Дворецкий выглядел совершенно обескураженным.
— Но, сэр…
— Ты слышал, что я сказал?
Должно быть, мой голос звучал достаточно убедительно, потому что дворецкий еле слышно ответил:
— Как вам будет угодно, сэр… — Он удалился с кислой миной.
Я решил заглянуть в гараж, для чего мне пришлось обойти дом. Ворота были заперты, тогда я распахнул маленькое окошко и посветил внутрь. Там стоял ухоженный высококлассный «Роллс» с кузовом «седан», менее ухоженный двухместный «Армстронг-Сайдли» и совсем заброшенный «седан» с помятым и поцарапанным крылом.
Это, вероятно, и была машина Рико. В холле, меня уже ждал дворецкий.
— Проходите, пожалуйста, сэр. Миссис Айвери вас примет.
Я проследовал за ним по длинному, крытому ковром коридору в последнюю комнату, которая была довольно богато убрана, на стенах даже висело несколько картин и горел небольшой камин.
Я встал у камина, разглядывая пляшущие язычки пламени. Дворецкий ушел. Через минуту она вошла.
Я обернулся и ошарашенно уставился на нее. У меня было достаточно времени, чтобы рассмотреть ее тогда, в офисе, но теперь я узнал ее только наполовину. Невозможно описать это словами — такое не видел еще ни один художник. С каждой встречей эта женщина все больше пленяла меня.
Я разглядывал ее, давая глазам долгожданный отдых.
Вельветовый халат малинового цвета с просторными рукавами оттенял белизну ее кожи, на талии был завязан широкий пояс. Как и в прошлый раз, волосы блестели бронзой при свете камина. Но теперь под глазами были очерчены темные круги. Она выглядела усталой… пережившей беспокойство, но, несмотря ни на что, была прекрасна.
— Ну… мистер О'Хара?
— Садитесь. Мне нужно поговорить с вами.
Она стояла в трех ярдах и пронзала меня холодным взором. Я для нее, наверное, был не более чем подметка ее же дворецкого.
— Интересно, а почему я должна с вами разговаривать?
— На то есть две причины. Первая, это то, что вы больны, а вторую я принес в кармане. Думаю, вторая сейчас уместнее, поэтому я преподнесу ее первой.
Вытащив конверт с тысячей фунтов, полученный в понедельник, я положил его на стол. Она заглянула внутрь:
— Почему вы возвращаете деньги? Вы думаете это обязательно?
— Нет. Я так не думаю. Я просто их возвращаю. — Она пошевелилась и спросила.
— А почему вы представили это первой причиной?
— Садитесь, мне придется много говорить. И лучше расслабьтесь. Вам предстоит думать над моими словами, а находясь в состоянии «белки в колесе», вы не сможете сосредоточиться. Так что — присаживайтесь.
Миссис Айвери с удивлением посмотрела на меня, но подчинилась.
— Прежде всего, о деньгах. Вам лучше знать о небольшой детали, — я усмехнулся. — Пришло время открыться друг другу. В понедельник в моем офисе вы мне сразу не понравились. Можно сказать, я вас даже ненавидел.
Ее брови удивленно поползли вверх.
— Почему же?
— Вы сказали, что пришли ко мне за помощью, так как считали меня человеком бессовестным. Я и старался себя таким показать. Пэлл обрисовал меня достаточно убедительно. Ну ладно… Итак, с конца 1945 года вы так и не пытались больше развестись с Рико?
Она собиралась что-то возразить, но я бесцеремонно прервал ее.
— Еще один прокол — я достаточно хорошо знаю Пэлла. У него просто не хватило бы смелости оставить меня без денег. Наверное, вы хотели подбить его отказать мне в выплате денег. Таким образом, я был бы просто вынужден согласиться на эту работу. Но в составленный так лихо план вкралась ошибка. И ваше поведение, миссис Айвери, тому доказательство.
— Что вы имеете в виду? — натянуто произнесла она.
— Мне пришла в голову идея надуть вас, когда деньги уже были у меня в руках: если дело чистое, вы прибегнете к закону, например обратитесь к Пэллу. Все оказалось наоборот — вы просто исчезли, оставив мне деньги.
Я остановился, чтобы передохнуть.
— Не возражаете, я закурю?
Она кивнула и протянула портсигар, в котором я обнаружил те же толстые египетские сигареты, которые видел у себя в офисе в понедельник. Я закурил и втянул дым в легкие.
— Только вчера вечером я понял, что вы очень сглупили, а не я вас надул. Вы очень красивая и притягательная женщина, но в голове у вас пусто.
Она с силой вытолкнула воздух из легких и тихо спросила:
— Как вы смеете мне это говорить?
— Не обижайтесь, но у вас не хватило здравого смысла рассказать мне все откровенно. До вас даже сейчас еще не доходит, в каком тяжелом положении вы находитесь. Все, что вам остается, это сказать мне правду, всю правду… Вы оказались марионеткой Пэлла, поэтому вам необходим «спаситель» вроде меня.
Я замолчал, давая ей время на переваривание всей полученной информации. После довольно продолжительного молчания мои мысли и слова снова потекли рекой:
— Я догадываюсь, что произошло между вами и Пэллом в понедельник. Вы обратились к Пэллу по поводу Эсмеральды, но он отказал, объяснив это тем, что очень занят или чем-то в этом роде. Все это наглая ложь! И мне известна истинная причина его отказа. Пэлл потребовал с вас деньги за совет, ведь все его планы, мысли, стремления сводятся именно к банкнотам. Вы заплатили, и он тут же поведал обо мне то, что в данный момент ему было выгодно, уверив вас, что ради денег я возьмусь за любое дело. У вас есть опровержения или добавления?
— Да… все так, — еле слышно пролепетала миссис Айвери.
Я улыбнулся.
— Честно говоря, я выполнил вашу просьбу. И сделал это по трем причинам. Одна — основная, а две — второстепенные. Первая — это мое любопытство, предвкушение сенсации…