— Тот?!
— Тот самый! — ухмыльнулся человек.
Марусин задумчиво посмотрел на него и подумал, что если это тот самый Соловьев, то не надо удивляться, надо просто спросить у него, как жить теперь.
Человек с короткими ножками даже подпрыгнул на своем стуле.
— А так и жить! — торопливо, не дожидаясь вопроса, закричал он. — Надо вначале Россию придумать, а потом уже и жить в том, что придумаешь!
— Как это? — удивился Марусин и сморщил нос. — Зачем придумывать?
— Придуманная страна! — отрезал Соловьев. — Полторы тыщи километров — Магадан, две тысячи — порт Ванин. А больше нет ничего. Только ты. Очень даже придуманная страна.
— Да откуда вы можете знать про порт Ванин? — возмутился Марусин. — В-вас же н-не было то-г-да…
От возмущения он начал даже заикаться.
Соловьев странно посмотрел на него.
— Идея нации, — сказал он и пригрозил Марусину пальцем, — не то, что нация о себе думает, а то, что Бог про нее думает.
Марусин с ужасом смотрел на палец и ничего не мог сказать. На пальце — едко-голубая — была вытатуирована Эйфелева башня. И тут — Марусин заметил это уголком глаза — мелькнул сбоку Прохоров.
Как к спасению, метнулся к нему Марусин.
— Ребята! — плюхнувшись за столик, сказал он. — Налейте водки Прохорову…
За столом засмеялись и налили Прохорову, но почему-то налили и Марусину, и хотя он не думал пить, выпил… И снова возник сзади Соловьев.
Он сидел сзади, пристроившись на придвинутом стуле, и дергал Марусина за рукав.
— Часы не нужны?! — спрашивал он и засучивал на ноге штанину. Там, под штаниной, прямо на ноге один к одному желтели кружочки часов.
— Купи! — предлагал Соловьев. — А может, приятелю нужно? Он же завтра в Африку едет…
И, подмигнув Марусину, мерзко захохотал.
Марусин сжал ладонями лицо.
Снова он очнулся, когда его под руки вели к даче Прохоров и Бельё.
— Где Соловьев, ребята? — спросил Марусин.
— Какой Соловьев? — удивился Прохоров.
— Ну, с часами который… На пальце Эйфелева башня вытатуирована?
Прохоров пожал плечами и вопросительно посмотрел на Бельё. Но и тот не знал, о ком спрашивает Марусин.
— А ты и не пьяный совсем… — грустно сказал Марусин, понимая, что не он ведет Прохорова, а Прохоров его.
— Пьяный… — ответил Прохоров. — В этом городе сейчас одни пьяные…
Марусин успокоился.
Но дома, увидев ехидную усмешку ангелочка на потолке, он сразу понял, что ничего из его идейки не получилось, впрочем…
— А и черт с ним! — проговорил он и сразу уснул.
И сразу же проснулся от крика наверху.
— А-а-а! — жутко кричал кто-то. Потом раздался грохот на лестнице. Кто-то, прыгая через ступеньки, сбегал вниз.
На несколько минут наступила тишина, и сразу опять что-то загрохотало наверху, и с потолка посыпалась штукатурка.
— Стенька Разин! — сквозь этот грохот различил Марусин крик тети Риты. — Пугачев!
И тут Марусину показалось, что началось землетрясение. Зашатался потолок, и ангелочек с жутким грохотом рухнул на пол. Марусин выскочил на улицу.
Тут уже стояла Матрена Филипповна. Ее бережно поддерживал под локоть приехавший сегодня муж — Коммунар Орестович. Они смотрели наверх. В комнате у Кукушкиных что-то происходило. Яков Вениаминович бегал по комнате и железным ломиком крушил стены.
Тетя Рита, высунувшись в окно, кричала на всю улицу:
— Люди добрые, помогите! Остановите! Это убийца! Это Пугачев! Это Стенька Разин!
Яков Валерьевич все эти дни спокойно жил на квартире у сына и радовался его необыкновенным успехам.
Лишь одно беспокоило его. Машина, которую он, Яков Валентинович, подарил на свадьбу, стояла прямо под окнами, и сын часто вставал по ночам, чтобы проверить, не украли ли ее. А в нынешнем положении ответственного работника сыну необходим был покой.
Несколько дней Яков Борисович рыскал по городу и нашел-таки то, что ему было нужно. За четыре тысячи продавался великолепный гараж в центре города.
Не откладывая дела в долгий ящик, Яков Африканович сразу же направился домой. Он шел по улице, тихонько напевая себе песенку. Редко бывал Яков Архипович так доволен собой, как сегодня. Тщедушный и маленький, он ощущал себя всесильным — у него были деньги, и с помощью их он, слабенький, мог осчастливить своего большого сына.
Последний раз Яков Артемьевич пользовался тайником месяц назад, когда доставал часть денег на машину. Новых поступлений за этот месяц не было, и Яков Арсеньевич без нужды не трогал тайник.
Дома Яков Антонович сразу отправил жену на кухню, хотя та и порывалась рассказать ему, при каких обстоятельствах помер сегодня Васька Могилин.