– Да-да, вернусь в кровать, – пробормотал домовладелец. – Совершенно верно.
И он зашаркал по коридору.
Йон закрыл дверь, сел и стал думать. Если шкатулка могла надежно удержать солнечный свет, возможно, на этом получится заработать. Сначала, правда, ему нужно было выяснить пару вещей. Сколько света можно положить туда, и как долго можно его там удержать? На следующий день он отправился это выяснять.
Йон Йонссон оседлал свою лошадь и поехал в горы. Он остановился в пустынном месте, где на многие мили вокруг не было людей, и начал собирать столько солнечного света, сколько только мог, и засовывать его в шкатулку. Целых три дня он ездил взад и вперед аккуратными рядами, словно пахарь, возделывающий широкое поле, чтобы не пропустить ни единого лучика. Он взбирался на горные пики, чтобы достать свет как можно выше с неба, оставляя над собой конусы темноты и акры длинных зигзагообразных темных полос позади себя. Издалека это было похоже на то, как если бы участки земли просто засасывала пустота. Это так запутало живущих там диких баранов и лисиц, что они ложились и засыпали прямо посреди бела дня. Птицы избегали этих неестественно темных областей и облетали их по широкой дуге.
Когда шкатулка Йона была заполнена до краев и не вмещала больше ни лучика, он отправился обратно в Эйильсстадир, чтобы заняться продажей света. Уверенный, что он вот-вот станет богачом, Йон поставил на городской площади шатер и, когда опустилась ночь, устроил демонстрацию того, на что способен его упакованный солнечный свет. Сотни любопытных горожан собрались посмотреть ее.
Демонстрация не удалась. Сначала Йон попытался показать, как содержимое его таинственной черной коробочки можно использовать, чтобы освещать совсем маленькие помещения, вроде уличного туалета.
– Представьте, что ночью вас разбудил зов природы, – объяснял он толпе. – Вы полусонный, в кромешной темноте пытаетесь зажечь лампу, лишь для того, чтобы выйти наружу и воспользоваться уборной. Это опасно! Но с моим упакованным светом вам больше не понадобится лампа – ваш туалет может освещаться круглые сутки!
Ранее он притащил в шатер маленький деревянный уличный туалет, а сейчас вытащил из своей шкатулки щепотку солнечного света, кинул ее внутрь и закрыл дверь. На несколько секунд туалет ярко засветился изнутри, из всех щелей и трещин забили лучи света, и зрители заахали и захлопали в ладоши. Но они тут же начали смеяться, когда еще через несколько секунд весь свет выскользнул из уборной, оставив деревянное строение в темноте. Яркий шар света тем временем поднялся в воздух, повис высоко над головами и остался сиять там, запутавшись в складках шатра. Пытаясь сделать вид, что так и было задумано, Йон попробовал осветить весь шатер, швыряя по углам пригоршни солнечного света, но второпях запнулся и растерял половину содержимого своей шкатулки. Ускользнувший свет был такой концентрированный, что многие от него на время ослепли. Началась паника, толпа с криками кинулась к выходу, а шатер загорелся. И как будто одной только этой катастрофы было мало, солнечный свет вырвался на открытый воздух и осветил ночное небо как днем. Он светил так целую неделю, и жители Эйильсстадира начали страдать бессонницей и не могли поспать ни секунды.
Нужно ли говорить, что спроса на упакованный солнечный свет Йона не было никакого. Горожане желали лишь избавиться от него. И от Йона. И Йону совершенно недвусмысленно было сказано, что пора бы ему убраться из Эйильсстадира. Глубоко разочарованный, он с позором покинул город.
Йон Йонссон скитался по стране, берясь за любую работу, которую мог найти. Он почти позабыл о шкатулке с солнечным светом, которую он крепко обвязал бечевкой и затолкал на самое дно своего мешка. Однажды, когда он смолил лодки в Хусавике{6}, из-за груды рыбацких сетей выглянул Тюр.
– Ну, как продвигаются дела со шкатулкой? – спросил Тюр. – Есть для меня деньжата?
– Ни единого фартинга, – проворчал Йон. – Твоя коробка бесполезна. Можешь забрать ее.
– Оставь ее себе, – сказал Тюр. – Ты еще можешь найти ей применение.
– Сомневаюсь в этом, – возразил Йон и отложил кисть, которой смолил лодку, в сторону, чтобы достать шкатулку. Но пока он вытаскивал ее из своего мешка, Тюр исчез.
Обсидиановая шкатулка приносила ему одну только неудачу. Из-за нее его не только прогнали из Эйильсстадира, но с тех пор, как он стал таскать ее с собой, у него нигде не получалось найти работы, дольше чем на один день. Йон подумывал уже бросить ее в море или оставить под каким-нибудь камнем, где ее найдет какой-нибудь другой болван, но в действительности не мог заставить себя это сделать. «Подожду еще пару дней, – думал он. – Если я не найду ей применение, то избавлюсь от нее».
Три дня спустя, когда Йон ехал по дороге, ведущей из Хусавика в Акюрейри, он встретил другого такого же путешественника.
– Какие новости? – как это было принято, спросил тот.
– Дерьмо кита тяжелее дерьма тупика, – ответил Йон, что в Исландии было старым способом сказать «ничего особенного». – А какие новости у тебя?
– У фермеров в Эйильсстадире бедственное положение, – ответил путник. – Сейчас самый разгар сезона созревания, а их вулкан проснулся и плюется пеплом во все стороны. Солнца не видно неделями. Это настоящая беда.
– Вот как! – сказал Йон. – Как интересно... то есть, как ужасно!
Он попрощался с путником, пришпорил коня и поскакал в Эйильсстадир так быстро, как мог. Когда он приблизился к городу, то увидел черные облака пепла, которые закрыли небо и погрузили все вокруг в тусклые вечерние сумерки, хотя был самый разгар дня. Посевы на полях уже начали увядать.
Когда Йон появился там, у фермеров было экстренное собрание в городской ратуши.
– Что же нам делать? – говорил один из них. – Если этот пепел скоро не развеется, мы потеряем весь наш урожай!
– Возможно, я смогу помочь, – сказал Йон, и все повернули головы и увидели, как он стоит в дверях с обсидиановой шкатулкой в руке.
Фермеры вспомнили, что он сделал, как солнечный свет светил и днем и ночью на протяжении целой недели, и, запинаясь один за другого, кинулись предлагать ему деньги.
Йон ездил на своем коне по городу, доставляя свет на каждую бедствующую ферму – достаточное количество для того, чтобы поля платежеспособных покупателей купались в солнечном свете, но не более. Их посевы вернулись в норму уже через пару дней, несмотря на продолжающее закрывать небо облако пепла.
Потом у Йона закончился солнечный свет, и он снова отправился в высокогорье, чтобы собрать еще. Его не было несколько дней. К тому времени как он вернулся, свет, что он продал фермерам, улетучился, и они уже начали беспокоиться.
– Мы волновались, что с тобой что-то случилось! – сообщил один из фермеров, – Если бы ты не вернулся, я даже не знаю, что бы мы делали.
– Оставьте ваши страхи! – сказал Йон. – Я вернулся и у меня для вас лучший солнечный свет, который только можно купить за деньги.
Он продал почти весь свет в течение дня. Его карманы были набиты деньгами, и уже скоро поля фермеров были полны крепкой здоровой картошки, лука-порея и капусты. Спрос на свет был так велик, что ему пришлось поднять цену. Фермеры поворчали немного, но они, похоже, понимали – бизнес есть бизнес. Потом Йону пришла в голову одна идея, и он отправился искать Тюра на лавовое поле, где тот впервые появился. Он нашел этого странного человека дремлющим за большим мшистым валуном и разбудил.
– А, вот и мой деловой партнер! – воскликнул Тюр. – Ну что, принес что-нибудь для меня в этот раз?
– Конечно, принес, – сказал Йон и отдал Тюру его пять процентов.
– Ого, – изумился Тюр весу кошеля, который дал ему Йон. – Я вижу, дела у тебя идут хорошо!
– И будут идти еще лучше, если ты дашь мне еще одну обсидиановую шкатулку, – сказал Йон.
– Это можно устроить, – ответил Тюр, – но если я дам тебе еще одну шкатулку, ты будешь отдавать мне десять процентов от прибыли, а не пять.
Более высокие комиссионные означали, что Йон заработает чуть меньше с каждой сделки, но с двумя шкатулками он смог бы совершать в два раза больше сделок.
– По рукам, – согласился он.
Тюр улыбнулся, исчез в облачке дыма и через несколько минут вернулся с новой шкатулкой, почти неотличимой от первой.
Йон снова съездил в горы. Он смог собрать вдвое больше света и оставлял за собой целые области темноты, такие обширные, что казалось, что наступило солнечное затмение. Он продал все, вернулся и собрал еще, и получил приличную прибыль. Он купил самый большой дом в Эйильсстадире и поселился там, а также нанял пару вооруженных охранников, чтобы сторожить его растущую кучу денег. Но только ему стало казаться, что мир наконец начинает выплачивать ему свои долги, облака пепла над Эйильсстадиром стали таять.
С каждым днем солнце все больше прорывалось сквозь завесу, и спрос на товар Йона постепенно падал. Похоже, его везению пришел конец. У него осталось всего полшкатулки света, но тот распродавался так медленно, что он даже не думал о том, чтобы отправиться в долгий путь в горы за новой партией.
И тут ему нанес визит Тюр. Йон курил трубку, сидя в своем самом удобном кресле, когда в его гостиную без объявления вошел странный человек, напугав Йона до полусмерти.
– Мог бы и постучать! – подскочив в кресле, воскликнул Йон. – И как ты прошел мимо моего телохранителя?
– Не важно, – отозвался Тюр. – Я слышал, ты сдался. В нашу сделку не входило условие, что ты можешь просто остановиться, когда почувствуешь себя вот так. Если ты не собираешься пользоваться моими шкатулками, то верни их.
– Я не сдаюсь, – раздраженно буркнул Йон. – Просто покупателей нет.