- Я что-то тоже не слышал, чтобы из асфальта цветы лезли, - поддержал Игнатьева Чичурин.
- Так ведь здесь не слушать, а смотреть надо, - сказала Оля и исподлобья взглянула на взрослых: как расценят ее дерзость?
- Это космические корабли маленьких человечков, - пояснила Ира.
- Что же им, и не приземляться теперь? - недовольно спросила Марина.
- Ах, корабли звездных пришельцев, - с облегчением рассмеялся Игнатьев.
В это время в воздухе опять чиркнула белая молния.
- Еще два домика нужно строить, - сказала Ира.
- Мы им вчера концерт устраивали, - начала Оля. - Они очень любят музыку. Просили сегодня вечером еще сыграть. Ты, папочка, дашь нам большой аккордеон?
- Это кто же такие - «они»? - переспросил Чичурин.
- Маленькие человечки, - сказала Ира.
- Папа, разве ты их не видишь? - спросила Оля.
Игнатьев внимательно посмотрел на асфальт. Ну что ж. Его дочери умели рисовать. Особенно старшая. А фантазии хватало у всех четырех. На асфальте были нарисованы дома, около десятка домов. Одноэтажные и двухэтажные. Из кирпича и бревен. С резными крылечками, трубами, палисадниками, дорожками. Городок был цветной. Фантазия девочек странно и причудливо трансформировала привычные представления об архитектуре.
Нечего было даже и пытаться понять стиль этого разноцветного городка. Это был особый, детский стиль. Здесь одна стена могла быть выше другой, крыша - покрывать только половину дома, труба - завалиться набок. Цветок мог быть выше дома, а маленькие смешные человечки…
Игнатьев вдруг подумал, что человечки-то нарисованы не детской рукой. Фигурки застыли в самых разнообразных позах. Вот женщина, развешивающая занавески на окнах потешного домика. Садовник, поливающий клумбу. Бабушка в окружении внучат. Мужчины, собравшиеся в кружок. Выписана каждая морщинка на лице, каждая складка одежды. Выражения лиц схвачены предельно реалистично.
- Да, я вижу, - вымолвил наконец Игнатьев. - Город у вас получился красивый. Хороший город. А кто рисовал маленьких человечков?
- А ведь действительно красиво! - воскликнул Чичурин. - По такой красоте и ездить как-то неудобно…
- Папа, ну а цветы-то хоть ты видишь? - спросила Оля, глядя исподлобья. Она начала сердиться на непонятливость взрослых. - Их за последнее время столько распустилось на асфальте.
Игнатьев оглянулся, заставив себя на несколько секунд забыть и свою комиссию, и совещания, и подготовку материалов к отчету, и всю эту ежедневную суету. Необходимую, нужную, но все же не позволяющую ему вот так взять и просто оглядеться.
Что делалось вокруг!
Асфальт во многих местах горел, переливался, сверкал, искрился цветами. Самых разнообразных форм и красок. Все цвета радуги, казалось, собрались на асфальте.
Чичурин вдруг заторопился, поспешно распрощался с Игнатьевым и его дочерьми и бросился к автомобилю.
- Поехал я! Через пять минут не выберешься отсюда! А дочери твои не дадут смять ни одного цветка. Что делается…
Его автомобиль осторожно развернулся и на самой маленькой скорости, лавируя и иногда даже сдавая назад, выкатился из переулка на автостраду.
- Эти цветы нельзя мять, - голосом учителя сказала Марина.
- Ну конечно, конечно, - поспешно согласился Игнатьев.
- Папка, - сказала Оля, - мы ведь все серьезно говорим.
- Этот цветок можно срезать и унести домой, но на его месте тотчас же вырастет другой, - сказала Ира.
- Это волшебные цветочки, - объяснила Танечка. Для нее еще многое было волшебным.
- Папа, ведь уже все, все ребятишки знают, что на Землю прилетели маленькие человечки, - сказала Ира.
- Встретились две цивилизации, а взрослые ничего не замечают. Ну надо же, - удивилась Марина.
- Они добрые, веселые, они любят музыку! А как они танцуют! - с восторгом выпалила Оля.
- Только им негде жить, - огорченно заметила Танечка.
- Постойте, постойте, - остановил их Игнатьев. - Давайте не все сразу, а по очереди. Ну хоть ты, Ира.
- Уже целую неделю на Землю прилетают корабли маленьких человечков. Когда они летят, их нельзя видеть. Только вот такие стрелы, как молнии. - Игнатьев зажмурился, потому что в метре от него пронеслась огненная стрела, и на асфальте распустился ярко-оранжевый цветок. - Это их корабли, - продолжала Ира. - Так мы думаем. Когда они выходят из корабля, он превращается в цветок. Они хорошие, эти человечки. Они как будто нарисованные. А как они радовались, когда мы нарисовали им домики!
- Это рисунки и есть, - заикнулся было Игнатьев.
- Нет, нет, папочка, - перебила его Оля. - Они живые. Они двигаются, они разговаривают с нами. А прилетели они с другой звезды, потому что там им негде стало жить. Их города раздавили автомобили.
- Так они еще и двигаются? - удивился Игнатьев.
- Конечно, - сказала Марина. - Как они могут не двигаться, если они живые. Только они очень боятся взрослых и особенно автомобилей и замирают сразу.
- Сказка какая-то, - прошептал Игнатьев. - Скажите же им, чтобы они меня не боялись.
- Улиас, Мелла! - крикнула Танечка. - Не бойтесь! Это наш папа!
И маленький городок ожил, наполнился движением, веселым шумом, какими-то непонятными звуками и восклицаниями. Плоские двумерные маленькие человечки ожили в разноцветном сказочном двумерном городке.
- Они спрашивают, - перевела Ира, - позволят ли им жить здесь. Не раздавят ли их, как случилось уже с ними однажды?
- Я думаю, что не раздавят. Вы ведь не позволите?
- Нет, нет! - в один голос закричали девочки.