Ох, она отчеканила это, как товарищ Кукушкина-Романовская!
Много раз встречались они в старом парке и говорили совсем не о поселковых делах. Ленка рассказала, что у нее беда: отец, узнав, что она вступила в комсомол, отказался считать ее дочерью, а когда она переехала к тетке, чуть с ума не сошел от горя. А уж когда она пошла на работу в розыск…
— В общем, карусель, — сказала Ленка грустно. — Ну как ему объяснить, что такого, как в нашей стране, никогда еще не было в мире и что я не могу — ну что хотите, не могу — стоять в стороне.
Доводилось им и яростно спорить, пришло время и оплакивать восстание в Гамбурге.
К лишениям Ленка относилась равнодушно.
— Успеем, как говорится, наесться при коммунизме. Хочешь семечек?
— А тебе?
— У меня полон карман. Хозяин угостил.
Они подолгу засиживались теперь в старом парке. В тот вечер они были уже у выхода, когда Борис вдруг остановился.
— А тебе тогда здорово противно было водку пить?
— О, будь она проклята, я думала — умру.
— Ты ужасная хвальбушка, между прочим.
— Есть немного, — ответила Ленка.
Борис рассмеялся, взял ее под руку и повел обратно, к скамейке под бузиной.
— Терпеть не могу бузины, — сказала она, садясь, — с детства.
— Это еще почему?
— Во-первых, ее нельзя есть.
— А во-вторых?
— А во-вторых, как только ее ягоды покраснеют, кажется, что уже наступила осень, когда на самом деле еще лето.
— А эту бузину?
— Это другое дело.
Борис так обрадовался ее ответу, что на радостях задал ей тот вопрос, который тревожил его все последнее время.
— Леночка, тебе нравится Водовозов?
— Водовозов? — Ленка подняла брови. — Он был у меня вчера.
— Где?!
— У меня дома. Там, где я обосновалась.
— Но ведь это неосторожно! Нам не разрешается к тебе приходить.
— Он человек опытный.
— Но зачем же он приходил?
— Уговаривать, чтобы отказалась от своего плана. Да еще как уговаривал!
— И что ты ему ответила?
— Сказала, что подумаю.
— И ты в самом деле хочешь подумать?
— Нет.
Борис задумался.
— А ты знаешь, Ленка, он в тебя влюблен, — сказал он, поднимая голову.
— Не знаю, — ответила она. — Просто он не хочет, чтобы я шла.
— Денис разрешит тебе, как ты думаешь?
— Если он не разрешит, это будет преступление. Ты же сам видишь: дело сложилось так, что нужно рискнуть, тем более что и риск-то не очень велик, по правде сказать. Подумай, если мы задержим кого-нибудь из них на месте — ведь это всё.
— Ты не ответила на мой вопрос — нравится тебе Водовозов?
— Водовозов? — повторила она беспечно и пожала плечами.
— Он ведь красавец, правда? — с горячностью (и тревогой в душе) продолжал Борис. — И потом, видела бы ты его на деле, он весь как стальной.
— А кто тебе сказал, что я люблю стальных?
— Что ты ни говори, — неизвестно зачем настаивал Борис, — а Денис ему сильно уступает. Вечно он колеблется, вечно сомневается.