— Пятнадцать секунд.
Страницы пусты и ярко освещены резким полуденным солнцем, словно пустыня. Я чувствую, что способен в них затеряться.
— Десять секунд.
Да ведь внутри меня тоже есть пустыня, чистый лист, на котором я впервые был написан, первая буква в облике маленького мальчика, лежащего на песчаной дюне.
Я шепотом обращаюсь к нему, он поднимается и выходит. Книга принимает его, и страницы заполняются черными чернилами воспоминаний.
Несмотря ни на что, Миели нравится охота за яйцами.
Чем дальше она продвигается, тем труднее становится их отыскать. Поначалу она находит несколько мелких яиц в ручьях, дуплах деревьев и под листьями — все это прекрасно просматривается с воздуха. Но одно особенно крупное яйцо, лежащее на изгибе ветки, при ее приближении вдруг выпускает тонкие белые ножки и с поразительной скоростью убегает. Миели преследует его по земле сквозь густой подлесок, но перед ней появляется пылающая расщелина. Яйцо без труда перескакивает через нее, а Миели едва не падает.
Она останавливается и видит, как на дне глубокой впадины шипит и разбрасывает капли раскаленная лава. Убежавшее яйцо скрывается в тени деревьев.
— Как тебе помогают крылья, оортианка? — звучит с другой стороны насмешливый голос Зинды. — Пора проявить сообразительность!
Миели, с досады скрипнув зубами, садится на камень и начинает перебирать в голове самые невероятные тайники, какие только может себе представить. Цилиндр Барбикена. Облака. Бутоны цветов. И начинает обыскивать их одно за другим.
Большая часть ее догадок оказываются бесполезными, несмотря на то, что она мастерски пикирует сверху, чтобы схватить шляпу Барбикена. Он что-то кричит ей вслед, но слов не разобрать. К счастью, правила Круга запрещают применить оружие, заменяющее ему руку. Цилиндр пуст, но Миели все равно надевает его и оставляет себе до конца вечеринки. Наконец она замечает подозрительно низкое облако над лужайкой — слишком белое и пушистое, чтобы быть естественным, — и обнаруживает парящее внутри большое яйцо с номером 890.
Время подходит к концу, и Миели, сложив добычу в цилиндр, спешит на берег. У нее набралось пять яиц. Она довольна результатом, особенно самым большим яйцом из облака. Миели ложится на траву и наблюдает за золотистыми и серебристыми отражениями фонариков, парящих над водой. Она представляет себя летящей вдоль реки над маленькими лодочками зоку, плывущими вдали.
Спустя какое-то время ее будит посторонний звук. Миели резко поднимается и видит, что рядом опустилась на колени Зинда. Лицо девушки-зоку подсвечено снизу голубоватым сиянием.
— Извини, — говорит она. — Я не хотела тебя будить. Ты лежала так спокойно! Но должна сказать, что ты проиграла. — У ног Зинды светится пирамида, в которой не меньше дюжины яиц. — По-моему, я нашла даже главный приз.
Она поднимает крошечное яйцо с номером 999.
— Где оно было?
Миели протирает глаза. Она чувствует, что проснулась, но ночь и река все еще не выпускают ее из объятий своего очарования. А может, она просто не хочет с ними расставаться.
— В моей сумочке! Это последнее место, о котором я могла подумать. Но не думаю, чтобы оно было там до тех пор, пока я не заглянула, — и вот! А что это, шляпа Барбикена?
— А это последнее место, о котором смогла подумать я, — говорит Миели.
Смех Зинды разливается мелодичным звоном колокольчика.
— Ладно, я рада, что ты неплохо провела время, Миели, — говорит она.
— Я тоже рада. И спасибо тебе. Это была отличная вечеринка.
— Она еще не закончилась! Хочешь, вернемся и получим призы?
— Нет, не сейчас. — Миели заглядывает в шляпу. — Я предпочитаю помечтать о том, что я могла бы выиграть. — Она вынимает яйцо с номером 27. — Неспетую песню. Или новое начинание.
Зинда берет ее за руку.
— Отличная мысль, — соглашается она. — Может, нам поискать одно на двоих?
В груди Миели поднимается горячая волна желания. Нет, только не так. Она ведь просто прикрывается маской. Все это не реально. А я только ради Сюдян, ради дополнительной информации поддерживаю эту легенду.
Миели осторожно высвобождает руку.
— Кстати, о выигрышах, — говорит она. — Каким будет твое желание?
Зинда опускает глаза.
— Я скажу тебе позже.
Она надевает шляпу Барбикена. Цилиндр ей велик, и, чтобы удержать его на голове, ей приходится залихватски заломить шляпу назад.
— Не знаю, как ты, а мне кажется, что я делаю что-то недозволенное, — замечает она. — И мне кажется, что это нам обеим пойдет на пользу. Как ты считаешь?
Миели выпрямляет спину.
— Всю свою жизнь я слушаю, что говорят другие, — отвечает она.
— И что же происходит потом?
— Обычно мы начинаем понимать, почему запретное запрещено.
— Давай! В такие ночи, как эта, просто необходимо нарушать границы и раскапывать склепы. Предложи что-нибудь запретное.
— Хорошо, — медленно кивает Миели. — Твой приятель Барбикен сказал, что запрещено разговаривать о камне Каминари.
Зинда широко раскрывает глаза.
— Я и не подозревала, что тебе об этом известно, — приглушенным голосом говорит она.
Миели пожимает плечами.
— Значит, ты не все обо мне знаешь.
Зинда улыбается.