Огненными сполохами зажглось небо над площадью. Красными, синими, зелеными — куда твоему фейерверку. Даже солнце не смогло затмить их.
Цика сильно дернула Рэндома за руку. Он, как и все остальные, уставился в небо, ничего не соображая.
— Быстро! За мной! Пока смотрят на твое чудо. — А сама тянула его и тянула, прочь с места казни.
— Куда это мы? — хмур попытался задержаться.
Напрасные усилия — Цика чуть не вывихнула ему руку.
— На шаре улетим! С которого фейерверк запускают!
— Я боюсь на шаре! — заорал хмур. — Это почище обрушения здания будет! Ни один нормальный разумный не полетит на этом взрывающемся ужасе!!
— Вот именно, — сказала Цика, закидывая обмякшего хмура в корзину, — Мы будем первыми.
Она резанула по натянутым веревкам ножом, позаимствованным у охранника, подпрыгнула и перевалилась в корзину вслед за Рэндомом.
Эльфы опустили луки, провожая взглядами уносящийся шар с двумя безумцами. Нет, попасть можно было — их меткость не знает равных. Но даже им стыдно воевать с двумя сумасшедшими. И если подумать — вдруг шар упадет в городе и взорвется?
В глазах пятилетнего мальчика стояли слезы. Наместник потрепал сына по кудрявой голове.
— Ты же настоящий эльф. Эльфы не плачут. А фейерверк? Он не последний. Еще не один увидишь, порадуешься…
— Ой, смотри, что это?!
— Деревья.
— Какие деревья? Это щеточки пушистые — на мох похоже. А зубцы эти — что?
— Горы. Мы Камень назад перелетели — ты что, не поняла? Высоко поднялись…
— А теперь, вроде, опускаемся. Или это земля к нам поднимается? Рэндом, скажи.
Рэндом выглянул за край корзины и флегматично сказал:
— Не, не опускаемся. Падаем мы.
— Куда падаем?! Что значит — падаем? Почему?
— Почему-почему? — в голосе хмура послышалась язвительность, — Не знаю почему. Магия, наверно, заканчивается. Никто ж заклинание не обновлял.
— Обнови! Ты ж его знаешь! — запальчиво выкрикнула девушка, схватила хмура за одежду и неистово затрясла, — Как же иначе мы взлетели бы?
— Цика, отпусти. Он сам взлетел. Мы просто пассажиры.
Земля приближалась. Цика посмотрела вниз, потом вверх — на полусдувшийся шар — и решительно встала на борт корзины.
— Ты чего? — Рэндом удивился. А удивить хмура — это надо постараться.
— Хрястнется корзина — размажет по земле. Кто оживлять будет? А так от нее, родимой, подальше будет.
Рэндом глянул вниз и полез вслед за Цикой. Вдруг, права девчонка. Она хоть и вредная, но кое в чем понимает.
Хрястнулись, как выразилась Цика, сильно. Корзина рассыпалась на кусочки, край шара зацепился за елку, затрещал и опал, заворачиваясь вокруг ствола и погребая под собой горе-летунов. Девушку оторвало от веревок, за которые она держалась, и бросило на землю. Хмура ударило о ствол и накрыло с головой.
Какое-то время они лежали, приходя в себя, пока кто-то высоким радостным голоском не поприветствовал их:
— Здравствуйте, добрые люди. Куда путь держите? Где остановиться надумали?
Цика поднялась с колен и, кряхтя и потирая ушибленные места, разогнулась. Метнула раздраженный взгляд на невысокого человечка непривычной наружности и сказала:
— Прибыли уже. Куда дальше направимся — не знаю. Рэндому решать. Он меня в эту глушь завел.
Опавший купол зашевелился от дальнего конца, что-то довольно быстро переползло к Цике и появился Рэндом. Он старательно пригладил ладонью всклокоченные волосы и обратился к неизвестному:
— Совсем не завел. Мы здесь волей случая. У нас дела в другом месте. Туда много дней идти — не дойти. Еще больше ехать — не доехать. Плыть — не доплыть…
— Вообще-то, мы должны были кое с кем встретиться, — перебила Цика Рэндома и осуждающе посмотрела на него, — теперь уж и не знаю — когда. Не будет же он ждать. Всё из-за тебя!..
Хмур опустил голову. Вина была на нем.
— Не печальтесь, добрые люди! Передохнете и дальше направитесь, куда вам надобно.
— Это она — люди, — Рэндом ткнул пальцем в Цику, — а я так вовсе хмур.
— А мне без разницы — что люди, что не люди. Всё равно мы все похожи. Вот у тебя лицо черное — так что? Мыслишь по-другому, али бросаешься на кого? Нет же! Да мы с тобой практически близнецы! Даже рост один!
— А сам-то кто будешь?
— Говорун я. Зовут Момлюс. Редкое имя!
Цика хрюкнула — уж больно не похожи были хмур и новый знакомец. У Рэндома и лицо, и руки, и всё тело были темными, почти черными. Говорун же был румяным белокожим крепышом. Тонкие правильные черты лица Рэндома не шли ни в какое сравнение с одутловатым несимметричным, но радостным лицом Момлюса.
Ростом, конечно, оба не вышли — едва доставали невысокой Цике макушками до носа. Тут говорун не ошибся. На этом всё сходство и заканчивалось.
— Что это за местность? — поинтересовалась девушка, — Кто здесь живет?