Он падал к западу от Европы. Позади, как раз на горизонте, Стив мог различить гигантские кратеры — результат падения кометы в центр Евразии. Жизнь к востоку от Уральских юр была уничтожена. Один из осколков кометы увеличил вдвое Аральское море, другой распылил на атомы Новосибирск. Кометная пыль закрыла солнце, и ледники снова поползли с севера на юг. Это был совсем не тот мир, который он покинул. И вот он опять здесь, чтобы защитить место, о котором уже ничего не знал.
И все же этот сине-зелено-белый шарик пробуждает необыкновенную радость Он почти ощущал исходящий от Земли прохладный ветерок. Хотелось раскинуть руки и обнять ее. Он освободится от высокой гравитации Югурты, от назойливых югурских посредников, от постоянною надзора средств информации, освободится, чтобы узнать, жива ли еще Каринта Толбак. Каринта…
Перед глазами всплыл такой желанный образ. Когда он покидал Югурту, она была жива, но, по земным меркам, это было почти пятнадцать лет назад. В правой ладони лежал скомканный об-рывок тонкого шнура. Они вместе пережгли этот шнур в последний день, чтобы отметить расставание, и он хранил свою половину во время всего путешествия на Югурту и обратно. Быть буре, узнай она об этом! Стив невольно улыбнулся. Она всегда подозревала, что подобные ритуалы — лишь способ добиться преимущества в определенной ситуации.
Впереди лежала скрытая предрассветной тенью Америка. Солнце как раз начало подниматься над ледяными массивами вокруг Новой Шотландии. Дальше к югу побережье окаймляла широкая серая полоса: океан отступил, обнажив континентальный шельф.
Камеры на капсуле вспыхнули и погасли. Всякое изображение извне исчезло, и Стива поглотила кромешная тьма. А через миг жаром опалило левый бок. Он закричал, но дыхательный аппарат вбил вопль назад в глотку. Он варился заживо, кожа ссыхалась, чернела, скафандр охлаждал горящую кожу анестезаторами. Удар одного из защитных орбитальных лазеров оказался метким. Дрогнули мускулы, и Стив с облегчением обнаружил, что левая рука действует.
Открылись дополнительные «глаза» с пониженной разрешающей способностью. Стиву понадобилась минута, чтобы провести корреляцию образов Капсулу окружало мерцающее сияние: энергопоглощающая защитная оболочка испарилась с поверхности и образовала ионизированное облако. Крыло планера сложилось, обрекая капсулу на свободное падение, а позади клубилось облако — отвлекающая цель для лазерных атак.
Стив жадно втянул горячий воздух. Неужели защитники Земли не знают, что он вернулся, чтобы помочь? Хотелось накричать на них. Они выследили приближающийся боевой корабль, когда тот сбросил транссветовую скорость, и его масса проявилась на экранах — невидимая рука, вяжущая узлы из гравитационных линий. Люди знали, что корабль прибыл с грузом военной помощи Столпу, независимой организации югуров, захвативших Землю. Вооруженные силы землян отчаянно дрались за выживание, и их не заботили ни проблемы внутриюгурской политики, ни четкость информационных образов, которыми глазороты снабжали югурский рынок.
— Вот и я, — прошептал Стив в дыхательный аппарат. — Дайте же мне, черт побери, выжить.
Спуск замедлился, и капсула зависла над континентом, постепенно проявляющимся в свете зари. Шли минуты, но атака не повторилась, и он расслабил мучительно ноющие плечи. Рассматривая Землю через дополнительную оптику, он проследил ленту Миссисипи вверх от Мексиканскою залива. Вон там от нее отделялась река Иллинойс, направляясь на северо-восток, к сверкающим льдам Великих озер… а там, на берегу озера Мичиган, находился Чикаго. Почудилось, что он различает небоскребы, отбрасывающие тени на равнину.
Он принялся напевать без слов. Пока не отыскал этот город, не было уверенности, что именно он ищет. Они с Каринтой жили в Чикаго последние дни перед полетом. Он вспомнил их дом и бледные лучи солнца, пробивающиеся сквозь завесу атмосферной пыли. Они все время были вместе и никуда не выходили, а мир вокруг становился все холоднее.
Для Стива прошло пять лет, но для нее — тридцать. Какой смысл разыскивать ее здесь, будто она все еще ждет его за накрытым к завтраку столом и обгорелым шнуром в руках?
Разумеется, смысл был. Словно отвечая его мыслям, наружная оптика смотрела вниз, сверяясь с картой. Общие черты были те же — Аппалачи, изгиб реки Огайо, но места человеческого обитания изменились. Нерасчищенные дороги выглядели как перепаханное поле. Отдельные дома и поселки были сожжены, заброшены и — без инфракрасных сигналов. Опоры мостов со сломанными хребтами вмерзли в лед. После некоторого раздумья его автономный скафандр нашел необходимые визуальные ориентиры для продолжения спуска.
Охваченный совершенно неподобающим случаю восторженным волнением, Стив Хардт спускался на Землю в парящем полете.
Скафандр, покрытый шрамами и изрытый оспинами, лежал в снегу, напоминая сброшенный хитиновый панцирь насекомого, окруженный частями рассыпавшейся капсулы, а Стив Хардт, ругаясь сквозь зубы и дрожа от непривычною холода, колотил по упорно сопротивляющейся стойке крыла. Предполагалось, что крыло должно аккуратно сложиться в сани, но оно сопротивлялось, и Стив подозревал, что механизм поврежден при падении. Конечно, югуры, планировавшие его полет, знали, что он врежется в землю. Интересно, записывает ли его досаду бесстрастная камера глазоротов?
Во всяком случае, они снабдили рабочий комплект обычным молотком. Он размахнулся, чтобы ударить изо всех сил, но остановился. Каринта всегда считала, что в его характере есть функциональное несоответствие с механизмами. Как это она однажды сказала? Он вспомнил, что она сидела, скрестив ноги, и перебирала тонкими, испачканными жирной смазкой пальцами аккуратно разложенные части велосипеда. «Один доллар за удар и девяносто девять долларов за то, чтобы узнать, куда бить. Знай, куда бить, Стив». Он тогда едва не уничтожил проклятый велосипед, стараясь освободить заклинивший переключатель скоростей…
Остановившись, он с минуту внимательно осматривал механизм. Простая вращающаяся деталь была выдернута из гнезда. Стив легонько постучал по ней. Простонав погнутыми стойками, конец крыла сложился и со щелчком вошел в прорезь санного полоза. Стив уселся на корточки и с облегчением вздохнул. Еще раз спасибо, Каринта.
Позади него, в конце косого рва, отмеченного сломанными ветвями и расщепленными стволами деревьев, виднелось небо. Он пропахал капсулой кленовую рощу и глубоко зарылся в мягкую почву центральною Иллинойса. Целый час ему пришлось потратить, чтобы выбраться из скафандра, словно готовой к метаморфозе личинке из земли. Еще час — и он будет готов двинуться на северо-восток. Он упустил Чикаго на добрые две сотни километров. Не так уж плохо, решил он, после путешествия в восемнадцать световых лет от самой Эты Кассиопеи А. Казалось, оглянись он на пробитую им в роще просеку, — и увидит солнце Югурты.
…Оно горело в темном небе над Совещательной площадкой Югуръюра, а его более тусклый компаньон — Эта Кассиопеи В — едва виднелась на востоке, над горами, словно прорывающимися вверх сквозь джунгли.
— Столп был создай с одной целью, — сказал старый Бардудур, — для вторжения на Землю. Ты должен простить меня, но в то время это имело смысл. — Он втянул воздух своим длинным, высоким рылом, ввалившимся с обеих сторон его длинной носовой кости, — признак очень почтенною возраста. — Но теперь даже среди югуров Столпа заметно стремление к переменам.
Содрогнувшись, Стив снова откусил кусочек гниющего мяса. Он выблюет его позже, оставшись наедине в отведенных ему апартаментах. Югуры, с их легкими костями и хрупким строением, совершенно не походили на хищников и никогда не ели свежую пищу.
— Но почему? — спросил Стив. — С чем это связано?
Бардудур взял лицо Хардта в руки и подержал его своими нежными лапами, напоминавшими резиновые.
— Экспедиция для завоевания некоторых территорий плодородной, хотя и экологически поврежденной планеты, — основательный риск. Столп будет удерживать свои области, земляне — другие, война будет мелкомасштабной, но постоянной. Приятная жизнь, не так ли?
Стив далеко не сразу понял, что югуры, захватившие Землю, были независимой группой, отнюдь не являясь представителями центральною правительства всей системы Югура. Такой цельности, по сути, не существовало, хотя ближе всех к ней подошел Югуръюр — огромное, противоречивое сообщество.
— И ты полагаешь, мы сможем подтолкнуть их? — спросил Стив. — Подтолкнуть так, что они уйдут с Земли?
Он поднял глаза на бесконечные ряды резных каменных кресел, окружающих крошечную группу собравшихся на югуръюрской Совещательной площадке. Тысячи кресел, все разные, вскарабкались на холмы. Каждое принадлежало главе организации, многие из которых исчезли столетия назад. Но кресла оставались, поскольку они представляли собой традиции расы. И у Столпа свое. Стив осмотрел кресло, но ему не разрешили сесть в него.
— Мы сделаем все, что сможем, друг Хардт, — произнес Бардудур.
Но, разумеется, кроме тайной доставки Стива на вспомогательный корабль Столпа, возвращающийся на Землю, Югуръюр решил абсолютно ничего не делать. Стиву Хардту и глазоротам предстояло переубедить югуров Столпа, и Стиву не хотелось даже думать о том, насколько далеко он может зайти.
Поле слева от Стива было живым. Он тянул сани через нетронутые белые поля уже три дня, но здесь сквозь снег весело пробивались ярко-зеленые листья салата, покрытые восковой защитной пленкой. Снег вокруг них осел, подтаивая снизу. Стив остановился. Он не знал, каковы нынче дела на Земле, но если существовали действующие фермы, был смысл ее защищать. И значит, его уже обнаружили. Впрочем, это вряд ли увеличивает реальную угрозу. Он отстегнул сани и замер. Справа тянулась ледяная равнина — река Фокс.
Солнце садилось, и в небе, один за другим, выстроились в линию отражающие спутники. Стив решил, что они, должно быть, представляют собой огромные круги, покрытые пленкой из особо прочною полимера для отражения солнечною света на ночную сторону Земли.
Югуры? Определить по технологии невозможно. Спутники давали свет, более сильный, чем полная луна, и поэтому легче было разбить лагерь. Кто-то, не озабоченный вопросами эстетики, запретил ночь.
Вдруг послышался рокот работающею мотора. А через пару минут мимо, подскакивая на снегу, пронесся электрический снегомобиль и остановился под защитой мелких кустов. Машина притаилась, как киборг-кентавр, длинная, темная куртка водителя терялась среди древесных стволов.
— Стой! — рявкнула женщина. — Не подходи ближе! — В лицо ему уставился короткий широкоствольный пистолет.
Стив поначалу замер, но все же побрел, спотыкаясь, по снегу, его руки тянулись, чтобы крепко прижать эту женщину к себе. Он уронил руки, пульс колотился в ушах. Он едва различая лицо землянки под капюшоном и автомобильными очками.
— Извини, — прошептал он. — Прошло уже пять лет, как я… не видел человеческого существа. Пожалуйста.
— Что тебе нужно? — Рот ее — словно тонкая линия на лице. Она не была Каринтой. Ничуть не походила на Каринту.
Стив задышал спокойнее.
— Мне необходимо найти тех, кто может вести переговоры. Начальников, воюющих против Столпа. Я прибыл с Югурты.
Она никак не отреагировала на его просьбу.
— Пойдешь к ферме по этой дороге. Полтора километра. Не отклоняйся. Если попытаешься достать оружие, будешь убит.
— Погоди!
Она попятилась и исчезла. Стив снова был один. Он нацепил на плечи упряжь и потянул внезапно потяжелевшие сани вверх по дороге.
Первое, что он услышал после этого, был смех. Он шел мимо двух теплиц, сделанных будто из ледяных стекол. Внутри, словно пойманные в плен ледником, буйно росли разлапистые, огромные зеленые листья. Внизу, у подножия холма, он увидел пруд.
Лед был взломай и лежал штабелем у кромки воды. В ней, словно морские котики, резвились дети. Они были одутловаты и гладки, с глазами, прикрытыми лоскутками кожи. Стив с трудом признал в них людей. Они пищали и визжали от удовольствия в воде, температура которой лишь на градус превышала точку замерзания.