— Наверное, вы правы, — согласилась девушка и посмотрела на часы. — Сейчас уже 23.15. Как вы себя чувствуете? Может, вы уже в состоянии вернуться в город?
Я прошелся по комнате.
— Все в порядке. Несколько синяков и ссадин, но серьезных повреждений нет. Я оставил машину у здания береговой охраны. Вы, наверное, приехали другим путем?
— Да, я приехала другим путем, и моя машина стоит там. Вы уверены, что чувствуете себя хорошо?
Я налил себе еще бренди и сказал:
— С этим я буду как новенький.
Дениза взяла свой жакет. Я помог ей надеть его. Она вышла в гостиную, но остановилась и посмотрела на меня.
— Вы хотите продолжать это дело, мистер Гейл? Даже после избиения?
Я усмехнулся.
— Должен же я найти того типа, который пнул меня в живот. У меня к нему есть небольшой счет.
— То, что случилось, ужасно, — сказала она. — Мне хотелось бы остановить это.
— Значит, вы согласны с матерью? Она считает, что расследование лучше прекратить.
— Да, согласна, но отец никогда не бросит его. — Она серьезно посмотрела на меня. — Вы твердо решили продолжать?
— Да, — сказал я. — Я стараюсь заканчивать начатые мною дела.
Дениза стояла, опустив голову. Меня трудно разжалобить, но было что-то в этой девушке — какой бы прелестной она ни была — что напоминало мне побитую собаку, которая смотрит на вас со страхом, но и с надеждой, что вместо пинка ее погладят.
Меня доконали ее слова:
— По-моему, вам все-таки лучше уехать. Так будет лучше для вас, для меня, для всех.
— Вы действительно так думаете? — Она кивнула.
Я вернулся в спальню, взял бутылку с бренди и стакан и снова вышел в гостиную. Дениза стояла, как каменная.
Я налил бренди. Оно успокаивало боль в животе.
— Вы говорите глупости, — начал я. — Послушайте меня, и я постараюсь вам все объяснить. Того человека, который поместил заметку в газете, нужно установить. Ради вашего спокойствия, ради Трединора.
— Почему? — спросила она. Я закурил сигарету. Мои губы так распухли, что мне стоило труда удерживать ее. Я продолжал:
— Подумайте сами. Тот человек поместил заметку, чтобы навредить вам и расстроить ваш брак с Трединором. Ему казалось, что он нашел верное средство. Но брак все-таки состоится. Трединор любит вас и решил идти до конца. Верно?
Она кивнула.
— Так неужели вы думаете, что клеветник на этом остановится? Как только вы выйдете замуж за Трединора, он снова примется за свое, только на этот раз придумает, может быть, что-нибудь более пикантное. Разве это понравится вам и Тредивору? По-моему, лучше сейчас поднять грязь со дна, чем потом.
Девушка ничего не ответила.
— Ведь Трединор без ума от вас, и я вполне понимаю его. — Я улыбнулся ей. — Он не посчитался с той заметкой и остался верен данному слову, потому что любит вас. И ради вашей любви вы должны покончить с клеветой, прежде чем выйдете за него замуж.
— Прошу вас, дайте мне сигарету, — попросила она. Я дал ей сигарету и зажег ее. Дениза спокойно произнесла: — Я не люблю Юстаса Трединора и никогда не любила его.
От неожиданности я застыл. Оказывается в деле Эллердена вас ждут на каждом шагу неожиданные повороты.
— Это ново для меня, — сказал я. — Расскажите мне немного поподробнее об этом.
Она пожала плечами. В этом движении была какая-то безнадежность.
— Я никогда никого не любила. Большинство знакомых мужчин мне даже не нравились, за исключением, может быть, одного или двух. Конечно, я хорошо отношусь к Трединору. Он всегда был моим хорошим другом, и очень мило с его стороны, что он хочет на мне жениться даже после заметки, но к нашему с ним браку я отношусь как к долгу, который должен быть выполнен. Я никого не люблю.
Я улыбнулся ей.
— Чертовски будет жаль, если вы так никогда и не влюбитесь.
Наступило молчание, потом девушка спросила:
— Значит вы не откажетесь от расследования? — Я кивнул.
Она присела на край стола и сказала:
— Меня интересует, что вы за человек. Расскажите о себе.
— Особенно рассказывать нечего, — ответил я. — Еще с пеленок я обожал совать нос в чужие дела. Наверное, именно по этой причине и стал детективом. Сначала я работал в Трансатлантическом агентстве в Канаде, потом перешел в агентство Пинкертона в США. Это была неплохая работа.
— А потом?
— Потом наступила война. Она показалась мне более волнующей, чем что-нибудь другое, поэтому я вернулся в Англию и вступил в армию. После Дюнкерка, когда выяснилось, что я знаю два языка, меня взяли из пехоты и направили на другую работу, в разведку ВВС, а затем я стал тем, кто называется «тайным агентом».
— Вы работали в тылу у немцев?
— Да, я работал в Марселе под французской фамилией, но через несколько месяцев гестапо схватило меня. Это было малоприятно. Правда, мне удалось спастись. Я прошел всю войну, а теперь снова работаю частным сыщиком.
Дениза спросила с печальной улыбкой: