Том (отдавая деньги). У нас было бы почти полторы тысячи.
Джо (скучающе, небрежно, придумывая на ходу). Ступай в магазин Швабахера и купи мне карту Европы. Самую большую, какая только у них найдется. На обратном пути зайдешь в какую-нибудь комиссионную лавчонку на Третьей стрит и купишь револьвер получше. И несколько патронов к нему.
Том. Она плачет у себя в комнате, Джо.
Джо. Ступай, купи мне все это.
Ник. Вы что собираетесь делать: взглянуть на карту, а потом выйти и пристрелить кого-нибудь?
Джо. Хочу посмотреть названия европейских городов, рек, гор я долин.
Ник. А револьвер зачем?
Джо. Хочу изучить его. Интересуюсь, как устроены вещи. Вот тебе двадцать долларов, Том. Ступай за покупками.
Том. Большая карта Европы и револьвер.
Джо. Выбери получше. Скажи продавцу, что не разбираешься в оружии и доверяешь ему. Больше десяти долларов не плати.
Том. Что это ты задумал, Джо? Что это за глупые шуточки с револьвером?
Джо. Смотри, чтобы тебе не всучили плохого,
Том. Джо…
Джо (раздраженно). Что, Том?
Том. Зачем ты меня все время посылаешь за всякими идиотскими вещами?
Джо (с гневом). Никакие они не идиотские. Сказано: ступай!
Том. А как же Китти, Джо?
Джо. Пусть выплачется. Ей это полезно.
Том. Если она придет тут без меня, поговори с ней, Джо, ладно? Расскажи ей обо мне.
Джо. Хорошо, ступай. Заряжать револьвер не надо. Купишь и принесешь сюда.
Том (идет к двери). С чего это я стал бы его заряжать? Очень надо!
Джо. Погоди минутку. Унеси эти игрушки.
Том. Куда унести?
Джо. Отдай их какому-нибудь малышу. (Подумав.) Нет, отнеси их лучше Китти. Я как-то раз перестал плакать при виде игрушек. Поэтому я тебя за ними и посылал. Мне хотелось выяснить, чем это они меня успокоили. Они мне тогда показались, помню, ужасно глупыми.
Том. Ты не шутишь, Джо? Ты правда хочешь, чтобы я отнес их Китти? Думаешь, они успокоят и ее?
Джо. Быть может. Они так хитро устроены, что, заинтересовавшись ими, забываешь о причине плача. Для того они и нужны.
Том. Ну да, конечно. Продавщица удивилась, зачем мне игрушки. Вот я и отнесу их Китти. (Трагически.) Она как маленькая девочка. (Уходит.)
Уэсли. Мистер Ник, можно мне еще поиграть?
Ник. Конечно. Играй сколько влезет, пока я не остановлю.
Уэсли. Вы собираетесь платить мне за то, что я играю?
Ник. Конечно. Ты будешь неплохо зарабатывать.
Уэсли (с изумлением и восторгом). Подумать только! Зарабатывать игрой на пианино! (Подходит к фортепьяно и начинает негромко играть.)
Гарри взбирается на сцену и прислушивается к мелодии. Начинает танцевать, мягко шаркая подошвами.
Ник. Из-за чего вы тогда плакали?
Джо. Из-за матери.
Ник. Что с ней случилось?
Джо. Умерла. Мне дали игрушки, и я перестал плакать.
Входит мать Ника, проворная, маленькая старушка лет шестидесяти, одетая в скромное черное платье. Лицо ее сияет радостью, Ник тоже счастлив видеть ее.
Мать Ника (по-итальянски, громко, жестикулируя). Все в порядке, Ники?
Ник (по-итальянски). Конечно, мама.
Они громко тараторят о своих семейных делах, после чего мать Ника уходит так же весело и шумно, как вошла.
Джо. Кто это?
Ник (горделиво и чуть грустно). Моя мать. (Все еще глядит на качающуюся дверь.)
Джо. Что она сказала?