— Окрестили… Как узнали, что я аэрографией занимался, так сразу Маляром и прозвали, да и к фамилии близко.
— Маляр, значит… Ну, что ж, работой по специальности мы вас обеспечим. Будете себя хорошо вести, не будете лезть, куда не надо, то через два года с чистой совестью вернётесь домой. В активисты не приглашаю, натура у вас не та. Сожрут быстро. Да и я не зверь, но приглядывать за вами буду. Идите. Дежурный!
— Я, Марсель Ринатович, — голос сержанта мгновенно заполнил кабинет.
— Уведите.
В одном из помещений барака, с размерами два на три метра, в котором не было окна, зато горела сороковаттная лампа, сидели возле старенького письменного стола на табуретах два зека. Один, Кощеев Игнат Фомич, по кличке Валет, как заядлый фокусник, крутил в ладонях колоду самодельных карт. Второй, Лапин Иван Андреевич, по кличке Лапа, кипятил в алюминиевой кружке воду. Концы самодельного кипятильника были всунуты в розетку, а титановые пластинки на другом конце провода скрывались под водой.
— Лапа, слышал новость?
— Какую?
— Знаешь старый заброшенный корпус, который за столовой находится?
— Ну, знаю, и что?
— Говорят, из него всё барахло выкинут, наведут внутри марафет и будут новые станки устанавливать.
— Что за станки?
— Пока не знаю. Но по слухам, что-то связанное с металлообработкой.
— Так у нас же есть один цех металлообработки!
— Там станки ещё при Сталине поставлены, — засмеялся Валет, — но, думаю, ещё столько же простоят. А сейчас новые кругом внедряют. Станки с ЧПУ.
— О-о, с ЧПУ, — произнёс Лапа, почесав ладонью свой массивный подбородок.
Что-то было в Лапе такое от Шварценеггера. Имел он мускулистое телосложение, рост выше среднего, высокий лоб, массивный подбородок, над которым расположились широкие толстые губы. Только маленькие глаза портили общую картину, говоря об их обладателе, как о человеке обладающим агрессивным характером, любящим доминировать. Отсюда и его увлечения…
Родился Иван в 1969 году крепким и здоровым мальчиком. Так, как мать с отцом постоянно пропадали на работе, то с раннего детства он был довольно самостоятельным. С восьми лет стал заниматься вольной борьбой. Правда, больших результатов не достиг, имел лишь в конечном итоге третий взрослый разряд. Но ему и этого хватало. В школе его побаивались и уважали. В восемнадцать лет пошёл служить в армию. Попал в ограниченный контингент советских войск в Афганистане. Благодаря спортивному прошлому и агрессивному характеру Лапин среди сослуживцев довольно скоро занял достойное место. Легко освоился с наукой убивать и выживать. Принимал участие во многих боевых операциях, но повезло — ни разу не был ранен или контужен. Зато был награждён двумя медалями: «За Боевые Заслуги» и «За Отвагу». 15 февраля 1989 года в составе последних частей советских войск покидал Афганистан. Приехав домой после демобилизации, он оказался в поле зрения предприимчивых людей, которые охотно объяснили ему о новых веяниях в стране Советов, и о том, что вкалывать на заводе за гроши для молодого, физического крепкого парня, просто глупость. Так Лапин оказался в крепких объятьях криминального бизнеса, вырваться из которых он не больно-то и рвался. «Лёгкие» деньги, дорогие рестораны и доступные красотки, что ещё нужно молодому парню для «счастья»? Довольно быстро «дослужился» до бригадира в одной из ОПГ. Его хозяева были Иваном довольны, что впрочем, не помешало им подставить Лапина под статью. В результате суд и пятилетний срок. В тюрьме более опытные «коллеги» по криминальному бизнесу многое объяснили и подсказали наивному парню. На свободу Иван вернулся уже другим человеком. Нет, от криминала он не отказался, но стал действовать более хитро и осторожно. Со временем завёл легальный бизнес, женился на дочери бывшего работника партийных органов, а теперь являющимся успешным бизнесменом, обзавёлся связями. По нескольку раз в год ездил отдыхать на море заграницу. Старался поддерживать себя в хорошей физической форме, поэтому три раза в неделю обязательно посещал спортзал или бассейн. И жил себе довольно спокойно до тех пор, пока не умер тесть. И тут на бизнес Лапина Ивана Андреевича положили глаз серьёзные дяди. Ему бы согласится с ними, всё равно на безбедную жизнь денег уже накопил, да и предложение было приемлемым. Но взбрыкнул бывший зэк и снова очутился в местах не столь отдалённых. Бизнес пришлось продать, но те, кто определил его на тюремные нары, решили, что сразу его отпускать не стоит, а в качестве наказания за своеволие пусть пару годков посидит.
— А прикинь, Валет, что со временем вертухаи тоже станут с ЧПУ, — усмехнулся Лапа, отвлёкшись от своих дум.
— Это что же, роботы вместо живых людей?
— Да, какие они люди, Валет? Зверьё, шакалы! Один Агеев более-менее нормальный, не лезет своим рылом в наши дела.
— Это до поры, до времени. Пока всё тихо и спокойно. Случись какое ЧП, замор-дует. Помню, как-то ребятишки из седьмой бригады что-то не поделили, драка началась. Пятеро их было, так он драчунов быстро «успокоил», правда — никого не покалечил. Но после всех предупредил, что если в его дежурство случится какое-либо происшествие, то ШИЗО с удовольствием примет в свои «уютные апартаменты» всех виновных, а может и ещё кого для кучи, а хлеб с водой станут единственным блюдом в их меню. И что он лично будет это отслеживать.
— Да, уж, — усмехнулся Лапа, — слышь, Валет, а какая у Агеева погремуха, я что-то не в курсе?
— Душманом кличут.
— Почему — Душманом?
— Так ты посмотри на него. Кожа смуглая, волосы чёрные, глаза карие, да ещё в разговорах любит арабские словечки вставлять.
— Арабские? А ты откуда знаешь, что арабские?
— С нами один татарин сидел, верующий сильно, всё Аллаху молился, так он и просветил.
— Ничего себе! А может он и впрямь — араб, стажировку тут у нас проходит? — весело оскалился Лапа.
— А бес его знает. О! Гляди, вода закипает, пора чай доставать.
— Ага, пора. А я смотрю, Валет, что чифирь для тебя, как призыв муэдзина на молитву для мусульманина, — продолжал шутить Лапа.
— Привык уже. День без него и уже ломка начинается.
— А сколько лет ты уже им травишься?
— Хм, сколько?.. — задумался Валет.
Родителей своих Кощеев Игнат Фомич не помнил. До шести лет жил с дедом. А как дед помер, то пришли какие-то люди и забрали его с собой. Так будущий Валет стал жить в интернате, с первых дней окунувшись в совершенно другой мир, мир зависти, жестокости и насмешек. Игнату приходилось ежедневно доказывать своё право за место под солнцем. Больше всего доставалось от старших ребят, которые были и сильнее, и хитрее, и жёстче. В той среде, в которой жил Кощеев, дети чётко понимал суровую прозу жизни. Либо ты — овца, и каждый волен с тобой поступать, как захочет. Либо ты — волк, готовый грызть и кусать всех, кто решил, что ты овца. Со временем придирки и нападки не то, чтобы прекратились, просто их стало меньше, да и накал поостыл. А ещё у него появилось увлечение — фокусы. А началось всё после того, как в один из праздничных осенних дней их повезли в цирк. Там выступал Игорь Кио. Его выступление сразило наповал десятилетнего мальчишку. Теперь всё свободное время Игнат тратил на то, чтобы повторить фокусы, которые он видел в цирке. Но у него ничего не получалось. Как-то со своей проблемой он обратился к учителю истории. Савелий Семёнович был самым добрым учителем во всём интернате, и самым старым. Этот добродушный старичок прошёл всю Великую Отечественную Войну. Он то и помог Кощееву в его горе. Для начала учитель объяснил Игнату, что такое ловкость рук и как эту ловкость нужно тренировать. А через некоторое время принёс книгу Александра Алексеевича Вадимова «Искусство фокуса» и подарил её мальчику. С этого дня эксперименты с фокусами сделали новый качественный скачок. А в остальном жизнь в интернате была однообразна и предсказуема. И никто бы не сказал, что этот увлечённый фокусами мальчик станет вором-рецидивистом по кличке Валет.
Впервые Кощеев попал под статью закона, когда был пойман с поличным на краже из магазина. Украл для своей подружки платье, которым та бурно восхищалась, увидев его на витрине. Попутно, вместе с платьем, влюблённый «Ромео» прихватил несколько дамских сумочек, да набил карманы дешёвыми женскими украшениями в виде различных бус и брошек. Покинув место преступления, и вдохнув свежего воздуха ночной улицы, неудачливый грабитель был освещён ярким светом фар патрульной машины. В результате задержание, арест и камера в КПЗ. Там он познакомился с вором-карманником по кличке Тихий, а по паспорту Тихонов Николай Сергеевич. Старому урке чем-то пацан приглянулся, и он дал Игнату свой адрес, тем более, что долго задерживаться в КПЗ Тихий не собирался, так как у следствия против него ничего не было. Да, и Кощееву, он был уверен, максимум, что светит, это условный срок. Так оно и вышло. Учитывая возраст и ходатайство из интернета, юный правонарушитель, которому на момент суда едва-едва исполнилось восемнадцать лет, отделался условным сроком в два года. Так, как Кощеев достиг совершеннолетия, интернат, в котором он прожил почти двенадцать лет, с чистой душой послал юношу в свободное плавание, помахав на прощание рукой. Игнат поселился в однокомнатной квартире, доставшейся ему от покойного деда, и заскучал. Подруге предстояло ещё два года жить в интернате до совершеннолетия, а других близких знакомых у него в городе не было. Вспомнил о сокамернике и решил его навестить. Дядя Коля, так Тихий попросил называть себя, встретил его радушно. Частный дом, в котором он проживал один, имел небольшой приусадебный участок и баню, которую решили истопить ради встречи и хорошо попариться. Потягивая после баньки холодненькое «Жигулёвское» пиво, обсудили будущее житьё-бытьё. Квартиру Игната решили сдавать внаём. Сам же он будет жить вместе с дядей Колей, благо дом был просторным и имел, кроме кухни и веранды, ещё три комнаты. Так Игнат поселился в доме Тихого. Чтобы в милиции, куда Кощеев ходил отмечаться, не возникало лишних вопросов, дядя Коля через знакомых оформил парню справку, по которой Игнат числился грузчиком на какой-то базе на окраине города. Сам Тихий нигде не работал, но тоже числился на этой же базе сторожем. Раз в месяц они ходили в контору, расписывались в каких-то ведомостях и получали небольшой процент от зарплаты. Куда уходили остальные деньги их не касалось. Дяде Коле Игнат доверял, а после того, как тот показал пару фокусов с картами, да незаметно снял с его руки часы, то авторитет старого вора возрос семикратно. Так у Тихого появился ученик. И первое, чему он его научил, это правильно заваривать чифирь.
— Лет тридцать точно прошло, — прикинул в уме Валет, — дядя Коля, земля ему пухом, он многому меня научил, и этому тоже.
— А меня ты научил, — сказал Лапа, вспоминая свой первый срок. — Точно, это было как раз в 1991 году, тогда ещё СССР приказал долго жить.
Спустя некоторое время, решив, что чифирь готов, они приступили к его дегустации. Едва каждый успел сделать по паре глотков, как раздался стук в дверь.
— Кто там? — крикнул недовольно Лапа.
В дверь просунулась лысая голова.
— Лапа, там новеньких надо разместить. Ты у нас завхоз тебе и определять, — сиплым плачущим голосом проговорила лысая голова.
— Сейчас приду, закрой дверь, — приказал он.
— Ну, что, Валет, пойдём, поглядим, кого нам бог послал? — обратился он к товарищу.
— Пойдём, поглядим.