- Наверное, побоятся, - ответил Самвел. - Был бы я начальником, как твой отец, уж я бы им показал - полетели бы отсюда вверх тормашками!
Пограничники тихо переговаривались между собой, обменивались наблюдениями. Костя и Самвел укрылись в дальнем углу двора, за деревом, подальше от глаз взрослых и, на всякий случай, поближе к входу в блиндаж, где они могли укрыться в случае опасности.
Вдруг рядом с ними раздались шаги. Костя уже хотел было нырнуть в блиндаж, но, обернувшись, увидел подле себя коренастого полковника с круглым обветренным лицом. Усталым движением он вытирал платком свою бритую голову. Костя вспомнил, что это начальник отряда Костромин. Позади него шел отец.
Прятаться было поздно. Полковник остановился в нескольких шагах от дерева, как раз напротив блиндажа. И Костя желал только одного - не попасться ему на глаза. Костромин наверняка засунет их с Самвелом в машину, и тогда - прощай, застава!
- Нет никаких сомнений, товарищ полковник, - это Мак-Грегори! - услышал Костя громкий шепот отца и невольно прислушался. - Два года назад он появился на северной границе. Пытался высадить своих агентов на наш берег с моря. Я несколько часов гнался за ним на катере. К несчастью, тогда быстро стемнело, и его бот успел укрыться в прибрежных водах Норвегии.
- Возможно, это и он!.. - ответил полковник. - А хотите знать, зачем они пустили к нам обезьяну?.. - И он сказал что-то, настолько понизив голос, что Костя не расслышал.
- Вы, пожалуй, правы, товарищ полковник! - воскликнул в ответ капитан.
- Если это так, то вы правильно сделали, что вернули обезьяну, но теперь ждите… - И полковник опять перешел на шепот.
Высоко в небе появился самолет. Это был бомбардировщик; он летел на большой высоте в ту сторону, где стояли танки и транспортеры.
В бинокль было хорошо видно, как солдаты, усиленно копавшие траншеи, стали быстро прятаться, прижимаясь к земле.
- Сейчас они сбросят учебную атомную бомбу, - сказал полковник, оборачиваясь к капитану. - Наверное, будет довольно яркий фейерверк…
Костя и Самвел прижались к щели. Взрослым сейчас было не до них. Отец и полковник внимательно смотрели в небо, где самолет делал большой круг.
- Бросил! Бросил! - крикнул кто-то.
Но прошло несколько долгих секунд, прежде чем в небе вспыхнула яркая, до боли в глазах, молния. Затем кверху взметнулось белое облако. И тут же ветер донес звук сильного взрыва.
- Так! Так! - сказал Костромин, не отводя бинокля. - Надо ждать, что в район взрыва будут брошены войска…
Вскоре низко над долиной пролетели двенадцать транспортных самолетов. И снова по небу рассыпалась мозаика парашютистов.
Танки и самоходки двинулись вперед вдоль границы и вскоре скрылись за холмом. Туда же спустился новый десант. Затем все стихло. Не стало видно ни одного солдата, ни одного танка, ни одной самоходки. Видимо, учение проходило там и с границы нельзя было наблюдать его.
- Теперь, Григорий Андреевич, к границе они больше не вернутся. Отправляйте всех обедать, - сказал Костромин.
Солдаты медленно двинулись к казармам со своими карабинами и пулеметами.
- Ребята, подите сюда! - позвал отец.
Лицо его было серым, морщины резко обозначились на нем.
Костя подошел к крыльцу, где отец стоял вместе с полковником. Вслед за ним подошел и Самвел.
- Это вот они, товарищ полковник, нашли обезьяну!
- Такая обезьяна стоит настоящего шпиона! - улыбнулся Костромин. - Подумаем, как наградить ребят… Они ведь и к монетам какое-то отношение имеют?
- Кстати, может быть, и монеты посмотрите, товарищ полковник? - предложил отец.
Костромин взглянул на часы:
- Пожалуй, сейчас не стоит, некогда. Вот приеду со специалистом-историком, тогда и посмотрим.
Он сел в машину, и колеса вездехода, скрипя гравием, медленно двинулись к воротам заставы. На ветровом стекле играли солнечные блики.
Отец, прощаясь, приложил руку к козырьку своей зеленой фуражки. Машина выехала на дорогу. Еше минута - и она исчезла из виду.
Мальчики следом за отцом пошли к дому.
- Он хотел нас отправить в Ереван и забыл, - тихо шепнул Косте Самвел.
- Не мог он забыть, - ответил Костя. - Просто решил, что теперь уже неопасно.
Когда ребята вошли в дом, отец лежал поперек кровати в неудобной позе и крепко спал. Сон свалил его мгновенно.
Прошло несколько дней. Жизнь заставы с ее обыденными заботами снова потекла, как река, пробившая себе путь через горный обвал. И все же чувствовалось, что ожидаются какие-то события.
Капитана мальчики в эти дни почти не видели. Из штаба отряда на заставу приехали два майора и подполковник. Отец запирался с ними в своем кабинете или садился на вездеход, и они уезжали куда-то на многие часы.
Однажды вечером отец, вернувшись домой из поездки, долго стоял у раскрытого окна, вглядываясь в звездное небо.
Костя, ожидавший его возвращения, заворочался на своей койке.
- Не спишь? - тихо спросил отец.
- Не сплю, - отозвался из темноты Костя.
- Посидим на крыльце…
Костя откинул одеяло, прислушался к равномерному посапыванию Самвела и в трусах, шлепая по полу босыми ногами, пошел к двери.
Вокруг расстилалась глухая ночь. В маленькой рощице умолкли птицы. И даже собак не было слышно.
Костя присел на верхнюю ступеньку крыльца, вспомнил о кобре и невольно поджал ноги. Но как только отец опустился рядом, все опасности мира тотчас перестали существовать для Кости…
Отец вынул пачку папирос, чиркнул спичкой, и красноватое пламя на мгновение озарило его широкий со шрамом нос, взъерошенные черные брови и лоб с прилипшей к нему прядью волос. Потом свет погас, и только яркая искорка то разгоралась, то тускнела, умирала и вновь возвращалась к жизни.