— Сядь на место, — обратился Дрона к юноше. — Ты, я вижу, простолюдин, а здесь только царевичи и знатные воины.
— Но я искуснее Арджуны, — с достоинством возразил незнакомец, — и готов это доказать.
— Откуда ты взялся? — возопил оскорбленный наставник царевичей. — Кто ты такой?
Юноша отвесил Дроне низкий поклон.
— Я — Карна.
— Ну и что из того! — не успокаивался Дрона. — Как бы тебя ни звали, ты не можешь быть искуснее того, о ком сказано, что не будет в мире стрелка лучше, чем он.
— Прости меня, могучий воин, — юноша поклонился еще раз.
— Я не хотел тебя оскорбить. Но ведь я не был твоим учеником, и ты не можешь сравнивать меня с Арджуной Победителя покажут не слова, а тетива.
— Да, но ты не царевич, — вмешался в разговор Арджуна. — По нашим законам с царевичем может состязаться лишь равный ему.
Юноша опустил голову. Против этого довода ему нечего было возразить. Резко повернувшись, он зашагал к выходу.
— Остановись! — послышался громовой голос Дурьйодханы, ненавистника Пандавов. — Да, ты не царевич, но я тебя сделаю царем. Слуги, передайте этому юноше корону. Теперь ты, Карна, — царь Анги.
Наступило замешательство. Такого исхода спора никто не ожидал. Между тем слуги почтительно надели на голову растерявшегося юноши золотую корону, но и она не смогла затмить блеска золотых серег.
Первым молчание нарушил Дурьйодхана, обратившийся к Дроне:
— Скажи, знающий законы, может ли теперь Карна состязаться с Арджуной?
— Теперь может, — отозвался Дрона.
Арджуна, пожав плечами, вышел на линию, образованную вкопанными в землю белыми камнями. Карна стал с ним рядом, выставив вперед правую ногу. Слуги почтительно подали им одинаковые луки и колчаны со стрелами. Стало так тихо, что слышно было трепетание крыльев бабочек, порхавших над зеленью луга. И в это время, ковыляя, к Карне кинулся старец. Прижимая голову юноши к своей груди, он проговорил:
— Мой сын! Ранее, увидев тебя, я хотел крикнуть — «Прочь! Тебе не следует тягаться с царевичами! Твоему роду подобает не меч, а кнут». Теперь же я горжусь тобою!
Голова Карны поникла от стыда, как увядающий лото. Ведь сыном назвал его сута Адхиратха, супруг воспитавшей его в сельской глуши приемной матери. С ее слов Карна знал, что Адхиратха выловил его, младенца, в реке и принес в дом. Уже тогда на нем был неснимаемый панцирь и золотые серьги в ушах. Эти знаки благородного происхождения росли вместе с мальчиком, делая его неуязвимым. Но ничто не помогло ему открыть тайну своего происхождения и найти родителей. А теперь все знают, что он, Карна, сын простого возничего.
Швырнув лук на землю, Карна бросился бежать. В открытом поле, утомившись, он остановился и увидел столб пыли, услышал шум шагов.
— Куда же ты несешься, повелитель Анги! — еще издали кричал Дурьйодхана.
И только тогда Карна поднял руку и нащупал на голове золотую корону, о которой забыл.
Приблизившись, Дурьйодхана спросил:
— А верно ли, что ты в стрельбе из лука искуснее Арджуны?
— Да, это так, — ответил Карна.
У Дурьйодханы глаза загорелись мрачным блеском.
— Нет! Ты не сын суты. Не может антилопа породить такого тигра, как ты, да еще вместе с серьгами и панцирем, подобными солнцу. Наш учитель Дрона родился из кувшина, в котором оказалось чье-то семя, и разве он кому-нибудь уступает? И ты не уступишь никому! Ты — кшатрий. Ты должен убить Арджуну и его братьев. После этого я стану царем Хастинапуры Поклянись, что будешь моим другом и союзником.
Карна вскинул голову Сурья стоял в зените, посылая на землю свои прямые, не дающие промаха золотые стрелы.
— Клянусь, — сказал юноша, протягивая руку.
И не признался Сурья, что он отец Карны Не удержал его от вражды с братьями Пандавами.
Убедившись, что Бхима сильнее всех людей, а Арджуне нет в мире равного лучника, Дурьйодхана очень огорчился. Мучимый ревностью, он явился к царю и, убедившись, что тот один, сказал:
— О, отец! Горожане произносят недобрые речи. Пренебрегая тобою, они хотят, чтобы властителем стал кто-либо из Пандавов. Но ведь я твой первенец. Почему бы тебе не объявить меня своим наследником?
Помолчав несколько мгновений, царь повернул к сыну лицо. Взгляд его был неподвижен. Царь был слеп.
— Нет, сын мой, наследником трона, который я занимаю как опекун, должен быть старший сын моего покойного брата. К тому же Юдхиштхира пришелся по душе простому люду.
Дурьйодхана яростно сверкнул глазами, но сумел не выдать своего раздражения.
— Пусть будет так. Но тогда, отец, выполни мою смиренную просьбу.
— Какую?
— Удали из столицы Пандавов, чтобы я мог за время их отсутствия добиться народного благоволения.
— И куда ты предлагаешь их послать?
— В прекрасную Варанавату.
Сказав сыну, что подумает, царь кивком головы дал ему понять, что тот может удалиться. И в этот же день, расспросив у придворных о Варанавате, призвал он к себе Пандавов и объявил им свою волю:
— Вам придется ненадолго покинуть столицу для участия в празднике вместе с жителями Варанаваты.
Братья переглянулись, поняв, что Дурьйодхана на этот раз сделал царя орудием своих козней и что дядя не догадывается о намерении своего негодяя-сына.
— И возьмите с собою мать — добавил царь. — Кунти должна понравиться Варанавата.
Пока братья собирали все необходимое в дорогу, Дурьйодха на готовился к осуществлению коварного замысла. Вызвав своего слугу Пунчану, он сказал: