Иван Яковлевич Юркин обрадовался, увидев своего радиста, готового к выполнению новых заданий и по-прежнему полного удивительной жизнерадостности, за которую так любили его ребята в отряде.
Командование немецко-фашистских войск решило во что бы то ни стало уничтожить 1-ю Украинскую партизанскую дивизию и бросило против нее значительные силы. Разведчики «Утеса» обнаружили дивизии СС «Викинг» и «Галичину», а также 8-ю танковую дивизию СС. Кроме того, было установлено, что к ним подтянуты Люблинский, Львовский, Краковский полицейские полки. Трудное время наступило для партизан. Все крепче, железным кольцом сжимали фашистские каратели партизанскую дивизию. С воздуха обрушивались на нее эскадрильи фашистских стервятников, накрывая лесные массивы «бомбовыми коврами». На шоссе и проселочных дорогах ревели моторами тяжелые «тигры» и «пантеры». Отбивая яростные атаки превосходящих сил противника, партизаны отходили к Беловежской пуще. В дремучих чащобах пущи можно было укрыться от врага и получить передышку от непрерывных боев.
Майор Юркин направил группу разведчиков в район Беловежской пущи. Они вернулись с неутешительными известиями. Почти все деревни и хутора в округе сожжены. Жители угнаны, многие расстреляны. Головорезы из «Викинга» и «Галичины» оставляют после себя смерть и пепел. В самой пуще сосредоточена фашистская парашютная дивизия «Герман Геринг», усиленная танками.
Юркин доложил обстановку Вершигоре. Генерал задумчиво склонился над картой. Ему был ясен замысел врага - заманить уставшую в тяжелых боях партизанскую дивизию в пущу, которая буквально начинена свежими силами гитлеровцев. Вершигора принял решение: быстрым маневром повернуть дивизию назад, рассечь кольцо окружения и оторваться от противника. Снова тяжелые, кровопролитные бои, в ходе которых отважным ковпаковцам наконец удается оторваться от противника.
В мае 1944 года подвижной разведцентр «Утес» получил приказ: двигаться в направлении Белостока и Гродно, опережая наступление советских войск.
Майор Юркин выслал вперед шесть разведчиков во главе с лейтенантом Семченком. С этой разведгруппой пошел и радист Тихонов. Шли по территории, густо насыщенной вражескими частями. Двигались обычно по ночам. Дневали в лесах и на заброшенных хуторах. Как-то по утру, когда пересекали шоссе, нарвались на команду фельджандармов. Семченок приказал отходить без боя. Затрещал под коваными сапожищами жандармов сухой валежник. Совсем рядом слышались их хриплые выкрики. Разведчики умело петляли по лесу. К вечеру гитлеровцы потеряли след партизан и с досады открыли пальбу «в белый свет».
На другой день вышли к лесному хуторку. Перед ними предстала унылая картина опустошения. На пепелище уцелел лишь один колодец с «журавлем».
Командир группы вынул карту, определил местонахождение, набросал на клочке бумаги текст радиограммы.
- Сообщи майору наши координаты, пусть двигаются указанным маршрутом сюда!
Потом они снова шли впереди, прокладывая маршрут для всего отряда. Но продвижение наступающей Красной
Армии было настолько стремительным, что вскоре разведгруппа Семченка угодила в расположение одной из передовых частей наступающей Красной Армии. Радостной и волнующей была эта встреча.
Шла зима 1945 года. Последняя военная зима. Советское Верховное Главнокомандование готовилось к завершающей Берлинской операции. Генштабу Красной Армии нужны были точные данные о дислокации фашистских войск и системе обороны в районе Берлина. Для этой цели была создана оперативная группа под названием «Грозные», командиром которой был назначен старший лейтенант Семченок. В свою группу он сам отбирал людей. Радистом Семченок выбрал Федора Тихонова. Он хорошо помнил его еще по недавним походам на Сан и Вислу.
Через день Федор уже получал рацию, оружие и все необходимое для действий на вражеской территории. Знакомился с шифром и позывными.
Холодной январской ночью с боевого аэродрома поднялся «Дуглас», на борту которого находилась спецгруппа «Грозные», и взял курс на Германию. Федору невольно вспоминается его первая заброска в тыл врага. Кажется, это было очень давно. Сколько пройдено с тех пор огненных дорог и троп незримого фронта. Незадолго до этого Федор зашел в парикмахерскую, и хорошенькая девушка-парикмахер, причесывая его слегка вьющиеся волосы, заметила в них серебряные нити седины. Ничего не сказала, а только вздохнула. Федор увидел в зеркале ее погрустневшее лицо.
«Грозные» кучно приземляются в нужном квадрате. Рядом большая немецкая деревня, спящая глубоким сном. Командир группы, укрывшись плащ-палаткой, рассматривает карту, подсвечивая фонариком. Они находятся в районе Альтхорста. Всего около сотни километров от фашистской столицы. Рядом проходит шоссе, и по нему то и дело гудят тяжелые машины. Фашистское командование перебрасывает к фронту свежие силы. Теперь это приходится делать по ночам. Днем дороги рейха находятся под прицелом советской авиации.
Так начинается разведывательная работа оперативной группы «Грозные». Разведчики по двое-трое обшаривают заданный район, избегают стычек с врагом. А район забит фашистскими соединениями. Тут и вермахт, и СС, и фольксштурм. Гитлеровцы не подозревают, что рядом с ними находится группа советских десантников, которые фиксируют все их перемещения.
Выбрав подходящее место, Федор торопливо передает ценную информацию в Центр. Работать теперь приходится короткими сеансами. Иногда он прерывал передачу, и уходил на новое место. Однажды во время сеанса разведчики заметили двигающуюся по шоссе пеленгационную установку, сопровождаемую эсэсовцами на мотоциклах. Пришлось поспешно уходить. Так, в самом логове врага, внутри важного фашистского укрепрайона, действовала маленькая группа отважных советских разведчиков, своими ценными данными обеспечив успех наступления Красной Армии на данном участке.
Успешно выполнив поставленную задачу, оперативная группа «Грозные» вышла без потерь в расположение передовых частей Красной Армии. Вскоре Федор снова был в Москве.
Когда отгремели последние залпы Великой Отечественной войны, многие из нас стали возвращаться к мирному труду, к прерванной учебе. Для Федора Тихонова война не кончилась. Осенью 1945 он получил новое боевое задание. Его назначили в состав оперативной группы полковника Ваупшасова, Героя Советского Союза, участника гражданской войны в Испании, командира партизанского спецотряда.
Через несколько дней оперативная группа полковника Ваупшасова выехала в Вильнюс.
В это время на территории Советской Литвы, при поддержке иностранных разведок, активизировались националистические банды. Вчерашние фашистские пособники, вскормленные абвером и СД, теперь нашли новых хозяев и старались выслужиться перед ними.
Из Вильнюса группа Ваупшасова выехала в Аникчшайский район, где свирепствовала банда бывшего литовского помещика, матерого контрреволюционера Клаюнаса.
Для Федора снова начались тревожные дни и ночи. Опять состояние постоянной боевой готовности. Чекисты преследовали националистов, которые всюду оставляли свой кровавый след. Бандиты огрызались огнем.
Полковник Ваупшасов, литовец по национальности, старый чекист времен гражданской войны, знал свой народ и верил в него. Трудящиеся Литвы всегда были прочными узами связаны с великим русским народом. Национализм находил питательную почву только в среде помещиков и кулаков. Главари банд часто вовлекали в их ряды несознательных, обманутых элементов. В результате умелой оперативной работы удалось многих рядовых членов банд националистов склонить к сдаче с повинной. Главарь банды Клаюнас был захвачен в ходе боя на одном из заброшенных хуторов.
Потом у Тихонова были новые командировки, новые задания. Их было много, еще двадцать восемь лет на страже безопасности социалистического Отечества.
Недавно Федор Леонидович ушел в запас. Проводить его пришли товарищи-сослуживцы. Вручили подарки, памятный адрес. А один из них прочитал свое стихотворение, посвященное капитану третьего ранга Тихонову. Там были такие слова:
Тридцать лет в строю прошагал он,
Жил нелегким солдатским хлебом
И при этом ни дня, пожалуй,
Не топтался на фланге левом…
До железнодорожной насыпи совсем уже недалеко. Пятеро в белых халатах делают последнюю передышку, чтобы собраться с силами для решающего броска. Они молча лежат,на чистом мягком снегу. Все внимание сосредоточено на железнодорожной насыпи. Командир группы подрывников Вася Хазов делает взмах правой рукой, обозначающий движение вперед. И белая цепочка начинает вновь продвигаться по рыхлому снегу.
Вот и насыпь. Хазов осматривается вокруг. Заснеженный мелкий кустарник тянется вдоль насыпи. Где-то в двухстах метрах от них должен находиться караульный немецкий бункер, откуда через короткие интервалы выходит патруль. Но сегодня, в такой мороз, немцы не высовываются из своего теплого жилья.
Вася смотрит на часы. Надо поторапливаться. Скоро пройдет эшелон. Двоих оставляет в боевом охранении, а с двумя другими взбирается на крутой откос полотна дороги. Ящик с толом тянут по снегу.
Хазов указывает место, и двое его товарищей начинают торопливо рыхлить мерзлый грунт. Один работает немецким штыком, другой - саперной лопаткой. Вася, сняв рукавицы, монтирует толовый заряд. Мороз хватает за голые руки, сковывает лица. В небольшое углубление под рельсом Хазов вставляет заряд, состоящий из нескольких толовых шашек, затем тщательно заравнивает это место. Теперь надо замаскировать бикфордов шнур. Кажется, все в порядке. Хазов снова смотрит на часы. Они все успели. Один из партизан прислушивается, его юное лицо оживляется улыбкой.
- Идет!
- Всем вниз! - командует Вася.
Они буквально скатываются с крутой насыпи. Хазов приказывает группе отходить, а сам остается с бикфордовым шнуром, спрятавшись под заснеженной елочкой. Издали все отчетливей доносится шум приближающегося состава. Вася достает спички: греет руки. Только бы не подвели на таком морозе. Пробует зажечь спичку. Это ему удается сразу.
Состав идет ,на всех парах, но Хазову его движение кажется очень медленным.
- Ну, быстрей давай! - шепчут его замерзшие губы. Тень поезда заслоняет от него прозрачное небо. Василий поджигает бикфордов шнур. Видит, как синенький озорной огонек бежит по насыпи прямо и неотвратимо к колесам бегущего состава. Он с большим усилием заставляет себя оторвать взгляд от этого синенького огонька, пружинисто вскакивает и изо всех сил бежит от насыпи. Оглушительный взрыв сотрясает все вокруг. Хазов инстинктивно падает на снег, оборачивается. С насыпи ка-тятся изуродованные вагоны и платформы с танками. Что-то ярко горит.
Вечером он докладывает командиру о выполнении поставленной перед группой боевой задачи.
Василий Хазов родился в Ярославской области, здесь прошли его детские годы и юность. Осенью 1941 года, когда начал формироваться ОМСБОН, Хазов был в числе его первых добровольцев.
В то время Василию было неполных двадцать лет. Он участвовал в боях под Москвой. Показал себя храбрым, выносливым и инициативным воином. После соответствующей подготовки его направили в глубокий тыл противника, в спецотряд Воронова, действовавший в Лепельском районе, на Витебщине. Это было в феврале 1942 года.
В тыл врага Хазов был направлен в качестве инструктора подрывного дела. Он им и был. Но учил подрывников непосредственно в боевых условиях. Под его руководством и при непосредственном участии было совершено немало дерзких диверсий.
После войны Василий Федорович Хазов остался в полюбившейся ему Белоруссии. Много лет работал в органах милиции. Как коммунист, он считал, что его партийный долг быть на более трудных и опасных участках работы. Сейчас Василий Федорович живет и трудится в городе Витебске.