашнего страха пережитого в машине я побаивалась. Безмятежно улыбнувшись, парень попытался взять меня под руку, я отшатнулась. Сделав вид, что не заметил моего движения, Роман открыл и придержал для меня дверь.
Спустившись с крыльца, мы свернули на боковую дорожку. Она была выложена серыми неровными плитами разных оттенков. На газоне зеленела и пушилась травка. Цветы тянулись вдоль тропы. Кусты смородины и крыжовника составляли причудливый узор живой изгороди. Я глубоко дышала, стараясь не психовать. Ром шел рядом, глядя себе под ноги. Погуляв по саду полчаса, мы дошли до фонтанчика. Низкую керамическую чашу бассейна наполняла прозрачная вода. Тонкие струйки вырывались из бортов и встречались в центре фонтана на каменном шарике размером с арбуз.
Здесь было очень спокойно. Мне не хватало этого спокойствия. Я присела на каменный борт и опустила руку в воду. Совсем рядом на корточках устроился Ром. Он вновь втянул воздух и прикрыл глаза от удовольствия. Я не стала медлить – возможно, это мой последний шанс получить правдивый ответ на вопрос.