§2.2.1.2. Отсроченная дисфункция: групповое сознание оборачивается глобальной угрозой ………………………………348
§2.2.1.3. Тест на зрелость и «молчание Космоса». Универсальный естественный отбор планетарных цивилизаций? ……………….357
Гл. 2.2.2. Смысл жизни – стержень глобальных проблем современности ……………………………………………………...366
§2.2.2.1. «Ценностный разрыв» в смыслообразовании …………………...366
§2.2.2.2. Смыслы жизни и образы смерти в эволюционной развёртке ……..369
§2.2.2.3. Смыслообразующая парадигма Универсальной истории ………383
§2.2.2.4. Потребности и эмоции …………………………………………….387
§2.2.2.5. Проблема бессмертия, семантические дрейфы и языковая турбулентность …………………………………………………….392
§2.2.2.6. …И немного теологии на десерт …………………………………402
Ты спрашивала шёпотом:
«А что потом? А что потом?»
Постель была расстелена,
И ты была растеряна.
Е.А. Евтушенко
У человека не больше шансов вырваться из Настоящего, чем у рыбы, выпрыгнувшей из воды, – взмыть в небо.
Арнольд Тойнби
Позвольте же вас спросить, как же может управлять человек, если он не только лишён возможности составить какой-нибудь план хотя бы на смехотворно короткий срок, ну, лет, скажем, в тысячу, но не может ручаться даже за свой собственный завтрашний день?
М.А. Булгаков
В 1798 году вышло в свет первое издание ставшего впоследствии знаменитым труда «Опыт о законах народонаселения». Т. Мальтус доказывал, что население увеличивается в геометрической прогрессии, а пищевые ресурсы – в арифметической прогрессии и, следовательно, Англию ждёт голод. За прошедшие с тех пор более двух столетий количество людей как в Великобритании, так и во всём мире возросло почти на порядок, а массовый голод случался гораздо чаще по сугубо политическим и криминальным (войны, блокады, репрессии, коррупция), нежели по демографическим или экологическим причинам.
Вообще-то в последнем прижизненном издании книги мудрый Мальтус допустил теоретическую возможность преодолеть выявленную им тенденцию за счёт развития науки и техники, хотя полагал это маловероятным. Его эпигоны до сих пор не замечают ни высказанной учителем оговорки, ни достоверно установленных позже свидетельств того, что перенаселение в прошлом также угрожало благополучию отдельных регионов и человечества в целом и не раз оборачивалось трагедиями. И что именно последовательное совершенствование технологий (вкупе с изменениями в психологической и организационной сферах) обеспечило рост населения на протяжении тысячелетий…
В XIX веке европейцы с тревогой наблюдали, как улицы растущих городов погрязают в лошадином навозе, и многие учёные усматривали в этой тенденции главную проблему обозримого будущего. Г. Уэллс писал, что через пятьдесят лет улицы Лондона утонут в навозе «до второго этажа», а практичный Д.И. Менделеев обдумывал возможность использования навоза в промышленных масштабах. Уже существовали паровозы, и даже была изобретена телега на паровой тяге, однако последняя оказалась слишком неуклюжей и не могла (как, конечно, и паровоз) конкурировать с гужевым транспортом на городских улицах. А потом по улицам поехали автомобили, и вместо избытка навоза пришлось иметь дело с неприспособленностью дорог, с выхлопными газами и прочими совершенно новыми проблемами.
Тогда же, в середине и второй половине XIX века, К. Маркс предрекал неуклонную пролетаризацию общества, относительное и абсолютное обнищание, отчуждение и дегуманизацию труда и как следствие прогрессирующего обострения классовой борьбы – захват власти промышленным пролетариатом. Его ближайший сподвижник Ф. Энгельс даже детализировал схему победоносного шествия пролетарской революции: «Немец начнёт, француз продолжит, англичанин закончит», – а все прочие страны (мировая периферия) уже автоматически устранят частную собственность по примеру лидеров.
Добавим, что Энгельс, воистину стратегический мыслитель, не ограничил себя ближайшими столетиями. Как многие его современники, он был убеждён, что наука близка к исчерпывающему знанию о законах природы и общества. Стало быть, кроме революционного перехода к коммунизму, ничто радикально не может измениться ни в технологии, ни в мышлении, ни в природе. В предисловии к «Диалектике природы» подробно рассказано, как «через сотни миллионов лет» счастливая жизнь людей при совершенном общественном устройстве «с железной необходимостью» сменится «нисходящей ветвью» истории: Солнце станет гаснуть, и жизнь на Земле, лишившись энергетической подпитки, постепенно иссякнет.
Похоже, это был своеобразный рекорд по интеллектуальным прыжкам в длину – конечно, если забыть о тогда ещё очень немногих отчаянных мыслителях, рассуждавших, не размениваясь на цифирь, о «вечном» прогрессе за счёт овладения космическим пространством. Рекорд продержался добрую сотню лет, пока новый для себя вид спорта не освоили профессиональные астрофизики. Там уже счёт пошёл на числа с непечатным количеством нулей, рядом с которыми энгельсовы сотни миллионов лет – просто детский срок. Астрофизические прогнозы часто также затрагивают судьбу res cogitans (мыслящей субстанции), а потому они непременно станут предметом нашего обсуждения. Что же касается Энгельса, то этот, как и прочие его прогнозы, построенные на вере в завершённость научного знания и, соответственно, исключавшие качественное развитие, остался образцом бескрылой футурологии…
На пыльных тропинках далёких планет останутся наши следы.
…И на Марсе будут яблони цвести.
Из советских песен 1960-х годов
Спустя несколько десятилетий после смерти авторитетнейшего философа и обществоведа советские юноши, заставшие полёт человека в космос, с недоумением читали его рассуждения о далёком будущем. Теперь уже в газетах писалось, что лет через двадцать на Луне будут построены кардиологические санатории для отдыха сердечной мышцы в условиях низкой гравитации. По радио ежедневно исполняли песни о близких космических путешествиях, и будущие мамы видели своих не рождённых ещё сыновей за штурвалами звездолётов. В глазах их внуков надежды на инопланетные приключения выглядят таким же курьёзом, как и прогноз о неизменных условиях человеческого существования через сотни миллионов лет…
Напротив, среди граждан западных стран в 1960-е годы были распространены катастрофические ожидания грядущей ядерной войны, которая логически последует за двумя предыдущими мировыми войнами и положит конец существованию человечества. Власти СССР бдительно оберегали своих сограждан от алармистских фильмов и прочих произведений загнивающей буржуазной культуры. Признавая потенциальную возможность атомного коллапса, наши пропагандисты указывали на три «оплота мира», сводящие угрозу войны к минимуму. Такими гарантами служили Советский Союз, социалистический лагерь и международное рабочее движение, призванное завершиться мировой революцией и тем самым устранить вóйны навсегда.
Сегодня мы знаем, что ядерной войны в ХХ веке удалось избежать, хотя в локальных конфликтах, сопровождавших «мирное соревнование двух систем», погибли десятки миллионов человек, а международное рабочее движение вместе с его субъектом – промышленным пролетариатом – осталось в прошлом. Потерпели крах и большинство коммунистических режимов.
…А что будет, если ядерной войны не будет?
Д.С. Лихачёв
Для того чтобы человечество не нарушало хрупкого баланса ресурсов, население планеты при нынешнем уровне технологий должно быть уменьшено раз в десять… А такое, вероятнее всего, невозможно. Значит, предсказанная Мальтусом катастрофа в той или иной форме неизбежна.
Н.Н. Моисеев
С конца 1960-х годов, когда катастрофические ожидания несколько улеглись, «футурологи» стали задумываться над новыми сюжетами. Под мощным интеллектуальным влиянием Римского клуба специалисты по энергетике, экологии и медицине состязались в расчётах того, на сколько десятилетий ещё хватит нефти, газа, чистой воды, пахотной почвы и прочих трудновозобновимых ресурсов при их растущем потреблении. Пробудившийся призрак Мальтуса принялся бродить по Европе и по всему миру. Земля была уподоблена космическому кораблю со строго ограниченными запасами, исчерпание которых приведёт к неминуемой гибели его пассажиров. Концепции «устойчивого развития» (sustainable development) чаще всего походили на врачебные рекомендации по продлению агонии обречённого пациента, причём акцент во многих версиях ставился на необходимости форсированно сократить население планеты.
«Аист обогнал плуг», – писал автор бестселлера «Популяционная бомба» П. Эрлих, и призывал к «контрольному отстрелу аистов» в виде принудительной стерилизации мужчин, имеющих двух и более детей. В 1968 году одна американская газета посвятила целую полосу своеобразной «социальной рекламе». На странице помещена фотография младенца, а под ней текст: «Ребёнок – угроза миру» – и… подписи всемирно известных учёных.
Насчёт принудительной стерилизации и контрольного отстрела господа, конечно, погорячились, но сам вывод о губительной перенаселённости планеты ставил на повестку дня оперативные вопросы: как, на сколько и кого следует сокращать? Уважающие себя аналитики не обращались к войне как средству депопуляции, а в ряде случаев даже оговаривали, что это средство «недостаточно эффективно». Поэтому в данном пункте концепции либо зияли красноречивые пустоты, либо авторы откровенно признавали проблему неразрешимой и потому мировую цивилизацию – обречённой. Проекты, связанные с ростом образования и благосостояния в целях снижения рождаемости в Африке, Азии и Южной Америке, откладывали решение проблемы в долгий ящик – а ведь экологи предписывали радикальную и срочную депопуляцию. Отчаянные головы предлагали самые экзотические проекты. Например, биохимически регулировать пол зародышей так, чтобы мальчики и девочки рождались в соотношении 9 к 1 – тогда в следующем поколении рождаемость кардинально уменьшится. Или подмешивать в пищу, в воду, даже распылять в воздухе вещества, многократно снижающие вероятность зачатия.
Казалось бы, при нерешённости первого, «технического» вопроса следующие два становятся пустыми абстракциями. Но как раз они вызвали более острые противоречия.
Учёные труды, газетно-журнальные публикации и речи политиков наполнились различными вариантами идеи «золотого миллиарда». Приводились также расчёты, доказывающие необходимость десятикратного, стократного и даже шестисоткратного (!) уменьшения населения Земли.
За счёт кого же? Поначалу само собой разумелось, что необходимо срочно сокращать бурно растущее население «третьего мира». Но «на местах» нашлись доморощенные умники, которые, признавая важность глобальных депопуляционных мер, доказывали, что это касается соседей по планете, тогда как в их собственной стране соотношение населения и ресурсов «соответствует концепции золотого миллиарда».
Впрочем, и идеологически беспристрастные учёные испытывали нормальную человеческую неловкость от самой постановки вопроса о спасении планеты путём её избирательного освобождения от «человеческого груза». В пику адептам эко-расистских теорий были приведены расчёты, демонстрирующие, что средний гражданин США потребляет в 150 раз больше энергии, чем житель Боливии, Эфиопии или Бангладеш, и на протяжении жизни наносит в 280 раз больший ущерб природе, чем житель Чада или Гаити и т.д. Не следует ли из этого, что для сохранения ресурсов Земли целесообразнее было бы «избавить» её от населения развитых стран?..
Это пример того, как польза от линейного прогноза, быстро превращающегося в газетную сенсацию, перекрывается издержками в виде нагнетания истерии, взаимных подозрений, идеологической и политической напряжённости. Такую же роль играли и разрекламированные публикации американских политологов в конце 1980-х и начале 1990-х годов. Сначала Ф. Фукуяма уведомил публику, что очень скоро, с поражением коммунизма и победой либеральной демократии во всём мире, наступит преждевременно объявленный ещё Гегелем «конец истории» – будет достигнуто идеальное состояние общества, в котором перестанут происходить существенные события. Через четыре года С. Хантингтон облил затосковавших в эйфории поклонников Фукуямы ушатом холодной воды. Оказалось, дефицит событий человечеству не грозит. Напротив, оно в скором будущем окончательно разделится по религиозному основанию на семь или восемь враждебных друг другу «цивилизаций», войны между которыми и составят содержание мировых процессов.
Оба автора потом существенно уточнили, а то и радикально изменили взгляды. Однако их первоначально безальтернативные сценарии будущего успели, каждый по-своему, взбудоражить политические настроения…
Да простится нам лёгкая ирония по поводу великих и невеликих пророков прежних лет. Можно ведь сказать и иначе. Мальтус впервые концептуально зафиксировал и математически обосновал проблему, которая до него веками эмпирически решалась очень жестокими способами (войны, голод, уничтожение родителями «лишних» детей и т.д.). Маркс и Энгельс предвидели, что обостряющиеся классовые противоречия обернутся политическими революциями. Первые доклады Римскому клубу предвосхитили серию экологических катастроф и новых ресурсных дефицитов.