Внезапно со стороны васьки начали кричать в громкоговоритель, но что ему пытались сообщить, было не разобрать. Пока путь впереди был расчищен, Сиротин поехал обратно. Он понимал, что у него осталась только одна дорога — подземный переход, и он остановил машину.
Отбиваясь от назойливых мертвецов, Егор заметил, что стрелок или стрелки всё ещё ему помогают, хотя до васьки расстояние было приличное. Толкнув ногой тяжеленую дверь в вестибюль метро, он прошмыгнул вниз. Там царила кромешная тьма, фонарика хватало, только чтобы подсветить себе под ноги и метров на десять вдаль. Что творилось вокруг, было не видно, да и Сирота этого знать не хотел. Периодически он бил короткими очередями от бедра по выплывающим из мрака мертвякам, в этом ему помогал лазерный прицел установленный совсем недавно.
Наконец впереди показался траволатор, это значило, что до васьки осталась финишная прямая метров триста. Было трудно не оборачиваться на хрипения и шипения по сторонам, Егор бежал только прямо, подсвечивая себе дорогу. Где-то на середине фонарик начал садиться, но он заметил, что в конце туннеля вспыхнули два зелёных огонька и стали раздаваться тихие хлопки. А метров через десять фонарик сдох окончательно, однако на его пути стали чаще попадаться трупы, чем зомби, а под ногами хрустело, чавкало и хлюпало. Пару раз он спотыкался, но, не обращая внимания, продолжал бежать на единственный ориентир в темноте — два зелёных огонька.
— Эй, псих! Беги сюда! — раздался грубый и низкий голос.
Из-за продолжительного спринта с препятствиями, он даже не смог ответить. Начинала кружиться голова, и осталась только одна цель: добежать.
Когда из тьмы стали проявляться два высоких и крупных силуэта, Сиротин снова споткнулся и упал, но подняться уже не смог. Тогда он почувствовал, как его подхватили и понесли. Ему что-то говорили, но голова пульсировала с такой силой, что он ничего не слышал.
А спустя минут пять Егор начал приходить в себя, и как раз приближались ступеньки, что вели к дверям наружу. С непривычки даже серое небо резало глаза. Но сквозь проступившие слёзы, он разглядел, что находиться на Васильевском острове. Его усадили на деревянный ящик, окружённый мешками с песком, и один из тащивших его на поверхность сказал другому:
— Посмотри, живой там наш псих или уже того?
— Я не псих, — с отдышкой отозвался Егор.
— А кто же тогда? — спросил тот же низкий голос.
Глаза Сиротина привыкли к дневному свету, и он поднял голову:
— У меня что, в глазах двоится?
— Очень смешно! — в один голос сказали его спасители. Они были похожи как две капли воды. Высокие, крупного телосложения, слегка смуглые. С квадратными челюстями и крупными носами, но добрыми и голубыми глазами. Одеты они были в синий камуфляж, а на коротко стриженых головах, окуляром к верху, были одеты приборы ночного видения. Те самые ориентиры в тёмном переходе. — Близнецы мы.
— А я Сирота.
— Сожалеем, многие осиротели после катастрофы.
— Да не, меня так из-за фамилии называют, — слегка улыбнулся, — Сиротин Егор — я.
— Блин, не повезло тебе с фамилией, — уже заулыбались близнецы, — а мы — Саша и Паша.
— Кстати, спасибо, что помогли, — он поднялся с ящика, чтобы пожать им руки и отметил, что братья на голову выше его.
— Мы как офицеры не могли не помочь, — толи Саша, толи Паша показал на капитанские погоны.
— Вас наверно доставали этим вопросом, но как вас…
— Различать? — перебил его один из близнецов, — у Паши шрам на правой брови.
— Всё верно, это ранение я получил при выполнении боевого задания, — с приподнятым носом грозно сказал Павел.
— Ага, в общем, он в детстве с качелей упал, — близнецы заржали во весь голос.
Но их прервал голос из рации:
— Четвёртый блокпост, ответьте!
— Четвёртый на связи, — ответил Саша.
— Почему не отвечали?
— А мы тут одного психа-сироту спасали, — стоящий сзади Паша захохотал, держась за живот.
— Так! Вы всё шутки шутите!? — обозлился голос из рации.
— Так точно! Но человека и правда спасли, — уже серьёзным тоном ответил Александр.
— Это отличная новость, молодцы! — голос из рации заметно смягчился и даже повеселел. — Ваша смена скоро закончится, в штабе всё расскажите, и смотрите чтобы человек от ваших шуток не сбежал.
— Так точно, — немного обиженно ответили братья.
Рация выключилась, и Паша обратился к Саше:
— Почему ему вечно наши шутки не нравятся?
— Наверно потому что ты каждый раз при встрече с ним встаёшь в стойку смирно и орёшь: здравия желаю! — и снова раздался хохот.
Если бы Егор встретил этих двух здоровяков на улице до апокалипсиса, то никогда бы не подумал, что они такие весельчаки. Близнецы повернулись к Сироте:
— Ладно, хватит угарать, у новобранца, скорее всего куча вопросов к нам.
— Это точно, — кивнул Егор, — я так понимаю, это вы развели мосты, чтобы собрать тут выживших? И сколько тут военных и гражданских?
Братья погрустнели, и Паша сказал:
— Ты видимо ожидал тут увидеть военную базу с лагерем и всё такое, но в реальности всё немного по-другому.
— Точнее, мосты и правда развели военные, чтобы устроить тут базу, но всё пошло не по плану, и теперь единственные военные на этом острове стоят перед тобой, — продолжил Саша. — В итоге группа выживших состоит, в основном, из гражданских, а штаб находится в большом супермаркете на Уральской.
— На самом деле, я хотел просто увидеть людей, — сказал Сирота, — и, желательно, не каннибалов.
— Ага, значит, ты уже познакомился с отбросами? — Александр поморщился. — Ненавижу этих уродов!
Поблизости скрипнули тормоза и из-за самосвала выкатился старенький крузак тёмно-синего цвета, в силовом обвесе и на больших колёсах.