— Чемоданы?
— Я покажу вам, — сказал шериф, заслоняя глаза от заходящего солнца, когда они шли вдоль железнодорожной полосы.
Через пятьсот ярдов они увидели первый чемодан. В нем находилась дорогая одежда с монограммой «Т.У.».
В двухстах ярдах дальше лежал второй чемодан. В нем находилось 50 000$ в новых двадцатидолларовых банкнотах.
— Фальшивые, — сказал шериф. — Видимо, кто-то хотел их захватить, но Уорнер решил лучше спрыгнуть с поезда, чем отказаться от них.
— По крайней мере, кто-то хочет, чтобы власти этому поверили, — сказал Хелиджан. — Убийце пришлось много попыхтеть, чтобы сбросить Уорена с поезда.
Каким образом Хелиджан пришел к этому выводу?
Г-жа Сидни, вдова, которой, как считали, принадлежали восемь с четвертью процентов всего Нью-Йорка, могла удовлетворить любую свою прихоть кроме одной.
Она никогда не могла запутать известного сыщика, доктора Хелиджана.
Хелиджан сосредоточил свое внимание, когда после глотка воды Виши г-жа Сидни откинулась назад на своем обеденном стуле обеда и стала рассказывать о случившейся с ней неприятности.
— Вы должны мне поверить, насколько я прошлой ночью была близка к гибели и потери своих драгоценностей, — начала она.
— Было приблизительно три часа утра, когда меня разбудил шум. Человек в маске стоял в моей комнате, направил на меня оружие и приказал, чтобы я не кричала.
— В лунном свете я увидела еще двоих мужчин, которые залазили в открытое окно. Меня связали, заткнули рот и грубо бросили спиной на кровать, а эти ужасные создания пошли к моим драгоценностям.
— Беспомощная, я наблюдала, как злодеи заполнили мешок драгоценными камнями. Из-за страха за свою жизнь я не смела что-либо предпринимать, пока они не вылезли в окно.
— Как только последний из них вылез, я закричала с призывом о помощи. К моему счастью патрульный Кейси находился через квартал и услышал меня. Убегая от него, воры в спешке бросили драгоценности. Но я буду целый месяц приходить в себя от испуга!
Хелиджан иронично улыбнулся.
— Моя дорогая г-жа Сидни, сказал он. — Ваше выздоровление после неприятности, которой не было, будет очень быстрым.
Что было не так в ее истории?
— Как у вас оказался ключ от дома Карлина? — строго спросил инспектор Винтерс.
— Знаете ли, — начал Барлетт, — я старый друг Карлина, мы знакомы уже двадцать лет, и я возмущен вашими подозрениями…
— Я только что говорил с Карлином по телефону, — спокойно сказал инспектор, — он утверждает, что в его домашнем сейфе хранились ценные бумаги на сумму в десять тысяч долларов. А теперь в сейфе нет и десяти центов. Поэтому расскажите все с самого начала.
— Карлин просил, чтобы я проверил, все ли в порядке в его доме, прежде чем он возвратится из Флориды в следующий вторник. Я хотел зайти завтра, но пошел сегодня, так как уже неделю стояли морозы и я решил удостовериться, что в доме тепло.
Барлетт бросил взгляд на покрытое льдом окно кабинета.
— Карлин отправил мне ключ из Майами по почте, Когда я утром вошел в дом, — продолжал Барлетт, — я услышал шум, доносившийся из кабинета. «Кто там?» — громко спросил я и сразу же распахнул дверь в кабинет. Их было двое. В ту же секунду они сбили с меня очки, а без очков я ничего не вижу! Взломщики связали меня. Только спустя три часа мне удалось освободиться и вызвать полицию.
— А могли бы вы опознать грабителей?
— Думаю, что мог бы.
— Вы повысили температуру отопления в доме?
— Нет, — ответил Барлет. — Термостат был установлен на 25 градусов и в доме было вполне тепло.
На следующий день инспектор рассказал эту историю доктору Хеллиджану и добавил:
— Я убежден, что Барлетт обчистил сейф, но у меня нет никаких доказательств этого.
— Никаких, — сказал Хелиджан, — за исключением того, что он никогда не видел двух воров в кабинете.
Как Хелиджан понял, что Барлетт выдумал эту историю?
Было около одиннадцати часов вечера. Только что отгремела гроза, лес был окутан дымкой, ночной воздух казался бархатным. Обнесенное высокой трехметровой стеной здание Хетшкотского ипподрома своим спокойствием и уютом как нельзя лучше гармонировало с мирным пейзажем,
Старый, глухой на одно ухо сторож Том Джонс вышел подышать воздухом, не забыв, конечно, предварительно тщательно запереть за собой тяжелые железные ворота (А), которые он охранял, и завел беседу с объезжавшим дорогу полицейским оба знатока вздрогнули. Чей-то кулак сильно и беспощадно бил изнутри по воротам. Дрожащими руками, испуганно повторяя: «Кто там?» — привратник отворил ворота, на гравиевой, до блеска вымытой дождем беговой дорожке всемирно известного ипподрома в Хетшкоте стоял бледный, залитый кровью главный кассир Дорожно-скакового общества Генри Узле, Вот что поведал Генри Уэлс после того, как полицейский оказал ему первую помощь,
Сегодня, как обычно, он, Генри Уэлс, задержался в главной кассе, пересчитывал дневную выручку и связывая пачки кредиток. Он несколько раз ошибался, потому что его страшно отвлекали болтовня и шум. Выглянув из окошка, он увидел возле уже закрытого ипподромного буфета (Б) четырех мужчин, которые громко ссорились и дружно жаловались на свое безденежье. Генри разглядел, что это были жокей Хоппер, буфетчик Панш, владелец скаковых лошадей Галуп и кузнец Блзксмитн После его увещеваний все они удалились.
— Да, да! Эти типы последними ушли с ипподрома, — вставил сторож. — Только я за ними запер ворота, тут и гроза началась.
— Как раз во время грозы кто-то нанес мне страшный удар по затылку, — продолжал Генри, — а когда я пришел в себя, то обнаружил, что в кассе недостает по крайней мере пятисот фунтов.
Немедля ни минуты, полицейский Бобби Лаке бросился прочь. Надо действовать!
На рассвете он вернулся в сопровождении знаменитого детектива Шерлока Холмса. С ними вместе прибыли и четыре джентльмена, упоминавшиеся выше: доблестный Бобби счел нужным извлечь их из жилищ, расположенных неподалеку, так как тот факт, что они околачивались возле главной кассы, а к тому же еще и жаловались на безденежье, внушал ему немалые подозрения. Нечего и говорить, что вся четверка с возмущением отвергала любое обвинение.
Шерлок Холмс приступил к делу с присущей ему холодной невозмутимостью. Он обошел все постройки, не нашел, как и следовало ожидать, никаких следов и твердо устанозил, что преступник не перелезал через стену. «Да это парню и не было нужно», — пробормотал Холмс, обнаружив в стене (в пункте В) небольшую калитку; она была слегка лишь притворена, а замок носил на себе следы грубого насилия. Каменистая дорога (стрелка) вела от калитки через парк к маленькому домику, видневшемуся вдали.
— Кто пользуется этой калиткой? — спросил Холмс сторожа,
— Садовник. Но он вот уже два дня в больнице.
— Речь не о нем, — усмехнулся Холмс. — У него есть свой ключ. А хороший он работник, ваш садовник! Посмотрите на эти клумбы — произведение искусства! Я в этом кое-что понимаю — у самого садик. Но где уж мне так искусно вымостить тропинки каменными плитами! Преступник сумел ими воспользоваться, Он мог ходить, не оставляя следов, если бы он не споткнулся об этот вот аккуратный бордюр из кирпичей, обрамляющий цветник. Подойдите-ка ближе, господа. Сюда, к бордюру! Видите эти вмятины от рук в мокрой земле (Г)? Здесь-то второпях преступник споткнулся, разнервничался, видно, и, если позволено так выразиться, шлепнулся. Тем хуже для него!
— Руки средней величины, — бодро констатировал полицейский. — Смотрю я на руки этих четырех господ — это любой из них может быть. Тут без гипсовых слепков не разберешься.